Страница 22 из 165
в Константинополь пришли, а сюда привозятся в разное время
по нескольку только одних сухарей, да и тот провиант, который
к Сорокину отправлен был на дв[ух] фрегатах, почти весь
испорченный сюда доставлен. Теперь у нас только сухари и булгур,
малое число худого, совсем испортившегося коровьего масла и
несколько горячего вина, а протчего ничего нет; при этом
провианте, кроме бедствия, ничего ожидать нельзя. Ескадра под
командою господина контр-адмирала и кавалера Пустошкина от
Анконы сюда возвратилась, на кораблях его все служители
заразились сильной цынготной болезнию, с одного корабля «Симеона
и Анны» свезено на берег больных 130 человек, с другого до
70-ти, а прочие служители на оных двух кораблях почти все
имеют вид в себе заметной цынготной болезни, и что с ними
будет и как они пойдут со мною, не знаю. Сверх всех прочих
недостатков провизии великая худоба здоровью [то, что] пьют одну
простую воду, случается и нехорошую. Красного вина к нам
совсем не привозят, а которое весьма в малом количестве давно
уже было привезено, то совершенно негодное, как я уже к вам
и относился; денег ко мне и по сие время еще из Патраса не
привезено; судно мое и теперь там их ожидает; я писал ему
возвратиться с тем, сколько есть собрано, ибо ему должно иттить
со мною; и потому вина купить теперь не на что, да и отыскать
его здесь в покупку неможно, ежели когда привозят в продажу
малым числом, то также совсем негодное и испортившееся.
Худая провизия непременно сделает всю нашу команду больною,
что с означенными двумя кораблями и случилось; да благоволит
всевышний, чтобы транспорты наши, от вас отправляемые, на
сих днях к нам подошли, а инако пойдем мы без самоважно
надобной провизии...1
Федор Ушаков
С крайним сожалением моим и прискорбностью получил я
письмо Государственной адмиралтейств-коллегий от
вице-президента графа Григория Григорьевича Кушелева, в котором
объяснено: «Пребывающий в Константинополе российский министр
господин тайный советник Томара в отношениях своих к
министерству между прочим, пишет, что он никаких почти сведений
от вашего высокопревосходительства в рассуждении вверенной
вам ескадры о плаваниях оной не получает, хотя находящийся
в соединении с вами Кадыр-бей каждый раз при отправлении от
него курьеров вас извещает, что самое некоторою причиною было
и нескорого доставления от Порты на ескадру провизии, столь
нужной к продовольствию служителей; и как министру крайне
нужно знать о ескадре, где оная имеет свое плавание и не
настоит ли в чем по оной недостатков как в жизненных припасах,
так и других вещах, дабы он, получая о всем оном
благовременное извещение, мог о доставлении нужного делать зависящие от*
него распоряжения, испрашивая, что по транспортам следует от
Порты, а о другом делать донесении и своему двору, по каковым
обстоятельствам и нахожу за необходимое сказать вашему
высокопревосходительству, дабы вы о всем касательном до ескадры,
вам вверенной, почасту извещали сказанного министра и
непременно при отправлении каждого Кадыр-беем курьера; равно и
донесении ваши к государю императору обо всех случайностях, хотя
бы таковые отправлены были через Триест или другое какое
место, доставлять дубликаты и через Константинополь, посылая
оные для сего к нему, господину Томаре, коего и о содержании
оных уведомлять, чтоб оный на случай каковой-либо
надобности мог о ескадре всегда иметь полное сведение». С ответу
моего на оное письмо, к графу Григорию Григорьевичу
писанного, при сем прилагаю копию1. Ваше превосходительство, по
всегдашней моей с вами дружбе и дружеской переписке я
никогда не ожидал таковых напрасных на меня объяснений.
Сколько есть мне времени, никогда я не упущаю с вами
переписки и обо всех делах и обстоятельствах до основания всегда
и обо всем вас уведомляю, получаю от вас всякие сведения и
вам ответствую безнедостаточно, а когда никакой надобности
в чем нет, то чаще оного и писать нужды не предвидится, из-
лишнее с моей стороны письмо отнимет время, на дела мне
потребное. О провианте предупредительно я просил вас, будучи
еще в Константинополе, чтобы прислать его благовременно и
непременно к первому числу ноября, чтобы можно его получить
было предупредительно одним месяцем, и сию просьбу повторял
к вам из Дарданеллей, из Занте, из Чефалонии и по приходу
в Корфу; писем моих к вам несколько недель декабря и генваря
месяца пропустил, тогда и надобности никакой не случилось, как
из ответу моего изволите усмотреть графу Григорию
Григорьевичу Кушелеву; после стольких моих к вам донесениев не было
надобности мне повторять о присылке провизии, а после пяти
или шести недель опять беспрерывно обо всем я к вам пишу и
никогда в недостатках переписки моей не было. За что ж,
милостивый государь, подвергаете вы меня негодованию даже и до
высочайшего сведения? Журнал и письма ваши меня оправдают,
что кроме того, так сказать, и ненужного времени переписки я
не прекращал и она достаточна, а более нигде необходимых ни
времени1 к тому не имею. Я дружески вашему
превосходительству объясняюсь, таковым вашим объяснением вред будет общей
нашей пользе; когда я и дела мои уважены, тогда моя и ваша
польза больше. Таковым объяснением государь император может
на меня понегодовать, и я через самое таковое ваше объяснение
при сем случае могу потерять даже и то, чем вы меня по дружбе
вашей благосклонно обнадежили. Монаршая милость для меня
и для вас полезны; ежели вы меня каким-либо негодованием
отвлечете, и вы теряете тем из вашей пользы. Много раз со мною
случалось, когда я ласкал себя верною уже надеждою, часто был
отвлечен от оной; при всем том я доволен моим состоянием и не
ропщу, но сожалею, что за старательности мои и усердие
предвижу несоответственность (объяснение в письме графу
Григорию Григорьевичу явственно означает оную), за всем тем
рекомендую себя впредь в продолжение вашей дружбы, и я стараться
буду о приобретении оной, ежели чего еще не заслужил.
С каковым истинным моим желанием и совершенною
преданностью имею честь быть, милостивый государь мой, вашего
превосходительства покорнейший слуга
Федор Ушаков
Почтеннейшее письмо вашего сиятельства, при котором
прислана ко мне копия с журнала ескадры вице-адмирала Макарова,
и другое вслед за ним, майя от 2-го дня писанное, оба на сих
днях через Вену и Триест я имел честь получить и доношу
вашему сиятельству: журнал как следует быть выписывается, и
как дела вверенной мне ескадры в великом превосходстве разных
исполнениев, потому требуется время, и как скоро он готов
будет, буду иметь честь представить. Крайне опечаливает меня,
что по убедительному моему прошению не имею щастья в
снабжении меня письмоводцами, каких я требовал, тож историографа,
рисовального мастера и кригс-комиссара с потребными чинами,
что все при флоте быть должно и законом полагается, но оные
чины остались при главном командире, а со мною не имеется
при столь необъятных надобностях, как я уже вам многократно
объяснялся; замечаю и чувствую вашего сиятельства
негодование, но это только меня печалит, а помоги не делает; многие
должности, разным чинам надлежащие, я один собою обнять и
исправлять не могу; в офицерах при ескадре и к исправлению
своих должностей великий недостаток, и следует, чтобы я снаб-