Страница 12 из 99
- Помоги сапоги снять, - буркнул он, сбрасывая с кровати одежду.
Несмело приблизившись, я стянула с парня обувь, аккуратно поставила ее рядом.
- И бриджи.
Услышав про штаны, я шарахнулась в сторону, вжимаясь в стену.
- Да не будь ты дурой, - проворчал парень, разматывая бинт. Зашипел, когда пришлось рвануть ткань. – Во-первых, ты мелкая еще, а, во-вторых, совершенно не в моем вкусе. Тяни, давай, мне наклоняться больно.
Потупившись, я помогла ему раздеться, сложила одежду на стул. Снова застыла в ожидании приказаний. Как себя вести, я не знала, и потому придерживалась единственно знакомой линии – помалкивать и выполнять.
- Ты шить умеешь? – спросил парень, набросив на бедра простынь.
- Да, господин.
- Чудненько. Тогда завтра выстираешь штаны, зашьешь их, ну и у рубашек кружева-пуговицы поправишь. Там, в сундуке, нитки, иголки и мыло.
В дверь постучали.
- Открой, - велел парень.
Вошла давешняя служанка с подносом и слуга с ведром кипятка. Поклонились и исчезли.
- Помоги рану промыть, - попросил Тимар. – Под кроватью таз.
Кивнув, я наполнила таз до половины холодной водой, наклонив ведро, плеснула кипятка, и осторожно стала вытирать запекшуюся кровь. Время от времени паж ругался сквозь зубы, и я замирала испуганным зайчонком.
- Да что ты жмешься, не собираюсь я тебя бить, - проворчал парень. – Заканчивай скорее.
Я промокнула узкую, в два пальца длиной, рану мягкой тканью, выуженной из сундука, смазала найденной там же настойкой прополиса и забинтовала. Тимар хмыкнул при виде того, как старательно я завязываю бантик.
- Возьми бутерброд, - показал глазами на поднос паж. Сам без аппетита поковырялся в тарелке с рагу, выпил эль и улегся.
- И чтобы из комнаты завтра – ни шагу, - зевнул он, засыпая.
Я грызла мясо и мягкий сыр на огромном, во весь каравай, ломте хлеба. Оставила половину, завернув в салфетку, и положила на подоконник. Тихо ступая, вылила воду из медного таза в раковину, поставила его у стены и легла на сундук. Жесткий, но вполне удобный, если подложить ладонь под голову. В окно по-прежнему стучала так и не унявшаяся за сутки метель, а легкий сквозняк шевелил выбившиеся из плетения соломинки циновок на полу.
Когда я проснулась, в комнате никого не было. Высунула нос из-под одеяла, потянулась. Погладила мягкую шерсть, укутавшую меня теплым облаком. Вспомнила, что видела это одеяло на кровати Тимара. Неужели он меня укрыл? Хотя, больше некому…
Я побрызгала на лицо ледяной водой, поскребла морозные наледи на стекле, поворошила уголья в камине и даже подкинула туда пару поленьев из появившейся вязанки. Вскоре огонь весело затрещал, а я поставила таз с водой на решетку – греться. Неудобно, горячо, но ослушаться Тимара, приказавшего сидеть в комнате, даже в голову не пришло. Кровь с бриджей отстиралась неожиданно легко: сиреневое мыло зашипело на пятне, растворяя его, а потом быстро смылось водой. Я с уважением погладила горшочек – бытовая магия это вам не жженные стебли подсолнечника.
С шитьем дело обстояло хуже. Мои умения ограничивались лишь латанием лохмотьев, которые я сшивала грубыми стежками, а тут – полдюжины тонких льняных рубашек. Я подшивала кружева и отпарывала их, снова пришивала, пытаясь имитировать аккуратную строчку портного. Заодно припомнила все слова, которыми Магда награждала помощников за нерасторопность. С четвертой или пятой попытки у меня, наконец-то, получилось более-менее прилично. Правда, к этому времени уже стемнело; за весь день я героически отремонтировала целый рукав, и, кое-как, стянула нитками испорченное на груди платье. Вернувшийся Тимар, пока я помогала ему промыть рану, все поглядывал на крупные стежки, спорившие размером со шнуровкой, а на следующий день принес мне простую, немного поношенную, но от этого не менее чудесную солнечно-желтую тунику из крашеной шерсти, теплые чулки и чуть великоватые башмаки на толстой подошве.
Княжеский замок мы покинули через два дня.
7
Ранним утром я проснулась от тихого голоса Тимара.
- Да, господин. Я все понял.
Высунула голову из-под одеяла, с молчаливого согласия пажа перекочевавшего на сундук, вопросительно посмотрела на хмурого парня, крутящего на пальце перстень.
- Мы уезжаем, - поднялся с кровати Тимар. Ругнулся, схватившись за ногу. – Брыгово се..! – не договорил.
Дохромал до двери, предупредил стражников, караулящих запертые графские покои, об отъезде.
- Очень больно, господин? – спросила я, укладывая скарб в два кожаных мешка, в которых, при желании, могла бы поместиться сама.
- А ты как думаешь? – огрызнулся он. Даже веснушки побледнели.
Вздохнул, примирительно заговорил.
- Лира, если кто спросит – ты моя младшая сестра по отцу. Ясно?
- Да, господин.
- На людях брат, или Тимар.
- Я поняла.
- Отлично, - улыбнулся он уголком рта. - Хоть ты и не похожа сейчас на кухонную замарашку, и пахнешь получше, но все еще являешься собственностью князя Луара, и вывозить тебя из замка…
- Я не собственность! – вскочила я. – Мой папа был… То есть, он рыцарь!
Парень вздохнул.
- Ты когда его последний раз видела? Год назад? Два? Неужели ты думаешь, что он еще жив? А документы, подтверждающие право на имя, у тебя есть?
- У меня клейма служанки нет!
- Родовой татуировки тоже, - отрезал Тимар.
- Я не рабыня, - всхлипнула я, цепляясь за иллюзию свободы. – Не собственность!
- Не реви, - поморщился юноша. – Вот чего терпеть не могу, так это девчачьих истерик. Собирай вещи, - скомандовал он, натягивая камзол.