Страница 33 из 34
Истребляя пилав, капитан рассказывал присутствующим о своих подвигах и победах, одержанных над англичанами. Но он умолчал о том, что
уже две недели отступает перед соединенными силами англичан и сиксов и что в эту самую ночь он был почти окружен, но вдруг англичане почему-то замялись и начали быстро отступать. Капитан поостерегся их преследовать, но это не мешало ему теперь кричать, искусно скрывая свои
опасения:
— Я сегодня же пошлю курьера с известием об этой решительной победе нашему верному союзнику, пандарпурскому королю.
— Как раз здесь, в моем доме, находятся теперь несколько натов, пришедших из этого города, — сказал услужливо брамин.
— А! — вскричал капитан,— очень рад этому случаю, — эти молодцы могут сообщить мне новости о моих друзьях и вернуться с известием
о победе. Приведите их.
Мали, слышавший все из соседней комнаты, успел только шепнуть своим: — Сидите смирно! — и вышел в залу.
— Вот, — сказал брамин, указывая на „заклинателя", — один из натов, пришедших из Пандарпура.
Офицер вскрикнул от изумления.
— Какі это ты, Мали?
— Я самый, — капитан.
— Какого черта ты делал в Пандарпуре?
— То, что я везде делаю, — ответил „заклинатель": — заставлял змей плясать и забавлял народ фокусами моего товарища.
— А кто ж твой товарищ? — спросил капитан.
— Да вот он сам. Миана! — позвал „заклинатель" змей, — и молодой индус вошел в комнату со своей обезьяной на плече.
— Кланяйся капитану,— сказал ему Мали, — он желает говорить с тобою.
— Нисколько, — прервал Дода, — мне достаточно видеть его. Но к тебе у меня есть дело, Мали. Знай, что о тебе мне посланы из Каунпора
точные известия. Ты обвинен в измене, и мне приказано схватить тебя и расстрелять.
— Не могу ли я спросить, — ответил спокойно Мали, — чем я мог заслужить такое жестокое наказание?
— Тебя обвиняют в измене родине и содействии нашим врагам. Это ты, говорят, помог бежать Буркьену, ты же скрыл от нашего мщения
его сына. Разве такие преступления не заслуживают смертной казни? Но раньше, чем казнить тебя, я хочу послушать, что ты можешь сказать
в свое оправдание.
— Ничего, — ответил Мали. — К чему мне защищаться, если я заранее осужден?
— По крайней мере, скажи мне, что ты делал в Пандарпуре?
— Я уже сказал.
— Вот ты каков! — вскричал капитан. — Хорошо, ты умрешь. Возьмите этих людей и расстреляйте. Нет, повесить их за ноги! Эта смерть более
прилична таким негодяям!
От Андре и Берты не ускользнуло ни одного слова, забыв всякую осторожность, они быстро вошли в комнату. Берта бросилась на шею стари-
ку Мали, а Андре заслонил собою Миану.
Берта бросилась на шею старику Мали
— Убейте и нас с ними! — вскричали они в один голос: — мы одни виноваты во всем!
Капитан Дода был страшно поражен появлением молодых людей, в особенности Берты, которая, как он думал, находится в Пандарпуре.
Едва веря глазам своим, он поднялся, шатаясь от волнения, и закричал громким голосом:
— Взять этих людей... Но не сметь касаться этой девушки!
Мали и двое юношей были мгновенно схвачены и обезоружены, Берта осталась свободной.
В ярости Дода выхватил свою саблю и, махая ею, быстро зашагал по комнате. Видно было, что он тщетно пытается разрешить трудную задачу:
что делать с этими людьми? Как им удалось освободить ту, которую он так крепко запер и за которую отвечает перед Нана? Где теперь укрыть
ее в безопасности? Все эти мысли кружились и сплетались в его голове. В комнате царила мертвая тишина, солдаты, крестьяне и брамины с изумлением смотрели на эту сцену.
Вдруг послышался тихий, но гордый голос молодой девушки:
— Зачем ты мечешься по комнате, Дода? Будь великодушен, убивай скорей, и пусть я буду твоей первой жертвой.
— Не смейся надо мной, Берта, — заревел Дода: — или я заставлю на твоих глазах медленно изрезать на куски каждого из этих негодяев. Ты
хорошо знаешь, что судьба их не имеет ничего общего с твоею: Я отвечаю за тебя головой, и никто не посмеет коснуться тебя.
- Ты смеешься, Дода, — продолжала мужественная девушка.— Хочешь ты, или не хочешь, — но если мои друзья умрут, умру и я. Посмотри
сюда: вот свобода! — И она показала ему острый кинжал, который держала скрытым в руке.
Капитан сделал движение, чтобы вырвать у нееоружие, но она остановила его словами:
— Если ты шевельнешься, этот кинжал вонзится в мою грудь. Слушай, что я тебе предложу:
отпусти моего брата с его товарищами, и я клянусь тебе бросить кинжал и позволить отвести себя, куда угодно.
Дода колебался. Он попытался захватить врасплох Берту, но девушка была настороже.
— Хорошо! — воскликнул Дода, убедившись, что ему не удастся овладеть девушкой, — если ты сама этого желаешь, вы умрете все!
ГЛАВА XX
НОВЫЙ ДРУГ
Месть Дода. — Последний бой. — Английская
расправа с побежденными.— Рассказ Альжернона. — Встреча с отцом. — Эпилог
С этою угрозою, капитан Дода бросился к Берте, подняв саблю. Андре мгновенно оттолкнул от себя солдат, вырвал у одного из них палаш и
встал впереди сестры. Дода отшатнулся и позвал на помощь солдат.
На мгновение наступило всеобщее смятение.
Крестьяне, до сих пор безучастно смотревшие на происходившее, в ужасе разбежались. Освободившиеся Мали и Миана завладели — один копьем,
другой саблей, и подбежали на помощь к Андре, который, отбиваясь от нападающих, увел Берту в угол комнаты.
Маленькая группа храбро держалась против солдат, начальник которых сражался впереди и поощрял их. Но борьба не могла быть продолжительной, и в исходе ее нельзя было сомневаться.
Наши беглецы, притиснутые к стене, не имели необходимой свободы движения. Пика Мали была переломлена топором, и он защищался обломком.
Миана и Андре были уже ранены, но к счастью легко.
Еще одна минута, и убийство было бы совершено.
Но в это мгновение послышался звук сигнального рожка, призывавший к атаке, а за ним ружейные выстрелы, смешанные с воплями и криками — ура! В ту же минуту один из повстанцев показался на пороге комнаты с криком: — Англичане!— Поднялось невыразимое смятение. Солдаты Дода мгновенно бросились к единственному выходу, спасаясь бегством.
Капитан продолжал сражаться один. Покинутый своими, слыша на улице победные крики врагов, Дода убедился, что все потеряно. Тогда он
оттолкнул Андре ударом сабли наотмашь, выхватил пистолет из-за пояса и выстрелил в упор в Берту. Но Мали успел быстро сильным ударом
палки оттолкнуть дуло пистолета, и пуля, просвистав над головой молодой девушки, глубоко врезалась в стену. В то же мгновение сабля Андре и
копье Мианы глубоко вонзились в грудь капитана,
который выронил из рук свою саблю и, судорожно взмахнув руками, тяжело упал на пол.
Вслед затем сипаи ворвались в комнату. При виде капитана, распростертого у ног наших беглецов, они на мгновение остановились в нерешительности, но потом с поднятыми саблями ринулись на них, принимая их за повстанцев.
Андре бросил оружие и, простирая к ним руки, закричал:
Дода, судорожно взмахнув руками, тяжело упал на пол
еще безбородый, ему было едва двадцать лет и его скорее можно было принять за школьника, чем за начальника отряда, внушавшего ужас инсургентам.
Когда Андре и Берта рассказали ему свои приключения, он, в свою очередь, рассказал им о восстании.
— Я должен сознаться вам в том, — закончил свою речь офицер, — что виною восстания сипаев были сами англичане,— наши постоянные придирки, наши нелепые проповеди, религиозная нетерпимость и несправедливое присвоение королевства Ауда. Затем я должен сказать, что ни один из полков сипаев не убивал ни своих офицеров, ни