Мое сердце

— Они в твоей туалетной комнате, моя дорогая. Велвет прошла в соседнюю комнату и, открыв обитый кожей дорожный сундучок, долго копалась в нем, пока не нашла то, что искала, — маленький флакончик. Вернувшись в спальню, она откупорила флакон и, поднявшись по ступеням к краю ванны, вылила несколько капель бледно-золотистой жидкости в горячую воду. Комната немедленно наполнилась изысканным ароматом. Спустившись со ступеней, Велвет освободилась от остальной одежды.

— Что это? — спросила Скай. — Просто чудо!

— Жасмин, мама. Я ценю эти духи выше всех других. — Она спустила чулки со своих стройных ног.

Скай не могла удержаться, чтобы не посмотреть на свою дочь. Та была просто неотразима в своей наготе.

Длинные ноги Велвет переходили в точеные бедра и упругие, круглые, шелковистые ягодицы. Когда мать последний раз видела ее, у нее практически еще не было грудей, но теперь, через пять лет разлуки, лакомые бутоны детства стали полными и роскошными плодами. Ее живот слегка округлился и не был таким плоским, каким он должен был бы быть у девушки. Внезапно Скай пристально посмотрела в глаза своей дочери, и Велвет, захваченная врасплох, не успела спрятать затаившуюся в них печаль, Скай тут же все поняла.

— У меня внук или внучка? — спросила она.

— Я родила девочку, Ясаман Кама Бегум, мама. Ясаман значит «жасмин». Сегодня ей как раз исполнился год. — Велвет забралась в ванну, оставив мать потрясенной.

Когда Скай наконец оправилась от удивления, она спросила:

— Почему же она не с тобой, Велвет?

— Потому что ее отец и дядя Майкл не разрешили мне забрать ее. Дядя Майкл боялся, что Алекс никогда не примет ребенка, которого я родила от другого мужчины. Милорд Акбар сказал, что Ясаман — это все, что осталось от нашей любви, и что он не позволит мне забрать у него нашу дочь. В этом они были полностью согласны, хотя и по разным причинам.

Скай безмолвно кивнула, все понимая, но все равно переживая за свою любимую дочь, которая явно страдала из-за потери своего ребенка, хотя и старалась спрятать свою боль за хрупкой маской спокойствия.

— Как ты это делала, мама? Как тебе удавалось жить своей собственной жизнью, не допуская постороннего вмешательства? Если есть такой путь, я хочу знать его. Я никогда больше не позволю никому, ни мужчине, ни женщине, управлять моей жизнью! Я хочу стать хозяйкой своей собственной судьбы и по-другому жить не желаю, — заявила Велвет.

Скай глубоко вздохнула:

— Я могла бы просто сказать тебе, Велвет: бери судьбу за горло — и в каком-то смысле это было бы правдой, но истинный ответ кроется в моем богатстве. Богатство — вот в чем сила женщины с независимым характером. Но, в конце концов, каждый должен отвечать перед какой-то высшей властью. Для меня такой властью была Елизавета Тюдор.

— И она беззастенчиво использовала тебя, мама.

— И заплатила за это дорогой ценой, Велвет. Королеве приходилось все эти годы отвечать за Англию. Я служила английской королеве, но никогда не прислуживала ей.

Велвет кивнула, согласная со словами матери.

— Я думаю, что я богата, — сказала она, — хотя никогда и не интересовалась торговлей и инвестициями, как Виллоу. Я привезла из Индии драгоценностей на огромную сумму. Однако я не могут их продать. Когда-нибудь они вернутся в Индию, моей дочери, как приданое к ее свадьбе. Акбар прислал со мной, правда, несколько вещиц, которые, как я думаю, вполне могут сделать меня богатой женщиной.

— Что это такое? — Скай была явно заинтригована.

— Прежде всего пять сундуков со специями: с перцем, палочками корицы, мускатным орехом, гвоздикой и кардамоном; плюс три шкатулки с драгоценными камнями: одна — с индийским жемчугом, другая — с цейлонскими сапфирами и третья — с рубинами, некоторые из Могока, а некоторые из Кабула. Я хочу все это продать. Это сделает меня богатой женщиной? Скай медленно кивнула:

— Да, моя дорогая, ты станешь достаточно богатой и ни от кого не зависящей. Специи на рынке благодаря монополии португальцев ценятся здесь, в Англии, достаточно дорого. На них большой спрос. Что до драгоценных камней, которые ты привезла с собой, мне надо на них взглянуть, конечно, но, насколько я понимаю, все они из разработок, которые считаются лучшими в мире. Лорд Акбар, судя по всему, очень высоко ценил тебя.

— Мы любили друг друга, мама. Он не похож ни на одного мужчину в мире. — Она с головой опустилась под воду и, вынырнув, начала мыть волосы.

Скай прикусила губу. Ее ребенку очень плохо, и она ничего не может сделать, чтобы облегчить эту боль. Со временем боль, конечно, утихнет, но пока рана слишком свежа. Как-то Велвет примет Александра Гордона? Скай знала, что ей придется послать за ним через день-другой.

Выкупавшись, Велвет выбралась из ванны и завернулась в широкое полотенце. Присев рядом с камином, она начала вытирать волосы.

— Я не хочу, чтобы Алекс знал о моем богатстве. Он потребует все отдать ему, и тогда я буду бессильна против него. Ты мне поможешь, мама?

— Да, моя дорогая, но только в том случае, если ты пообещаешь мне не предпринимать никаких глупых или поспешных шагов. Принимай все как есть: ты замужем за графом Брок-Кэрнским. Если он не предпримет никаких шагов, чтобы аннулировать ваш союз, ты останешься его женой до конца своих дней. Я знаю, что вы потеряли друг друга именно из-за поспешных и необдуманных шагов. Виноваты тут вы оба. И так же, как Алекс должен осознать свою ответственность за это, так и ты должна сделать то же самое. И потом надо будет забыть все, что было, и начинать все сначала, Велвет.

— Он правда хотел, чтобы я вернулась, мама? — Она взяла щетку и начала расчесывать влажные локоны.

— Мне кажется, да. Он уязвлен в самое сердце, он рассержен и мог бы подать на развод, но он этого не сделал. Я не видела его с тех нор, как твой дядя уехал в Индию несколько месяцев назад. Он несколько раз писал мне, интересуясь, как идут поиски, но ни разу не заикнулся о разводе. Завтра с утра я пошлю к нему гонца.

— Так рано, мама?

—  — Завтра мы уезжаем в Королевский Молверн, Велвет. Слух о твоем возвращении быстро разнесется но придворным кругам, а я не хочу, чтобы ты стала предметом сплетен до тех пор, пока вы не утрясете свои проблемы с Алексом. Кроме того, думаю, что на природе, в провинции, ты быстрее восстановишь силы. Гонцу понадобится как минимум пять дней, даже если он будет очень спешить, чтобы добраться до Дан-Брока. Потом сколько-то времени займет обратная дорога уже вместе с Алексом. Я не думаю, что ты встретишься со своим мужем раньше, чем через две недели.

— Мне это не кажется достаточным сроком, — ответила Велвет.

— Я должна тебе кое о чем рассказать, Велвет. Пожалуйста, не сердись, что мне приходится тебе это говорить. Когда Алекса ранили, его перенесли в дом Питера Вита, серебряных дел мастера. У мистера Вита есть дочь. Не знаю, как уж это получилось, но Аланна Вит стала любовницей Алекса. Я надеялась разлучить их, отослав Алекса в Шотландию, но он взял ее с собой. Сейчас она в Дан-Броке.

Велвет горько рассмеялась.

— Быстро же он нашел мне замену в своей постели, мама, не правда ли? Он ее любит?

— Вот об этом можешь спросить у него сама, Велвет, но я очень сомневаюсь. Мужчины редко любят своих любовниц. Они по считают их игрушками и втайне презирают.

— Значит, так относился к тебе Джеффри Саутвуд, когда ты была его любовницей, мама?

— Велвет! Где это ты наслушалась таких глупостей? — требовательно спросила Скай.

— Не забывай, мама, что я провела несколько месяцев при дворе, пока ты была в отъезде. Там нашлось немало желающих просветить меня о твоих приключениях в молодости.

— Я и сейчас не старуха, — сухо ответила Скай. — Ну хорошо, Велвет. Случается, что некоторые мужчины любят своих любовниц больше законных, пусть даже и высокорожденных, жен. Я, однако, не думаю, что это относится к случаю с Алексом.

— Тогда почему же она все еще с ним, мама? Честно говоря, надеюсь, что он влюбился в нее. Тогда, может быть, он даст мне свободу и я смогу вернуться к человеку, которого люблю, и к своей дочери. — Велвет встала и отбросила полотенце. Ее каштановые волосы высохли и длинными локонами ниспадали ей на плечи. Подойдя к кровати, она надела простую ночную рубашку, которая дожидалась ее там, и забралась под одеяло.