Страница 8 из 181
Можно сказать, что они стали такой же неотъемлемой частью венгерского ландшафта, как виноградники — частью материальной культуры страны или христианство — ее духовной культуры. Именно Римские поселенцы посадили первые виноградные лозы в районе Сопианы (ныне область, знаменитая своим красным вином из винограда, выращенного на почве вулканического происхождения в условиях уникального микроклимата), а также на холмах к северу от озера Балатон. Общая культура садоводства, а также пристрастие к тем видам и сортам, которые культивировались римлянами, восходят, скорее всего, к временам римского владычества. Христианство пришло в Паннонию довольно поздно — ни о каких христианских общинах здесь не слышали вплоть до правления императора Галлиена в середине III в. н. э., да и позже ему еще долго сопротивлялось язычество. Лишь после того как в годы правления императора Константина I Великого (306–337) были укреплены позиции христианства в империи, оно пустило более глубокие корни и в Паннонии. В Сопиане и Саварии, в частности, были найдены крупные христианские захоронения. В Паннонии было создано несколько епархий. Известно, что св. Мартин, ставший впоследствии главным покровителем Франции, был уроженцем Саварии и жил в Паннонии до того, как перебрался в Галлию. Христианизация Дакии была кратковременной и не пережила ухода римлян в 271 г. В начале V в. церковные приходы стали закрываться. Победившие германские племена в основном были приверженцами арианства, поэтому молельные дома у них восстанавливались и обновлялись, хотя от старой церковной организации они ровным счетом ничего не сохранили. Вопросы, связанные с этническим и языковым наследием этих времен, еще более сложны. То, что Рим был вынужден оставить данный регион варварам, означало переселение представителей элиты, считавших себя римлянами, в центральные области империи, как это и случилось с Дакией в 271 г. и с Паннонией в конце IV в. В результате латинская культура стала забываться по мере того, как местное население утрачивало связь с римской властью. И хотя, по имеющимся свидетельствам, в последние годы римского правления в регионе сохранялись кельтские, иллирийский и дакийский (фракийский) языки, с приходом германцев они исчезают, а их носители растворяются в этносах победителей. Процесс смешения шел ускоренными темпами, поскольку местные жители не имели собственных общественных и государственных образований. Они перестали быть группой, обладающей этническим и социальным своеобразием, хотя сумели пережить суровые испытания в Великом переселении народов.
Как уже было упомянуто, кочевой уклад жизни зародился во 2-м тысячелетии до н. э., когда жители обширных степных районов Евразии, приспосабливаясь к засушливому климату, занялись в основном племенным животноводством, начали разводить лошадей и овец — животных, значительно более выносливых, чем коровы и свиньи, — при этом они перегоняли их на новые пастбища, когда прежние становились непригодными. Кочевой образ жизни сделал местных жителей превосходными наездниками и лучниками. Они изготавливали боевые доспехи из шкур и кожи животных, овладевали тактическими приемами ведения боя, которые в течение длительного времени оставались неведомыми их оседлым соседям.
Со времен поздней республики и ранней империи Рим оказался в ситуации, когда на его территорию то и дело совершали набеги германские племена с Рейна и Дуная. Римляне проводили карательные операции, укрепляли рубежи, приводили к порядок форты и реорганизовывали пограничную службу. Войны против маркоманов, нападение вандалов на Аквинк в 270 г., уход римлян из Дакии, захваченной вестготами, — таковы основные эпизоды военных столкновений вплоть до конца IV в., когда ситуация изменилась в корне. Германские народы, до тех пор с великим трудом сдерживаемые римскими легионами, стали неодолимыми. Перейдя границы, они несколькими волнами обрушились на империю, посеяв хаос в некоторых ее провинциях. Часть племен удалось подкупить и умиротворить, расселив их в качестве федератов — «союзников» в провинциях, что определило «варваризацию» этих территорий. Однако сама империя неумолимо слабела и распадалась. Вестготы проникли на Балканы, а затем, разграбив в 410 г. Рим, осели в Южной Галлии и в Иберии. Вандалы, передвигаясь строго с севера на юг, из долины Рейна вторглись на Апеннины, опять захватили Рим и в 439 г. появились уже в североафриканских владениях империи. Англы, саксы и юты около 450 г. завоевали Британию, спешно покинутую римлянами, стремившимися укрепить то, что еще осталось от империи. События эти носили характер цепной реакции: вторжение германских народов на территорию империи было следствием паники, которую у них вызвало появление на востоке нового и страшного врага — гуннов, чьи жестокие удары они, в первую очередь, готы, уже успели ощутить на себе.
Гунны стали первым и самым свирепым народом Приуралья, пришедшим из Центральной Азии в Европу. Их происхождение до сих пор вызывает споры. Это могли быть племена сюнну (хунну), в защиту от набегов которых Китай с 300 г. начал возводить свою знаменитую Великую стену. Большая часть гуннов, вторгшихся на европейскую территорию (т. н. «черные гунны», которых следует отличать от «белых»), в Индии воевавших с империей Гуптов и нападавших на Персию в период правления Сасанидов (V в.), говорила на тюркском языке и внешне, несомненно, представляла собой монголоидную расу. В хрониках и летописях покоренных гуннами народов содержатся просто фантастические указания на их многочисленность. В действительности гунны совершали набеги отдельными самостоятельными отрядами, насчитывавшими несколько сотен всадников, а в целом численность их вооруженных сил не превышала 30 тыс. воинов. Они не знали стремян, в их седлах была только высокая передняя лука, прочнее удерживавшая всадника на коне. Своих побед они достигали главным образом строжайшей дисциплиной и военным мастерством, с которым их командиры совершали стремительные марш-броски на большие расстояния, всегда внезапно атакуя намеченную цель.
Гунны, перейдя к 375 г. через Волгу, напали на аланов — полукочевников, принадлежавших к иранской группе народов, и заставили их бежать на запад. Затем гунны захватили владения остготов в Северном Причерноморье. Вскоре, вторгшись в Дакию, изгнали оттуда вестготов. В течение последующих нескольких десятилетий они упрочили свою власть над захваченными германскими племенами, заставив готов, гепидов и квади заключить с ними союзный договор. И только после этого в 420-х гг. два их вождя («двоецарствие» было в то время вполне в традициях кочевых народов) создали свою ставку на Среднедунайской равнине, откуда осуществляли сокрушительные набеги на балканские провинции Восточной Римской империи и на своих западных соседей, доходя до Рейна. Память об их кровавом нашествии в 437 г. на Бургундию была запечатлена в великом германском эпосе «Песнь о Нибелунгах». Прототипом его героя Этцеля, несомненно, является легендарный Аттила, который в то время правил гуннами вместе со своим братом Бледой.
Когда гунны в 441 г. изгнали римлян со всей территории Паннонии (ее некогда цветущие поселения к этому времени превратились в груды развалин), Аттила по-прежнему делил власть с братом, а в 445 г. он его убил и стал единоличным владыкой империи гуннов. Порвав таким образом с традициями, Аттила сконцентрировал в своих руках практически неограниченную власть над собственным народом. Действовал он не только силой, но и хитростью. Так, он использовал легенду о том, что само небо вручило ему меч бога войны Марса, как бы признав его претензии на мировое господство и божественное происхождение его власти. Поэтому неудивительно, что Аттила, который одновременно и подавлял окружающих и привлекал их особой харизмой (так его, по-видимому, вполне достоверно охарактеризовал некий посланник Римской империи, встречавшийся с Аттилой в его дворце на берегу Тисы), вызывал чувство ужаса и восхищения даже много веков спустя. Его память чтили не только болгарские ханы и другие правители степных народов, но даже средневековые венгерские короли, которые громогласно объявляли о своем кровном с ним родстве. «Бич Божий», как он сам себя называл, предпринял попытку завоевать Западную Римскую империю, однако в ходе сражения на Каталаунских полях (неподалеку от Труа) в 451 г. ни Аттила, ни Аэций, последний из великих римских полководцев, заключивший союз с двенадцатью дружественными племенами, не добились победы. Следующей весной гунны вновь вторглись в пределы Италии и опустошили ее северные области — на этом их набеги закончились. В 453 г. Аттила умер, что означало не только конец его недолгого царствования, но и крах всей империи, поскольку она держалась исключительно на его личном могуществе. Аттилу похоронили на берегу Тисы. Легенда о том, что его останки покоятся в трех гробах (золотом, серебряном и железном) даже не на дне, а под дном реки, потому что на время похорон ее русло отвели в сторону, а затем вернули на прежнее место рабы, все до одного потом убитые, дабы сохранить секрет захоронения, — это всего лишь вымысел, возникший в XIX в. Когда покоренные германские племена восстали против гуннов, те не нашли поддержки даже у ближайших соратников Аттилы, которые предпочли стать римскими аристократами на закате империи, а уцелевшие отступили в степи и осели на землях между Доном и Волгой.