Страница 15 из 15
- Ладно, подведем итоги.
Пролистав записную книжку, Дмитрий скользнул взглядом по первым записям, ненадолго припоминая, с каким воодушевлением и надеждой он пожаловал на свою "живую" полянку три дня назад. Место, где он мог развивать свой Узор и тренироваться со средоточием в полную силу... Ну или просто "выгуливать" своенравный источник, не боясь при этом навредить окружающим - как и в пределах любой другой точки выхода геомагнитной энергии. Вроде Успенского собора, например. Недаром же первые христиане строили свои церкви на месте разрушенных храмов языческих богов - а те, в свою очередь, стояли на фундаментах еще более древних капищ. Не дураками были прежние жрецы и волхвы, совсем не дураками...
- Что там у нас первое, янтарь?
Бросив взгляд на четки, окончательно лишившиеся трех бусин из застывшей в незапамятные времена смолы, царевич досадливо вздохнул. Кто мог подумать, что отполированные частыми прикосновениями шарики просто испарятся у него в руках?
- Все же они определенно были наполнены под завязку.
Оказавшись на его ладони, нежно-розовый оникс ВЫВАЛИЛСЯ из оправы так, будто никогда и не был твердым камнем, а всего лишь кусочком бело-розового теста. Обсидиан едва не последовал за янтарем, трескались и крошились топаз, сапфир и аквамарин, превратилась в мелкий порошок троица жемчужин, таяли как снег на солнце изумруды и алмазы. Гранит стал мягким как воск, а медь совсем наоборот - ломкой, как первый ледок, серебро же быстро чернело. Дерево, причем любое, сначала становилось очень крепким, а после определенного предела разом рассыпалось в мелкую труху. Лучше всего себя показала пластинка черного нефрита, мелкий рубин чистой воды, и обычный кварц - держались до последнего, словно сухая губка впитывая направленные потоки силы, и медленно-медленно изменяя свое состояние - тот же нефрит неохотно приобрел свойства пластилина, рубин на короткое время перешел в жидкое состояние, а кварц покрылся густой сеткой мелко-ветвистых трещин. Еще можно было отметить булат - в отличие от тульской стали и железа, начинавших стремительно ржаветь, он только прибавил прочности и гибкости. Впрочем, доводить отличный клинок до крайнего предела его владелец не стал. Во-первых, просто жалко. А во-вторых... Окинув взглядом кучку покореженных оправ и уцелевших перстней, он достал из левого рукава небольшую холщовую калиточку и начал медленно закидывать в нее драгоценный лом.
"Да уж. Дьяк-казначей конечно ничего не скажет. Мне. А вот отцу настучит обязательно. Значит, кольца ему показывать никак нельзя. Гм, когда там у меня по плану поездка в Александровскую слободу? Как раз по ее результатам можно будет наградить ученичков золотыми да серебряными колечками единообразного вида - этаким прообразом медалей-орденов. Кстати, а действительно!.. Может придумать какие-нибудь значки на грудь? Что-то вроде - подмастерье, мастер, и так далее?..".
На краткое мгновение перед глазами встала принадлежащая ему некогда звездочка с багровыми лучами, в центре которой был изображен пухлощекий мальчик с кудряшками на голове. Вечная беготня по пионерским поручениям, сбор старых газет и ржавого металлолома, построения-линейки...
"Да уж. Октябренок, будь готов! Канэшна, дорогой, буду!..".
Мысленно плюнув и выкинув из головы несвоевременные воспоминания, рослый подросток тринадцати лет (а со спины можно было дать года на три-четыре постарше) поднялся на ноги. Глянул по сторонам, подметив встрепенувшуюся охрану, и раздвигая вымахавшую до середины живота густую траву с недовольно запищавшими в ней комарами, дошел до своего неудачного проекта. После первых успехов в селекции картошки и помидоров с подсолнечником (в сторону увеличения размеров и улучшения вкуса), Дмитрий загорелся идеей живой изгороди. Вернее, не так. Ему захотелось вывести кустарник, ветки которого были бы прочны как железо (а лучше - сталь), с длинными шипами и могучей корневой системой. Еще крайне желательно, чтобы получившийся "кустик" был хоть чуточку ядовит, и рос со скоростью бамбука... Посадить такую прелесть по берегам речных переправ и поперек шляхов, по которым ходят в свои набеги крымчаки и ногаи - вот был бы им сюрприз, вот бы была радость!
Сших!..
Слегка качнувшись, ветка боярышника спланировала на траву, чуть-чуть задев листочками руку, уверенно, и вместе с тем мягко держащую булатный клинок.
Сших-сшши!..
Еще две ветки упали вниз, после чего их погубитель внимательно освидетельствовал гладкие срезы, мысленно прикидывая - сколько времени займет геноцид кустарника у обычного степняка.
- Хм!
Ткнув пальцем в одного из охранников, Дмитрий поманил его к себе - а когда бравый воин верхом на злобно похрипывающем жеребце приблизился к внешней стороне живой ограды, приказал спешиться, и прорубить себе путь внутрь. Сто ударов сердца! И то, исключительно потому что стражник орудовал саблей крайне бережно (чтобы не попортить клинок) и с основательной неторопливостью - чтобы и самому пройти, и коня провести за собой.
- Ступай.
Подождав, пока его "ассистент" займет свое прежнее место в цепочке охранников, царственный отрок дал волю чувствам, пробормотав очень неприличное ругательство. А потом его и расшифровав:
- Неудача!
Раздраженно зашипев и поглядев по сторонам, царевич закрыл глаза, успокаивая моментально встрепенувшийся источник. Впрочем, тут же передумал и разом выплеснул окрасившуюся в эмоции силу вовне, ощутив в разуме и средоточии приятную пустоту.
- Опять неудача...
Подметив, как разом встрепенулись чернокафтанники, Дмитрий слабо удивился.
"Зацепило, что ли? Шагов семьдесят будет. Нет, для меня далековато".
Впрочем, суета охранников почти сразу получила свое объяснение - в виде приближающегося дробного топота копыт и слышного издалека веселого гомона родовитых недорослей - не входивших в его ближний круг, но все равно числившихся в свите наследника. По решению царственного отца, разумеется.
- Приперлись-таки!..
Надо сказать, подобное отношение к их кровиночкам заметно огорчало простой боярский и княжеский люд, который по сию пору так и не смог разгадать - почему одни свитские государю-наследнику по душе, а других он и видеть не хочет. Ладно бы кто на рожу был крив, или разумом скорбен - так нет же!.. Все как один на лики приятственны, воспитания и происхождения отменного, и готовы к любой службе - хоть день и ночь напролет! На охоте (что соколиной, что псовой, что с рогатинкой - да любой!) забавиться и царственному сверстнику прислуживать, в потешных боях участвовать, скачках и купаниях, иные развлечения приуготовлять. По девкам, опять же... Кхм. Нет, ну скучно же, если в жизни одни книги, молитвы да державные заботы! Которые, кстати, тоже можно было бы разделить с холопами верными великого государя Иоанна Васильевича и его благословенного самим Вседержителем наследника.
- Тоже батюшка придумал - местом в моей свите своих бояр награждать!
Недовольно фыркнув и глянув на солнце, Дмитрий глубоко вздохнул, и направился прочь из царства буйной зелени, выйдя наружу как раз сквозь новый проход. Впрочем, пройти он успел всего лишь какой-то десяток шагов, потому что бдительный сотник моментально подвел к нему игреневого кабардинца - чтобы царевич не утруждал зазря свои драгоценные ноги.
- Димитрий Иванович, подкрепишься малость? А то на пустое брюхо да в обратный путь...
Ответив легким кивком на низкие поклоны догнавшей его свиты, первенец великого князя с высоты седла оглядел небольшое костровище - особое внимание уделив покрывшейся золотистой корочкой куриной тушке, расположившейся над слабо рдеющими угольками. Подумал, и отрицательно качнул головой. Какое удовольствие есть, когда тебе в рот заглядывает два десятка недорослей, соперничающих за любой знак внимания?
- Тогда, может, по дороге?
Насмешливо хмыкнув такой выдающейся заботе со стороны княжича Старицкого, сереброволосый отрок все же согласно кивнул - одновременно вспоминая, что оставил на "живой полянке" калиту с перстнями и записную книжку. Нет, они там конечно же не пропадут... Но все равно, непорядок - тем более что к некоторым его вещам обычному человеку лучше было не прикасаться. К примеру, содержимое скромного с виду холщового мешочка, небрежно брошенного на белую кошму, столь отчетливо фонило его силой, что ближайшую неделю-другую могло запросто и покалечить. Разумеется, сделать наградные перстеньки безопасным для окружающих было недолго (да и несложно) - но тринадцатилетнему экспериментатору было крайне любопытно, за какое время отпечаток его энергетики полностью развеется из уцелевших в оправах драгоценных (и не очень) камней.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.