Чужой президент

– Зачем ты прибыл сюда? – требовательно спросил убийца.

– Это не моя тайна… – Борис дёрнулся, в позвоночник грубо, больнее прежнего ткнули пистолетом. – Да чёрт с ним! Всё равно заплатил мало. Меня прислал фирмач, конкурент… Успехи корпорации рождают зависть, – он попытался последнюю фразу подать шутливо. – А я спец по промышленному шпионажу.

– Насчёт спеца, не врёт, – на этот раз внятно прошептал другой голос.

– Короче, – объявил убийца. – Ты едешь за своими шмотками. А вечером чтоб духу твоего не было! У тебя со слухом хорошо?

– Так и сделаю, друг, – торопливо ответил Борис. – Плюну в харю тому, кто прислал. Только из тюрьмы вышел…

– Короче, – голос убийцы стал почти дружелюбным. – За тебя мне не платили. Закрой глаза, считай до трёх.

– Ра-аз, два-а, – раздельно и медленно начал считать Борис, напрягаясь всем телом, зная, что за этим последует. – Три.

Едва произнёс «три», сильный удар рукояти пистолета по затылку оборвал все его мысли. И он провалился в жуткую чёрную бездну.

Первые проблески возвращения сознания были зыбкими, мучительно неприятными. Продолжалось это, бог знает, сколько времени. Затем сквозь тошнотворный, тягучий звон в ушах он расслышал слабый стон и приоткрыл глаза, – с большим трудом, но приоткрыл. Сначала ничего не понял. Щека и нос упирались в сырую, прохладную траву, и на широченном смятом стебле суетился пребольшой муравей, – монстр, а не муравей. Чувствуя, так лежать неудобно, он стал понемногу подбирать под себя колени. Наконец, смог привстать на четвереньки, начиная сознавать, – слышанный им стон был его собственным. Муравей отдалялся от глаза, приобретал обычные размеры. Его же пошатывало, стошнило и вырвало на траву, на муравья. Вырвало основательно, – после чего пришло облегчение. Он судорожно, глубоко вдохнул, выдохнул, опять вдохнул и выдохнул горную свежесть всевозможных лесных запахов, и с каждым разом ему становилось легче дышать и вспоминать происшествие. Опять моросил дождь, уже холодный, предвечерний. Лендровера с мёртвым лесником не было видно; тогда как его оставили лежать на том же месте возле кустарников.

Поднявшись на ноги, он постоял, постепенно обрёл ощущение устойчивости такого положения тела. Затем выбрался на дорогу. Странно долго приближался к своей машине, и когда всё же плюхнулся на сидение, его опять противно стошнило. От продолжительного лежания на траве одежда стала неприятно сырой. От этой сырости знобило, мышцы теряли упругость, порождали неуверенность в способности должным образом двигать руками, ногами, управлять рулём. Но голова, чувства быстро преодолевали отупение. Он включил зажигание, Гепарда тронулся с места, и, мысленно умоляя, чтобы тот не подвёл на спусках и поворотах, напряжённо стараясь удержать колёса на полосе асфальта, он смирил его прыть, принудил тихо покатить по направлению к городку.

Вечерело. Ярко засветились магазины и магазинчики. Из-за них улицы, как будто расширились, стали красочными, завлекательными. Вся ещё в приятных переживаниях от выбора покупок, Рита вышла из магазина женского белья и решила заглянуть в тот, где продавались женские сумочки. Однако её внимание было отвлечено красным, видавшем виды «Феррари», который останавливался у тротуара и толкнул её новый «Мерседес». Раньше неторопливого бездельника-полицейского она очутилась возле незнакомой красной машины. Возмущение её только возросло, когда она увидала за лобовым стеклом водителя, растрёпанного пьяницу, – тот вывалялся на земле, а теперь уткнулся лицом в руль, вероятно, мгновенно уснул. Водитель тихо застонал, приподнял голову, и неожиданно для себя Рита узнала в нём молодого мужчину, с которым познакомилась накануне, который произвёл на неё двойственное впечатление. Полицейский приближался, и она решилась, постучала в стекло и раскрыла дверцу.

– Эй, у нас так спать не принято! – холодно заметила она, толкая плечо Бориса. Вдруг заметила на затылке спёкшуюся кровь.

Борис с трудом повернул к ней бледное лицо.

– Мне плохо… – произнёс он жалобно, как близкому человеку.

– Пьян? – сухо спросил наконец-то подошедший полицейский.

– Нет. У него с животом… – быстро нашлась Рита. – Я сама разберусь.

– Помочь?

– Не надо. Это мой приятель.

– Смотрите.

Полицейский отошёл, конечно же, не поверив ей, просто не желая связываться. Рите не понравилось, что он остановился в стороне, будто ждал, когда же она уберётся, оставит его разбираться с нарушителем порядка. Поджарый и белокурый – ей он был незнаком. Она решительно помогла Борису пересесть на соседнее сидение, положила ему в подол свои покупки и опустилась за руль.

– Куда? – слабым голосом сказал он. – В гостиницу мне нельзя…

– Ко мне… – вдруг заявила она. – Не могу ж я позволить, чтоб за вами охотились.

Полагая, этим всё объяснила, она с удовлетворением пронаблюдала, как полицейский растерялся, бросился за ними бегом, но остановился.

– Я без фрака, – попытался пошутить Борис.

– Перестаньте паясничать! Это не смешно.

Она поглядывала в зеркальце заднего обзора, в котором полицейский, – или кто он там, – вспомнил про телеком, живо поднёс переговорник к губам, что-то сообщил.

– Получил по носу? – проворковала она.

Она отвела взгляд от зеркальца и внизу лобового стекла увидела, что никак не ожидала увидеть, – свою фотографию …

Тем временем белокурый блюститель порядка разговаривал с городским начальником полиции. Начальник полиции был не в восторге от того, что слышал. Коренастый, от природы смышленый и сильный, он откинулся в кресле своего кабинета, держал возле уха телефонную трубку, другой рукой включил персональный компьютер.

– …Она увезла его, свернула к улице руководства корпорации, – словно отчитывался, голос молодого полицейского.

– Ладно. Больше ничего не предпринимай.

Поскольку в это происшествие оказалась замешана жена президента корпорации, он сам позвонил в гостиницу, у дежурного администратора узнал данные владельца красного «Феррари». Попросил сообщить лично ему, когда тот вернётся в свой номер.

Положив трубку на аппарат, он на клавиатуре набрал: « Запрос. Денисов Борис Андреевич…»

Через час Рита провожала своего домашнего врача. В лёгком халате она спускалась с ним по широкой лестнице в большую переднюю нижнего этажа. Врач был подтянутым и моложавым, только что вернулся из отпуска, проведенного на южных морях. Уже одной здоровой и привлекательной внешностью он внушал полное доверие к своим заключениям.

– Лёгкое сотрясение мозга, – говорил он с неподдельной уверенностью. – Покой, фрукты. Побольше внимания. Что ещё можно сказать?..

– Спасибо, – прервала Рита, чем вызвала у него удивление. – До свидания.

Она пожала слегка озадаченному врачу руку и легко поднялась обратно. Без предупредительного стука вошла в спальню для гостей. При свете настенного светильника тёплые цвета обстановки приглашали расслабиться, позабыть об окружающем мире, и ощущение гостеприимного уюта усиливалось плотно задёрнутыми шторами. Чистый и благоухающий после ванны с травами Борис лежал на широкой постели, укрытый лёгким одеялом. При появлении хозяйки глаза его были закрыты, руки сложены на животе. Рита шумно прикрыла дверь, сразу же громко потребовала:

– Не притворяйтесь, что спите! Ведёте себя как мальчишка! Так откуда у вас моя фотография?

Она вынула из кармана халата снимок, который сняла с лобового стекла автомобиля. Борис открыл глаза, приподнялся на локте, но посмотрел не на фотографию, а на её ноги.

– Эта? – ничего правдоподобного в голову не приходило, и он откинулся на подушке, спросил слабеющим голосом. – Я не на супружеском ложе?

– Какое это имеет значение? – довольно сухо ответила вопросом на вопрос Рита.

– На супружеском, не скажу.

И он отвернулся, положил ладонь под щёку.

– Вы невозможный тип. Наверно, и жены нет. А впрочем... Нет. Не супружеское. И совсем не ложе.