Страница 77 из 79
Трамвай подходит к остановке. Навес для велосипедов, две с половиной плиты, составляющие тротуар, и подъезд. Чувство усталого облегчения охватывает ее при виде старой ненавистной улицы, высоких домов, подъезда, воняющего кислой капустой, и бесконечно длинной лестницы. Сейчас она накормит его, голодного, ужином, может быть, в следующее воскресенье они немножко прогуляются по улице перед кино, хоть он и не любит появляться с ней на людях. Рано или поздно на фабрике возьмут нового уполномоченного. В темной прихожей она наступает на маленькую кучку кожуры от сала, громкие звуки музыки доносятся из квартиры наверху, где старый холостяк пенсионер непрерывно играет на пианино, чтобы не чувствовать себя одиноким. Она осторожно пробирается через темные комнаты, он сидит у кухонного окна и тихо беседует с голубями, которые до сих пор так и не привыкли к его голосу. «Черт знает что, — говорит он ворчливо. — Я думал, ты под машину попала». Шум самолета разогнал голубей за окном. «Вечно ты оставляешь открытой дверь в ванную», — кричит она и швыряет сумку на пол.
Послесловие
У датской новеллистики хорошие и богатые традиции. Практически все значительные датские писатели XIX–XX веков, поэты, драматурги, романисты внесли свой вклад в развитие жанра новеллы. Так, историю датской литературы невозможно представить без новелл основоположника национальной романтической литературы А. Г. Эленшлегера, крупных романтиков Б. С. Ингемана и К. Хаука. Их традиций были продолжены датским классиком X. К. Андерсеном и С. С. Бликером, которые положили начало развитию реалистической новеллистики. Во второй половине XIX и в начале XX века в этом жанре много и плодотворно работали такие крупные писатели, как X. Дракман, Е. П. Якобсен, X. Банг, X. Понтоппидан, И. В. Енсен. Как новеллист начал свой творческий путь великий датский пролетарский писатель М. Андерсен Нексе, который и в последующие годы неоднократно обращался к рассказу.
Датская новелла 50–60-х годов нашего века при всей новизне содержания и многообразии формальных поисков основывается на традициях реалистической и романтической литературы прежних лет. Один из наиболее талантливых и интересных художников старшего поколения, продолжавший активно писать вплоть до 60-х годов, — Мартин А. Хансен. В его новелле «Праздник жатвы» проявилось столь характерное для писателя стремление к философскому осмыслению предназначения человека в жизни, к раскрытию трагической несовместимости между идеалом и действительностью. Трагедия молодого пастора Кристиана — в резком противоречии между его представлением о своей высокой жизненной миссии и ощущением бесполезности, ненужности этой миссии тем, кому он призван служить. Тот мир благодати, к которому он хотел привести своих прихожан, совершенно чужд жестокой реальности их существования. Страшная и бессмысленная гибель мальчика-батрака заставила пастора переоценить свое отношение к окружающему и свое собственное место в нем.
Темой тупой жестокости крестьянской жизни новелла Хансена перекликается с рассказом «Враги» писателя-коммуниста X. Кирка. Сочувственно, с добродушным юмором рассказывает автор трагикомическую историю двух стариков крестьян, вся жизнь которых ушла на бессмысленную жестокую распрю, порожденную патологическим собственническим чувством. Сейчас, уже на пороге смерти, им нечего вспомнить, кроме кровавых драк и судебных тяжб, но эти общие, столь дорогие им воспоминания связали их крепче всякой дружбы.
Вопрос о предназначении человека в известной мере сближает «Праздник жатвы» с новеллой-легендой Альберта Дама «Мертвый барон». За всей символикой повествования, за аллегориями и сложными туманными рассуждениями о бытии и небытии, о том, что есть бог и что есть человек, скрыта глубокая гуманистическая идея. Она заключается в том, что человек должен служить другим людям, творить добро, и эта простая истина гораздо выше веры в бога.
В новелле X. К. Браннера «Дама с камелиями», как и во многих других его рассказах, читатель встречается с провинциальной интеллигенцией, с людьми искусства. С глубокой горечью повествует автор об актерах провинциального театра, об их мытарствах, разочарованиях, житейских тяготах. Да, все они неудачники, жалкие и, пожалуй, немного смешные. Но все же они неизмеримо выше заполнивших зал мелких буржуа. Неизмеримо достойнее тех, кто, глядя на страдания героини на сцене, сосет леденцы, мечтает успеть после окончания спектакля попасть в кондитерскую и купить горячий крендель к вечернему кофе.
Людям искусства посвящена и новелла Франка Егера «Весенний вечер с Фаустом». Ее герой очень близок персонажам Браннера — это тоже актер, которому не повезло в жизни и который странствует по захолустным местечкам, добывая свой нелегкий кусок хлеба. Автор подробно описывает, как несчастен этот человек, как неустроена и жалка его жизнь. Но, несмотря ни на что, этот человек по-своему велик, потому что он служит людям, несет им высокое искусство. Читая в трактирном зале «Фауста», он преображается. Забыты нужда и унижения, исчезли разочарования, грязные комнаты трактиров, дешевые обеды, холод, страдания. И пусть ему затем вновь придется скитаться по убогим гостиницам, пусть он снова будет всего лишь слугой тех, кто ему платит, настоящее Искусство, которое он несет в себе, остается непобедимым.
Крепкая реалистическая основа, острота в постановке социальных проблем характеризуют творчество таких писателей, как Харальд Хердаль и Вильям Хайнесен. Рассказ Хердаля «Приятный вечерок» дает представление о присущем автору углубленном внимании к жизни людей большого города, о его резко критическом отношении к сытым, благополучным буржуа, не способным постичь сложность и глубину истинно человеческих чувств. В новелле нет прямых авторских оценок, рассказ ведется от лица главного героя. Но сделано это настолько живо и убедительно, что перед читателем отчетливо встает фигура предприимчивого, расчетливого, эгоистичного дельца-издателя, которому просто нет дела до поэзии в литературе или в жизни. Ему безразличны и поэт, который мечтает издать сборник стихов, и случайно встреченная на улице женщина, доверившая ему трагическую историю своей любви.
Совершенно иной мир в рассказе Хайнесена «Девушка рожает». Это мир простых людей-тружеников, честных, здоровых, по-настоящему человечных. Все, кто находился на борту скитающегося где-то в просторах Северной Атлантики маленького парохода, захвачены одним событием — у молоденькой судовой горничной внезапно начались роды. И пассажиров и экипаж объединяет общее стремление чем-то помочь девушке, стремление, перерастающее в высокую гуманистическую солидарность. Все они чувствуют себя причастными к величайшему таинству, чуду из чудес — появлению на свет нового человека.
Современные датские авторы часто обращаются к теме второй мировой войны и нацистской оккупации, вошедшей в историю страны как «пять проклятых лет». Пер Шальдемосе, переживший это тяжкое время уже в зрелом возрасте и начавший свою творческую деятельность в 40-х годах, в рассказе «Ружье» поднимает вопрос об ответственности человека, протестует против политической апатии, равнодушного, циничного отношения к прошлому. Он выступает против амнистии трусости и предательства, против не так уж редко высказываемого в Дании мнения о том, что теперь, много лет спустя после войны, уже неважно, кто боролся с оккупантами, а кто служил им. Писатель подчеркивает тесную связь событий военных лет с современностью, ответственность каждого за судьбы всех, за судьбы мира.
Близкие мотивы звучат в рассказе Карла Шарнберга, представителя более молодого поколения (ему было всего десять лет, когда началась оккупация Дании), активного борца за мир, против американской агрессии во Вьетнаме, против угрозы ядерной войны. Его также глубоко волнует проблема человеческой ответственности. Не устранены причины, которые порождали предательство, утверждает он, дух коллаборационизма не изжит в обществе и после войны. Герой рассказа «Восемь лет спустя» убивает предателя, погубившего во время войны его брата, участника движения Сопротивления. Но это не только акт личной мести, это и выражение ненависти ко всему тому, что олицетворял собой предатель Грелль, ко всем тем, кто готов на новое предательство. Верша правосудие над одним из них, герой в то же время ощущает свою неспособность к борьбе против них всех. Трагедия героя — это трагедия одиночки, не нашедшего в себе сил для общей борьбы за лучшее будущее человечества, против зла, окружающего нас.