Страница 50 из 99
Я вздохнула, и боль в рассеченной коже спины заставила поморщиться. Сегодня Рох впервые ударил меня так, что брызнула кровь.
- Может, мне не нужны Искусства? Я хорошо стреляю из арбалета, умею метать ножи.
Я замолчала. Вдруг, дождусь ответа?
- Спокойной ночи, Ваше Сиятельство. Или доброго утра. Ситора.
«Ситора» означало конец разговора, и печать связи похолодела.
Утро началось как обычно: шаги служанок в коридорах, возня Тимара – любящий поспать не меньше меня, по утрам он двигался, как зомби, жесткие усы Уголька, уколовшие нос.
- Подъем, соня!
- Угу…
Один глаз я разлепила, второй все еще спал. Уголек боднула меня лобастой мордой, извернувшись, потерлась макушкой о шею. Я рассеянно почесала ей уши, нащупывая босой ногой тряпичные туфли. Пантера разлеглась на кровати, положив брылья на подушку и щуря хамелеонистые глаза – то янтарные, то зеленоватые.
- Здесь останешься? Ну ладно… Но не вздумай снова подушку рвать, поняла?
Фыркнув, пантера отвернулась к стене. Только кровать прогнулась.
- Ты одета? – стукнул по ширме Тимар. С недавних пор он стал жутко щепетилен в этом вопросе.
Я завернулась в простынь.
- Заходи!
Тим по-кошачьи выглянул из-за перегородки, прогнулся в талии так, что кончик косы мазнул по полу.
- Это тебе, - полетели в меня ромашки и бумажный пакет с ягодами. – От тайного поклонника.
Хотя какой он тайный - об Алане каждая собака знала. Даже кухарки посмеивались, когда он приходил на высокую кухню, предлагая помощь. Ну там котел передвинуть или воды наносить, будто поварят не хватает. В награду брал пригоршню земляники, которую я неизменно находила у двери или на любимом подоконнике в библиотеке.
Вообще-то, ягоды я могла получить в любой момент, да и, честно говоря, вишня мне нравилась гораздо больше. Но отказаться от подарков язык не поворачивался – слишком уж напоминал мне Алан одну пятилетнюю девочку, натирающую мастикой деревянные полы часовни ради свечных огарков.
- Прогнать его? – спросил как-то Тим. Мы ужинали в Большом Зале, вместе с рыцарями и заезжими торговцами, и брат перехватил тоскливый взгляд Алана.
- Не надо, - покачала головой я. – Он безобидный.
- Уверена?
- Да. – Я улыбнулась оруженосцу, и тот заалел, вызвав смешки и шуточки у рыцарей, которым прислуживал.
- Да он тебе, никак, нравится? – подмигнул Тимар.
Были бы одни, я бы по лбу его постучала. А потом по столешнице, чтобы звуки сверить.
- Ты правда думаешь, что после Джайра и … и НЕГО мне захочется дружить с парнями?
- Извини, - увяла улыбка Тима.
Я кивнула служке, разрешая переложить на тарелку говяжью отбивную. Дождалась, пока он отошел и повторила:
- Алан безобидный, я чувствую. – И, чтобы окончательно успокоить Тима, закончила. - А еще я умею громко кричать, быстро бегать и ношу с собой нож, что ты подарил.
- Я все равно буду за ним присматривать.
Заботливый и ревнивый старший брат.
Я натянула свежую рубашку, надела штаны и пошла умываться. В ванной спустила кимоно с плеч, разглядывая подсохший рубец на спине. Неловко дернешься – опять кровить будет.
На плац пошла через кухню. Проглотила чашку чиара с медом, попросила отнести Угольку молоко и мясо. Свежая вода у нее была всегда – кошка научилась ударами лапы вертеть вентиль в ванной.
Рох уже ждал меня, стоял, опираясь на воткнутую в землю бамбуковую палку.
- Доброго утра, Учитель, - поклонилась я.
- Светлых рассветов, - кивнул островитянин и сделал шаг назад, отступив от импровизированного посоха.
И началось священнодействие. Медленно поднять руки к небу, вбирая вместе с воздухом солнечный свет и тепло. Развести их в стороны, стряхивая ночную скверну, раз за разом очищаясь душой. Легким движением, не потревожив песка, сдвинуть в сторону правую ногу и поймать ладонью ветер, позволить ему лизнуть запястье и локоть, грудь, и выпустить упругий воздушный поток через левый рукав. Последовать за ним, плавно изогнувшись, позволить ему завихриться в сплетении пальцев и отпустить. Поклониться земле за твердь под ногами, пасть ниц и подняться слитным движением. Поблагодарить солнце за новый рассвет, вытянувшись вверх, делясь с ним теплом своего сердца. Зачерпнуть горстью лучи, и пустить их по ветру, благословляя мир.
Красивые слова.
Позже их перевел мне Алан, когда Рох, изъяснявшийся на райанском с пятого на десятое, потребовал-таки, толмача.
А пока что я танцевала с лучами, бездумно повторяя движения Роха. И в кои-то веки старик не требовал от меня концентрации.
- Хорошо, - погладил усы Учитель. – А теперь всадник.
Светлые, помогите…
Если не думать о черной кошке, она обязательно появится. Так и я изо всех сил гнала образ тонущего солнца, пытаясь представить зеркальную гладь воды. Не океана, так реки, не реки, так запруды в окружении плакучих ив. Хотя бы колодца! Мокрые камни кладки, мох на крошащихся бревнах сруба, ведро, покачиваясь на цепи, спускается все ниже, закрывая собой небо, облака и жгучее солнце.
Бах!
- Злая девчонка! Начни снова!
А если наоборот? Не думать о воде?
Солнце. Горячее, кроваво-красное в окружении облачного багрянца. Оно медленно опускается за горы, и вековые шапки ледников вспыхивают розовым.
Пиала на голове опасно дрогнула. Не так. Еще раз.
Солнце. Слепящее, яркое, как огонь в камине. Пламя с воем, как голодный зверь, поедает поленья, и зола приплясывает над волнами жара. Угли потрескивают, наполняя воздух кисловатым дымом, лопаются, вылетают из камина на ковер. Тонкий кашемир сразу начинает тлеть, вокруг кусочка огневца расползаются черные кляксы и…