Дорогая Жасмин

Глава 2

Покидая Лондон, Джеймс Лесли взял с собой слугу, Фергюса Мора. Он не тратил времени на сборы и выехал на следующий день. Как и предлагал граф Линмут, они сели на корабль в Дувре и к тому времени, как «Роза Кардиффа» бросила якорь в Кале, уже ожидали на пристани. Стоя в тени, мужчины наблюдали, как с судна спустили сходни и началась разгрузка. Дорожная карета Скай, надежно привязанная на палубе, прекрасно вынесла путешествие. Теперь ее подкатили к дверям огромного склада, откуда тотчас же вывели лошадей и стали запрягать. Однако граф Гленкирк, не обращая внимания на суматоху, не спускал глаз с «Розы Кардиффа». Наконец по сходням величественно сошла мадам Скай в сопровождении самого капитана и своих слуг.

Как только она удобно расположилась в экипаже и кучера сели на козлы, граф тихо велел своему спутнику:

— Пора, Фергюс. Нельзя отставать от почтенной леди.

— Отсюда в город ведет одна дорога, милорд, — ответил Фергюс. — Лучше подождать мадам на выезде. Вы же не хотите, чтобы нас заметили, а здесь и без того слишком много народа.

Джеймс Лесли кивнул, и мужчины, не подгоняя коней, неспешно покинули пристань. Охота началась. Из Кале они свернули на амьенский тракт, а потом отправились в Париж. Джеймс Лесли был поражен выносливостью этой отнюдь не молодой женщины. Скай останавливалась в гостиницах лишь на ночь, не задержалась даже в столице, где он едва не потерял ее из виду, поскольку в этот раз она вздумала навестить родственников покойного мужа. Решив, что леди Скай, как обычно, отправится в путь не раньше утра, граф нашел поблизости постоялый двор, где можно было получить горячий обед и постель.

— Вы оказались правы, — признал Фергюс на следующее утро, когда они возобновили погоню.

— Ума ей не занимать, — вздохнул граф. — Мадам не терпится увидеть Жасмин, но она так или иначе нуждается в отдыхе, да и лошади сильно устают. Правда, не пойму, к чему такая спешка, но она не теряет даром ни минуты.

Из Парижа в Фонтенбло, потом в Монтаржи, Орлеан и Блуа…

— Она направляется в Аршамбо, — предположил граф.

— Мы уже там бывали, однако дамы и след простыл, — заметил слуга. — А вдруг старая леди заподозрила слежку?

— Но мы старались держаться как можно незаметнее, — возразил Джеймс Лесли.

Они проехали через прилегающую к замку деревню. Наконец в нескольких милях от Арщамбо экипаж свернул на узкую проселочную дорогу. Джеймс Лесли придержал лошадь. Вот уже несколько дней моросило, и граф, слегка поежившись, сделал знак Фергюсу двигаться шагом.

— Тропа ведет к какому-то жилищу, — тихо пояснил он. — Подождем и дадим мадам Скай время добраться до места.

Он плотнее закутался в плащ. Чертовски холодно! Сырость пробирает до самых костей.

— В деревне я видел постоялый двор, правда, довольно убогий, — с надеждой произнес Фергюс. Граф покачал головой.

— Нет, не хочу, чтобы сплетни о проезжих иностранцах дошли до Жасмин раньше, чем я разузнаю, что находится в конце этого таинственного пути. Подождем здесь.

Фергюс уныло вздохнул.

Они терпеливо простояли полчаса, пока граф не решил, что все предосторожности соблюдены. Несколько минут спустя за поворотом открылось небольшое озеро. В самой середине, окруженный с трех сторон водой, возвышался небольшой изящный замок, выстроенный из грубо обтесанных плит красновато-серого сланца, с четырьмя гранеными башенками по углам, увенчанными темными причудливыми крышами, напоминавшими ведьмины колпаки3. Пробраться в замок можно было только через высокие, хорошо укрепленные ворота с подвесным мостиком, по обе стороны которых стояли круглые башни. Граф замер, очарованный красотой пейзажа. Сзади, с четвертой стороны, виднелся сад; за низкой каменной оградой начинался лес. Даже сейчас, зимой, вид был необыкновенный.

— Милорд? — тихо окликнул Фергюс Мор. Джеймс Лесли знаком велел ему пробираться вперед. Стук копыт эхом отдавался от подвесного мостика. Вскоре они оказались во дворе, где уже разгружали дорожную карету. Слуги с любопытством поглядывали на незнакомцев, однако два конюха тотчас подбежали, чтобы взять под уздцы лошадей, и граф решительно вошел в замок.

— Иисусе! — охнул Тистлвуд, выходя из конюшни, где он с помощью грума распрягал лошадей. — Да это никак граф Гленкирк!

— Мне дважды казалось, что нас преследуют, — признался его спутник и тут же пошатнулся от сильного удара.

— Ты, дубина стоеросовая! Почему ничего не сказал?!

— Сомневался, — захныкал тот, потирая голову. — Я заметил только после Парижа, а кто его знает, какие обычаи в этой чертовой стране!

Тистлвуд устало покачал головой. Что ж, так или иначе, не его это дело. Старая хозяйка прекрасно уладит все неприятности! Годы не сломили ее, как остальных, она по-прежнему бодра и не жалуется на хвори, просто чудо какое-то!

— Пойдем лучше на кухню, пусть дадут поесть, да, может, и нальют чего покрепче, — велел он помощнику.

Первым Джеймса Лесли увидел Адали, стоявший в холле и распоряжавшийся слугами, сновавшими со двора в дом с сундуками и саквояжами. Безбородое лицо изумленно сморщилось, но тут же разгладилось и стало абсолютно бесстрастным, прежде чем граф успел что-то заметить. Джеймс Лесли растянул губы в волчьем оскале.

— Передай хозяйке, что я здесь, Адали, — приказал он. — Погоди! Я передумал! Отведи меня к ней! Стоит мне замешкаться, как она снова исчезнет из-под самого моего носа.

Адали привел графа и Фергюса в маленький зал, где было тепло и уютно. Мадам Скай расположилась у одного из каминов в кресле с высокой спинкой, вытянув ноги к огню. В руке она держала серебряный кубок. Сбоку от нее стояли высокие сапожки. А подле бабушки на табурете сидела Жасмин. Мать четверых детей, в свои двадцать пять лет она выглядела юной девушкой. Он никогда раньше не видел, чтобы она так причесывала темные волосы, — длинная толстая коса, перевитая красной лентой, спускалась до самого пола.

Взгляд графа на мгновение смягчился, но тут же вновь стал беспощадно жестким.

— Граф Гленкирк, принцесса! — объявил Адали. Вдовствующая маркиза Уэстли испуганно вскочила.

— Вы! — со злостью прошипела она.

— Как видите, мадам, — произнес Джеймс, очевидно, не осознавая всей силы ее ярости. — Вы заставили меня немало погоняться за вами, но я сумел выследить добычу.

— Убирайтесь из моего дома! — закричала Жасмин. — У вас нет никакой власти надо мной! Здесь, слава Богу, Франция, а не Англия, и я не ваша подданная!

— Прошу прощения, мадам, но король Англии еще два года назад приказал нам обвенчаться, и в настоящее время ведет переговоры с Людовиком насчет брака между принцем Карлом и сестрой короля.

— Король Яков желает получить в жены наследнику испанскую инфанту, донью Марию! — воскликнула Жасмин. — Даже до здешней глуши доходят новости.

— Хотите поспорить со мной относительно планов повелителя? — осведомился Гленкирк. — Вы жена, избранная для меня королем Яковом, и я не пойду против его воли, мадам. Помните, я опекун ваших детей.

— Точнее, Чарлза Фредерика Стюарта, — возразила Жасмин, — хотя я не понимаю, почему король посчитал, будто мой сын нуждается в опекуне.

— Ошибаетесь, мадам, отныне я опекун всех ваших детей, — ошеломил ее граф. — Ваши непокорство и капризы убедили короля, что вы не способны воспитывать своих отпрысков надлежащим образом. Теперь от меня зависит будущее не только Чарлза Фредерика Стюарта, но и юного Уэстли, леди Индии и леди Фортейн Линдли.

— Подлый ублюдок! — окончательно рассвирепела Жасмин.

— Это клевета, мадам, — невозмутимо ответил Джеймс. — Мои родители были обручены несколько месяцев и обвенчались по крайней мере за десять минут до моего рождения.

Жасмин, вскочив, запальчиво крикнула бабушке:

— Мадам, как вы могли привезти его сюда? Неужели именно поэтому и приехали? Я никогда не прощу вас!

3

Такие колпаки надевали осужденным за колдовство.