Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 11 из 12



Баба так к окну и метнётся, а потом на скворца

полотенцем замахает:

— Кшшш... ты, окаянный! До чего напугал. Я и

вправду подумала, что это наша милая козинька просится...

М. Горький

С Л У Ч А Й

С Е В С Е Й К О Й

Однажды маленький мальчик Евсейка — очень

хороший человек! — сидя на берегу моря, удил рыбу.

Это очень скучное дело. День был жаркий; стал Евсейка

со скуки дремать и — бултых! — свалился в

воду.

Свалился, но ничего, не испугался и плывёт тихонько,

а потом нырнул и тотчас достиг морского дна.

Сел на камень, мягко покрытый рыжими водорослями,

смотрит вокруг — очень хорошо!

Ползёт, не торопясь, алая морская звезда, солидно

ходят по камням усатые лангусты, боком-боком

двигается краб; везде на камнях, точно крупные

вишни, рассеяны актинии, и всюду множество всяких

любопытных штук: вот цветут, качаются морские лилии,

мелькают, точно мухи, быстрые креветки, вот

тащится морская черепаха, и над её тяжёлым щитом

играют две маленькие зелёные рыбёшки, совсем как

бабочки в воздухе, и вот по белым камням везёт

свою раковину рак-отшельник. Евсейка, глядя на него,

даже стих вспомнил:

Дом — не тележка у дядюшки Якова...

И вдруг слышит, над головою у него точно кларнет

запищал:

— Вы кто такой?

Смотрит, над головою у него огромнейшая рыба в

сизо-серебряной чешуе, выпучила глаза и, оскалив

зубы, приятно улыбается, точно её уже зажарили и

она лежит на блюде среди стола.

— Это вы говорите? — спросил Евсей.

— Я-а...

Удивился Евсейка и сердито спрашивает:

— Как же это вы? Ведь рыбы не говорят!

А сам думает:

«Вот так раз! Немецкий я вовсе не понимаю, а

рыбий язык сразу понял! Ух, какой молодчина!»

И, приосанясь, оглядывается: плавает вокруг него

разноцветная игривая рыбёшка и — смеётся, разговаривает:

— Глядите-ко! Вот чудище приплыло: два хвоста!

— Чешуи — нет, фи!

— И плавников только два!

Некоторые, побойчее, подплывают прямо к носу

и дразнятся:

— Хорош, хорош!

Евсейка обиделся:

«Вот нахалки! Будто не понимают, что перед ними

настояший человек...»

И хочет поймать их, а они, уплывая из-под рук,

резвятся, толкают друг друга носами в бока и поют

хором, дразня большого рака:

Под камнями рак живёт.

Рыбий хвостик рак жуёт,

Рыбий хвостик очень сух,

Рак не знает вкуса мух.

А он, свирепо шевеля усами, ворчит, вытягивая

клешни:

— Попадитесь-ка мне, я вам отстригу языки-то!

«Серьёзный какой», — подумал Евсейка. Большая

же рыба пристаёт к нему:

— Откуда это вы взяли, что все рыбы — немые?

— Папа сказал.

— Что такое — папа?

— Так себе... Вроде меня, только — побольше, и

усы у него. Если не сердится, то — очень милый...

— А он рыбу ест?

Тут Евсейка испугался: скажи-ка ей, что ест!

Поднял глаза вверх, видит сквозь воду мутно-зелёное

небо и солнце в нём, жёлтое, как медный поднос;



подумал мальчик и сказал неправду:

— Нет, он не ест рыбы, костлявая очень...

— Однако, — какое невежество! — обиженно

вскричала рыба. — Не все же мы костлявые! Например

— моё семейство...

«Надо переменить разговор», — сообразил Евсей

и вежливо спрашивает:

— Вы бывали у нас наверху?

— Очень нужно! — сердито фыркнула рыба. —

Там дышать нечем...

— Зато — мухи какие...

Рыба оплыла вокруг него, остановилась прямо

против носа, да вдруг и говорит:

— Мух-хи? А вы зачем сюда приплыли?

«Ну, начинается! — подумал Евсейка. — Съест

она меня, дура...» И будто бы беззаботно, ответил:

— Так себе, гуляю!..

— Гм! — снова фыркнула рыба. — А может быть,

вы — уже утопленник?

— Вот ещё! — обиженно крикнул мальчик. — Нисколько

даже! Я вот сейчас встану и...

Попробовал встать, а — не может: точно его тяжёлым

одеялом окутали: ни поворотиться, ни пошевелиться!

«Сейчас я начну плакать» , — подумал он, но тотчас

же сообразил, что плачь не плачь — в воде слёз

не видно, и решил, что не стоит плакать, — может

быть, как-нибудь иначе удастся вывернуться из этой

неприятной истории.

А вокруг — господи! — собралось разных морских

жителей — числа нет! На ногу взбирается голотурия,

похожая на плохо нарисованного поросёнка,

и шипит:

— Желаю с вами познакомиться поближе...

Дрожит перед носом морской пузырь, дуется,

пыхтит, — укоряет Евсейку:

— Хорош! хорош! Ни рак, ни рыба, ни моллюск,

ай-я-яй!

— Погодите, я, может, ещё авиатором буду, —

говорит ему Евсей, а на колени его влез лангуст и,

ворочая глазами на ниточках, вежливо спрашивает:

— Позвольте узнать, который час?

Проплыла мимо сепия, совсем как мокрый носовой

платок; везде мелькают сифонофоры, точно стеклянные

шарики, одно ухо щекочет креветка, другое

— тоже щупает кто-то любопытный, даже по

голове путешествуют маленькие рачки — запутались

в волосах и дёргают их.

«Ой-ой, ой!» — воскликнул про себя Евсейка, стараясь

смотреть на всё беззаботно и ласково, как

папа, когда он виноват, а мамаша сердится на

него.А вокруг в воде повисли рыбы — множество! —

поводят тихонько плавниками и, вытаращив на мальчика

круглые глаза, скучные, как алгебра, бормочут:

Как он может жить на свете без усов и чешуи?

Мы бы, рыбы, не могли бы раздвоить хвосты свои!

Не похож он ни на рака, ни на нас — весьма во многом.

Не родня ли это чудо безобразным осьминогам?

«Дуры! — обиженно думает Евсейка. — У меня

по русскому языку в прошлом году две четвёрки

было...»

И делает такой вид, будто он ничего не слышит,

А вокруг в воде повисли рыбы множество!

даже хотел беззаботно посвистеть, но — оказалось —

нельзя: вода лезет в рот, точно пробка.

А болтливая рыба всё спрашивает его:

— Нравится вам у нас?

— Нет... то есть — да, нравится!.. У меня дома тоже

очень хорошо! — ответил Евсей и снова испугался:

«Батюшки, что я говорю? Вдруг она рассердится,

и начнут они меня есть...»

Но вслух говорит:

— Давайте как-нибудь играть, а то мне скучно....

Это очень понравилось болтливой рыбе, она засмеялась,

открыв круглый рот так, что стали видны