Страница 13 из 17
Ибо все это было направлено на достижение одной-единственной цели: тот, кто принимал кондиционированный лимузин с шофером и переводчиком, кто подражал повадкам сверхбогачей, наслаждался тем, что его повсюду бесплатно возят и принимают, естественно, постоянно находился под неусыпным контролем. Служба государственной безопасности (а оманская диктатура обладает обширной сетью агентов безопасности) и министр информации, являвшийся одновременно и главой секретной службы, были осведомлены о каждом шаге опекаемого ими журналиста. Они контролировали также всех его собеседников и впечатления, которые он получал от страны. Они знали, с кем я разговаривал по телефону. Естественно, во время таких «халявных» командировок мне не встречались в качестве собеседников недовольные люди, не говоря уже об «оппозиционерах». Да и могло ли быть иначе? Ведь я был постоянно окружен только «гидами» начальника секретной службы, в которых всякий обычный гражданин страны тут же распознавал сотрудников секретной службы и старался держаться подальше от них.
Раскрывая любую местную газету, я не находил в ней ничего, кроме славословий в честь султана. Что естественно, ибо все средства массовой информации тоже принадлежат султану. Сплошная «придворная хроника». Не иначе обстояло дело и с местным посольством Германии. Ведь и дипломаты стремились избежать риска, что ФАЦ опубликует какое-либо из их критических высказываний, после чего их выдворят из страны, где можно вести поистине райскую жизнь, если только покрепче закрывать на все глаза. Естественно, не оставалось незамеченным, к примеру, то, что в магазинах в первую очередь обслуживали оманцев. Иностранцы, причем не только гастарбайтеры с Индостана, с точки зрения оманцев были, очевидно, людьми второго сорта. И, естественно, в этой управляемой диктатором стране нарушаются права человека, однако как я, так и многие другие журналисты умалчивали об этом в своих приукрашенных статьях и репортажах.
«Пятизвездочный» громадный лимузин класса «люкс» с кондиционером, безоблачное небо, море и праздничное, как у отпускника, настроение. В таком приукрашенном виде я тогда воспринимал реальность. Обо всем остальном лучше было умалчивать. В то время так поступали и другие журналисты, прибывавшие в Оман из немецкоязычного региона по приглашению султана и «пиарившие» его. Но это меня нисколько не извиняет.
Представьте себе молодого человека из небогатой семьи, которому, вследствие ранней смерти отца, пришлось все заработать себе самому, своим собственным упорным трудом. Работать разносчиком газет, на стройке и конвейере – и все ради того, чтобы иметь возможность учиться в университете и обеспечить себе хорошую профессиональную перспективу. И вдруг такой «джекпот»! По нулевому тарифу. И без малейших усилий! Стоп, не совсем без усилий! Нужно было лишь умалчивать о том, что было нежелательно видеть. Ценой «джекпота» были статьи в стиле «придворной хроники». Разумеется, после первой «халявной» командировки в Оман я рассказал в кругу коллег о своем опыте. Не только в ФАЦ. Нашлись и другие коллеги, тоже пожелавшие выиграть этот «джекпот».
Никогда не забуду моего друга Клауса Беринга, тогдашнего дипломатического корреспондента немецкого агентства новостей ДПА. Он тоже, как представитель ДПА, посетил Оман по приглашению султана и насладился там предложенным ему соблазнительным «пятизвездочным» обслуживанием. Когда мы вместе летели из столицы Омана – Маската – назад в Германию, этот уважаемый журналист, сидя в салоне бизнес-класса, совершенно не стесняясь других пассажиров, так накачался алкоголем, что его несколько раз вырвало. Впоследствии Беринг продолжал считать чем-то само собой разумеющимся, что стюардессы, как с маленького шейха, соскребали с него блевотину. Ведь по всем счетам платил султан. Вероятно, этот корреспондент ДПА оставил особенно неприятный след в памяти бывшего германского министра иностранных дел Клауса Кинкеля. Когда Кинкель, представитель ДПА Беринг и я на крошечном самолете Федеральной военной авиации летели с коротким визитом на Ближний Восток, заядлый курильщик Беринг постоянно дымил сигаретами, хотя Кинкель снова и снова вежливо, но энергично просил его подумать о том, что вместе с ним летят и некурящие. Вероятно, Кинкель и сегодня хорошо помнит тот полет, поскольку воздух в маленьком самолете был невыносимым. Иные журналисты, путешествующие по особому приглашению, действительно забывают границы приличия.
Ретроспективно можно сказать, что к числу журналистов, наслаждавшихся «халявными» командировками по особому приглашению, а по возвращении благожелательно и, с моей личной точки зрения, отнюдь не нейтрально писавших об Омане, принадлежал, наряду со мной, и Клаус-Дитер Франкенбергер. Но было в то время и много других журналистов, не работавших в ФАЦ, которым вдруг захотелось в Оман. Внесу необходимую ясность: я не знаю и не утверждаю, что мой бывший коллега по ФАЦ Франкенбергер принимал в Омане подарки. Правда, он, подобно мне, получал там весьма приятное «пятизвездочное» обслуживание по классу «люкс», о чем мы с ним не раз беседовали. Ведь и я, будучи гостем султана Омана, не раз получал такое обслуживание. В редакции мы беседовали об этом с Франкенбергером, и в то время он, как и я, не считал свое поведение непорядочным, а себя – коррумпированным. Во время таких «халявных» командировок по особому приглашению мы вели себя подобно детям в магазине сладостей, не знающим, каким сортом конфет им полакомиться в первую очередь. Конечно, мы лакомились всем, что нам предлагали. Ведь это тоже было частью нашей работы.
Лишних вопросов мы не задавали. Ведь и в футболе центральный нападающий не говорит: «Я хочу зарабатывать меньше, чем защитник, потому что считаю это несправедливым». ФАЦ уже в период нашей работы в ней была конторой, утратившей, на мой взгляд, ориентиры, ценностный канон которой уже тогда был тронут разложением. Что такое хорошо? И что такое плохо? Но в наших передовицах мы предписывали другим людям такой ценностный канон, что, оглядываясь назад, было чистым безумием. Сегодня Франкенбергер, после публикации моих разоблачительных материалов о нем, уже не пользуется безупречной репутацией55, но, тем не менее, остается заведующим внешнеполитическим отделом ФАЦ. Мы с ним начали работать в ФАЦ почти одновременно в 1986 году.
Впоследствии один мюнхенский бакалавр в своей работе, опубликованной в 2012 году, в другой связи показал, на примере анализа одной из статей Франкенбергера, что тот освещает события тенденциозно56. Раньше это делал и я. Правда такова: Франкенбергер и я с начала 1990-х годов принимали от Омана оплаченные властями этой страны приглашения класса «люкс». При этом нашим читателям не сообщалось, что оплачивал за нас, сотрудников ФАЦ, пакет услуг «все включено» миллиардер Кабус из Султаната Оман. Так что же критики сегодня вправе сказать о людях вроде меня или вроде теперешнего заведующего внешнеполитическим отделом ФАЦ? Может быть, они, со ссылкой на вышеупомянутый вердикт Кёльнского земельного суда (Az.: 28 0 19/97)57, вправе заявить, что в прошлом мы дали «подмазать» себя в обмен на благожелательные репортажи об Омане? Как бы то ни было, но сам я, бросая взгляд на собственное прошлое, не могу не сказать: я был куплен. Эта близость к власти коррумпирует. У султана имелся свой собственный симфонический оркестр58. У него имелось все, чего только может пожелать человек. В его громадном многоэтажном подземном гараже стояли на пуховых коврах самые изысканные и роскошные автомобили мира. И внезапно я попадал к нему во дворец, оказывался сидящим рядом с ним на его тахте. Конечно же, в действительности я был не кем иным, как одним из оплачиваемых им многочисленных лакеев. Тем не менее я ощущал себя не статистом, а какой-то частью организации сильных мира сего. В том числе и потому, что султан-мультимиллиардер уделял мне часть своего драгоценного времени.