Страница 14 из 85
С документами на имя члена большевистской партии Савинков направляется в Казань — условленное место сбора участников организации на случай провала мятежей. В пути он был арестован, но вскоре его освободили. Савинков так описывает свою встречу с председателем Ядринского горсовета, оказавшимся в данном случае самым настоящим ротозеем.
— Я написал очень невинный документ. Я написал, что работаю в Наркомпросе, что послан в Вятскую и Уфимскую губернии для организации колоний пролетарских детей. (Смех в зале.) Арестовали меня случайно. Я явился сам на следующий день и просил указать, где Совет. Явился в Совет, спросил председателя Совета (фамилию его я узнал у красноармейца) и сказал, что очень рад, что у него в городе такой порядок, потому что, как только появилось неизвестное лицо, его сейчас же арестовали, что я его поздравляю с этим порядком и, когда вернусь в Петроград или в Москву, доложу об этом. Он был очень доволен этим и стал читать мой документ. А в этом документе я написал, что Наркомпрос просит оказать мне всяческое содействие. Когда он дошел до этого места, он спросил меня, что именно мне надо.
Я, подумав, сказал: «Видите ли, вы меня арестовали, вышло недоразумение. Я с петроградским документом. Если вы выдадите мне ваш документ, то в ближайшее время я не рискую». Он приказал выдать хороший документ. Потом по его приказанию мне помогли купить лошадь, и я уехал.
Желая непосредственно участвовать в боевых действиях против Красной Армии, Савинков уезжает из Казани в отряд генерала Каппеля, прославившегося своей жестокостью. Те, кто видели кинофильм «Чапаев», помнят каппелевцев — этих головорезов с эмблемой на рукаве в виде черепа и двух скрещенных костей, идущих в психическую атаку на чапаевские позиции.
Член суда. Когда вы были в отряде Каппеля, расстреливали там пленных красноармейцев?
Савинков. Только тех, которые были добровольцами.
Член суда. А как вы определяли, доброволец или нет?
Савинков. По их сознанию...
Яснее не скажешь: каждый, кто не хотел стать предателем, подлежал расстрелу.
С конца 1918 года Савинков — представитель «правительства» Колчака в Париже. Здесь он выступает в роли ходатая перед буржуазными правительствами о предоставлении материальных средств для белогвардейских армий и руководит печатным пропагандистским органом Колчака «Унион». В этой должности он находится до разгрома Колчака частями Красной Армии.
Председательствующий. Куда вы направились после ликвидации армии Колчака и прекращения вашей миссии в качестве его представителя?
Савинков. После ликвидации Колчака я оставался в Париже. В это время в Париж приехал от Пилсудского Вензегольский, который сообщил мне, что Пилсудский хочет меня видеть. Это было в январе 1920 года. В Варшаве я был принят Пилсудским. Пилсудский сказал мне, что было бы желательно сформировать русскую часть на польской территории.
Возглавив белогвардейский «Русский политический комитет», Савинков на средства польских и французских капиталистов сформировал так называемую «Русскую народную армию» под командованием генералов Перемыкина и двух братьев Булак-Балаховичей, а осенью 1920 года, после заключения советско-польского перемирия, лично принял участие в походе Булак-Балаховича на Мозырь.
Но и этот поход, как и все другие наскоки на молодую Советскую республику, закончился поражением.
Председательствующий. Кого вы считаете ответственным за весь поход — трех генералов, иностранцев или себя?
Савинков. Во-первых, отвечаю я, потому что я сформировал эти части. А потом отвечают, конечно, все. И эти генералы отвечают, и союзники отвечают.
Убедившись в невозможности свергнуть Советскую власть с помощью вооруженных походов извне, Савинков делает попытку подорвать ее изнутри, с помощью так называемого «зеленого (крестьянского) движения». «Цель моя, — поясняет Савинков, — была такова, чтобы попытаться придать более или менее организованную форму «зеленому движению», попытаться вызвать большое массовое крестьянское восстание, посылать людей в Россию именно с этими задачами...»
Для руководства «зеленым движением» Савинков в начале 1921 года создает «информационное бюро», одна из основных задач которого состояла в сборе военно-разведывательных данных о Советской республике.
Председательствующий. Имел ли место систематический, постоянный обмен документов между «информационным бюро», польским генеральным штабом и французской военной миссией?
Савинков. Он имел место, но вопрос только в том, какие документы и когда передавались. Мы были у них в руках.
Председательствующий. Кроме работы разведывательного характера «информационное бюро» занималось также посылкой людей для ведения агитации?
Савинков. Да, для ведения массовой работы среди крестьянства. Мы думали, что крестьянство не с вами и что можно организовать «зеленое движение» и поднять массовое крестьянское восстание.
С июня 1921 по начало 1923 года Савинков, возглавляя вновь восстановленный им «Народный союз защиты родины и свободы», неоднократно засылал на территорию Советской России вооруженные отряды, которые совершали налеты на исполкомы, кооперативы, склады, спускали под откос поезда, убивали советских работников, собирали сведения военного характера для передачи польской и французской разведкам.
В 1921–1923 годах, как установил суд, органами ВЧК — ОГПУ было ликвидировано на советской территории множество ячеек савинковского союза с числом членов свыше 500 человек. Все они занимались вредительско-шпионской деятельностью.
Савинков признает, что его борьба с Советской властью субсидировалась иностранцами; в суде он прямо заявил: «Без опоры на иностранцев мы воевать не могли».
От французского посла Нуланса Савинков получил 2 миллиона франков на организацию вооруженных выступлений в Ярославле, Рыбинске и Муроме; от будущего президента Чехословакии Массарика ему было передано 200 тысяч рублей на подготовку террористических актов против руководителей Советского правительства; от правительства Англии он получал в большом количестве вооружение и снаряжение для деникинской и колчаковской армий.
Председательствующий. Что же реального удалось получить для армии Колчака?
Савинков. Для армии Колчака и армии Деникина удалось реально получить чрезвычайно много, но не в Париже, а в Лондоне. Вы знаете, как Деникин был снаряжен. Я думаю, что добрая половина того, что он получил (другой вопрос, что он с этим сделал), была получена благодаря тому, что мы, в частности я, околачивали пороги в Англии.
Сформированная Савинковым так называемая «Русская народная армия» была обучена, обмундирована и вооружена за счет средств буржуазно-помещичьей Польши.
Кроме того, в 1921–1922 годах савинковская организация за продажу разведданных о Советской республике ежемесячно получала от французской миссии в Варшаве полтора миллиона и от второго отдела польского генерального штаба — до 600 тысяч польских злотых.
В казну к Савинкову шли также поступления от отдельных «благотворителей» — от диктатора Польши Пилсудского, бывшего царского министра Маклакова, от нефтяного короля миллионера Нобеля, от министра иностранных дел Чехословакии Бенеша...
Савинков не отрицает, что, давая деньги, иностранцы преследовали цели, далекие от интересов русского народа, а на него и ему подобных «вождей» белого движения смотрели как на своих покорных слуг. «Кто платит — тот заказывает музыку».
Савинков вспоминает, как военный министр Англии Черчилль, ткнув пальцем на флажки, обозначавшие на карте расположение войск Деникина, сказал: «Вот это моя армия».
Председательствующий. Вы что-нибудь ответили на эту фразу?
Савинков. Я ничего не ответил... Я хотел выйти, но тогда представил себе, что вот я сижу в Париже, а там, на далеком фронте, русские добровольцы (белогвардейцы. — Н. П.) ходят разутые, и, если я хлопну дверью и выйду со скандалом из этого кабинета, они будут ходить без сапог...