Страница 12 из 87
Катя сердито уткнулась в книгу. Агатов, слегка надувшись, умолк, собрал свои бумаги, исписанные мелким, бисерным почерком, и вышел на террасу.
-- К нам кто-то едет,-- сказал он, увидев скачущего по дороге всадника.
-- Где? -- спросила Катя, отрываясь от книги.
-- Посмотри.
Катя, поднявшись на цыпочки, заглянула через плетень.
-- Это Петя,-- сказала она равнодушно.
-- О... в самом деле? -- обрадовался Павел Петрович и в знак приветствия махнул платком.
Петя, шестнадцатилетний мальчик, подняв высоко над головой свою гимназическую фуражку, сломя голову проскакал мимо изгороди. Через минуту он был в саду.
-- Катя, собирайся! -- еще издали закричал он: -- скорее!
-- Куда? В чем дело? -- остановил его Павел Петрович.-- Чаю не хочешь ли?
-- Ах, какой чай! Что вы, дядя!.. Катя, пожалуйста, поскорее!..
-- Да что скорее-то? Скажи, сделай милость.
-- Ах, дядя, вы, ей-богу, всегда... Во-первых, Катя пусть собирается... Во-вторых, едем на Аликаев камень -- вот и все!.. Но только, пожалуйста, там ждут... поехали прямой дорогой...
-- Кто? Когда? Зачем? Не захлебывайся, объясни толком.
-- Чего ж еще объяснять? Ведь я сказал: на Аликаев камень... Ах, господи, но ведь там ждут! И самое интересное мы пропустим... Вот вы, дядя, всегда, ей-богу.
Павел Петрович захохотал.
-- Ладно,-- сказал он,-- я буду допрашивать тебя по пунктам. Ты говоришь -- на Аликаев камень, зачем?
-- Как зачем?.. Странное дело!.. Так просто... странное дело!..
-- Ну, однако?
-- Да что, ей-богу... ну, для прогулки... для развлечения...
-- Так-с. С кем?
-- Со мной.
-- С тобой? Но какого черта вы там будете делать, ночью-то?
-- Ну, ей-богу!.. Да ведь я же говорил, что там ждут. Целое общество: папа, мама, Анна Ивановна, Софья Петровна... Надя, Митя... Иван Петрович... человек тридцать... Там и ночуем... огни зажжем... пушку увезли... песни будем петь... Мне еще утром велели съездить за Катей, да я опоздал...
-- Ну, глупости и больше ничего!
-- Что глупости?
-- А то, что, на ночь глядя, ехать за десять верст... лес, глушь... Работнику недосуг, а ты дороги не знаешь.
-- Я не знаю? Отлично знаю: ехать прямо, потом направо, потом...
-- Ну, ладно. Катю я не отпускаю -- поезжай один.
Петя вытаращил глаза и, заикаясь, с запальчивостью заговорил:
-- Ну, это ерунда, это глупости!.. Вы всегда так, вы просто деспот, эгоист... и, наконец, там ждут... и, наконец, это я не знаю что... Это, наконец, ерунда...
-- Чудак! Да ты спроси Катю, поедет ли она... к обманщикам и эксплоататорам народа...
-- Не все обманщики,-- улыбнувшись, отвечала Катя,-- там будут и честные люди...
-- Например?
-- Например, Иван Петрович Светлицын, Николай Кленовский и многие другие.
-- Не знаю-с... может быть... Может быть, пока они и честные люди... до поры до времени... Впрочем, твое дело.
Петя захлопал в ладоши.
-- Браво! -- закричал он. -- Значит, решено и подписано! Ну, Катя, живо!.. Ай да дядя!.. Вот это хорошо!..
Но Павел Петрович недовольно нахмурился.
-- И все-таки там будет заводская челядь,-- сказал он,-- имей это в виду.
-- Ах, да! -- вскричал Петя,-- забыл сказать: ведь там будет еще этот... как его?.. Ну, этот известный геолог или химик... черт его знает!.. Генерал... бывший профессор Полянский... он с управляющим приедет...
-- Как? Разве он уже здесь?! -- воскликнул Павел Петрович.
Он весь всполошился и стал расспрашивать Петю: когда, с кем и надолго ли приехал генерал Полянский. Петя ничего не знал и давал самые бестолковые ответы.
-- Но по крайней мере кто эту прогулку устраивает? Кто именно?
-- Как кто?.. Все... мало ли... я не знаю...
-- Но кто тебя послал?
-- Ах, ей-богу!.. Ну, мама... ну, Иван Иванович.
-- Почему же так поздно?
-- Господи! Да ведь я же говорю, что опоздал... и вообще вышла тут ерунда...
-- А про меня тебе ничего не говорили?
-- Ничего.
-- Не упоминали о записке?
-- О какой записке?
-- Ну, вообще...
-- Нет, не упоминали.
Павел Петрович пожал плечами.
-- Ну, господь с тобой! Катя, вели заложить Голубчика. Да вот что: скажи Конюхову, что записка готова, остается только переписать. Я думаю, в день, самое большее -- в два, ее перепишут.
II
Петя энергически воспротивился, чтобы с ними ехал работник Андрюшка. Он божился, что знает дорогу, как свои пять пальцев, что до Аликаева камня не десять, а всего восемь верст и что они доедут отлично. Павел Петрович не возражал. Когда лошадь была готова, Катя поместилась в тележке, а Петя взобрался на козлы. Павел Петрович, держась за железную скобку облучка, озабоченно давал последние наставления, которые Петя легкомысленно прерывал нетерпеливыми восклицаниями:
-- Вот странно... будто я не знаю!.. Ну, дядя, чего еще разговаривать!..
Наконец, тележка бойко покатилась по дороге, оставляя за собой тяжелое облако пыли.
-- Под гору осторожнее! -- кричал вдогонку Павел Петрович.
-- Ладно, ладно! -- отвечал Петя, ухарски задрав фуражку на затылок и как бы говоря: "разговаривай теперь!"
-- Ох, уж это мне старичье! -- продолжал он, обращаясь к Кате: -- чудаки, право! Дядюшка еще туда-сюда, а вот моя почтенная мамаша...
-- Ну, Петя! -- укоризненно остановила его Катя.
-- Да что, право... точно бог знает что!.. ей-богу!..
Миновав поле, они спустились в овраг, пересекли выкошенную лощину и вступили в лес, где охватило их теплой, пахучей сыростью. Сумерки быстро сгущались. В лесу было уже почти темно. Тележка неровно катилась по извилистой, узкой дороге, натыкаясь на кочки и пни. Ветви деревьев сходились над ними, образуя темный узорчатый свод, и сквозь просветы его виднелось бледно-голубое небо с слабо мерцавшими редкими звездами. Катя смотрела то на небо, пронизанное отблеском потухавшей зари, то в сумрак леса. В лесу все было загадочно и странно, а небо казалось веселым, понятным и знакомым.
-- Ну, ну, милая! -- покрикивал Петя на лошадь.
-- Да ты, Петя, в самом деле, знаешь ли дорогу?
-- Ну вот! Отлично знаю. Сначала Крутой лог, потом Майданова гора, потом повернуть направо. Я знаю.
-- Но здесь ты никогда не бывал? Да? Правда?
-- Положим. Да это глупости! Крутой лог, повернуть направо -- вот и все.
Лошадь пугливо фыркала, натыкаясь на ветви. Дорога круто пошла под гору. Впереди показалась мутная, белесоватая полоса.
-- Это вода? -- спросила Катя.
-- Нет, это туман. Это и есть Крутой лог... а там и Майданова гора.
-- Как славно! -- сказала Катя.
-- То-то и есть! -- хвастливо возразил Петя.-- Я говорил, что будет хорошо.
-- А если разбойники нападут?
-- Ах, вот бы отлично! Задал бы я им жару!..
-- Ну, уж...
-- Ты что думаешь? У меня с собой револьвер. Вот он. Ты не думай.
Невидимая дорога шла все под гору. Белая полоса растянулась и ушла вправо. Впереди виднелись какие-то неясные, расплывающиеся, серые и темные пятна, тучи, деревья или горы -- нельзя было понять.
"Где мы едем?-- думала Катя: -- может быть, здесь никто никогда не бывал, и мы сейчас увидим что-нибудь необыкновенное". У Пети было совсем другое направление мыслей. Он прежде всего полагал, что ему решительно все известно. "Крутой лог проехали,-- размышлял он,-- сейчас должна быть Майданова гора, потом повернуть направо, а там и Аликаев камень".
-- Ах... зарница! -- сказала Катя.
-- Гроза,-- поправил Петя.-- Зарница та же гроза, только отдаленная,-- так в физике сказано.
-- А Матрена говорит, что это калина зреет.