Орел в небе

– Блаженны нищие, – сказала она, – но, наверно, приятно быть богатым.

Дэвиду это понравилось. Он хотел произвести на Дебру впечатление, заставить сравнивать его с рослым мускулистым парнем на заднем сиденье.

– Поехали в Барселону, – рассмеялся он.

Дэвид неторопливо проехал через окраины города, и Дебра оглянулась через плечо.

– Тебе удобно? – спросила она на том же гортанном языке, каким пользовалась раньше.

– Если ему неудобно, может бежать за машиной, – на том же языке ответил Дэвид.

Она удивленно взглянула на него и восхищенно воскликнула:

– Эй! Ты говоришь на иврите!

– Не очень хорошо, – признался Дэвид. – Большую часть забыл. – И в его памяти ожила картина: он, десяти лет, сражается со странным, загадочным языком, на котором пишут справа налево, алфавит которого состоит из головастиков, а звуки произносят гортанью словно полощут горло.

– Ты еврей? – спросила Дебра, поворачиваясь к нему. Она больше не улыбалась; вопрос явно имел для нее большое значение.

Дэвид покачал головой.

– Нет. – Эта мысль показалась ему забавной. – Я полуубежденный непрактикующий монотеист, выращенный и воспитанный в недрах христианской протестантской традиции.

– Тогда зачем ты учил иврит?

– Этого хотела моя мать, – объяснил Дэвид, снова чувствуя себя виноватым. – Она погибла, когда я был еще ребенком. И тогда я бросил это. Когда она умерла, это не казалось мне важным.

– Твоя мать, – настойчиво продолжала Дебра, склоняясь к нему, – была еврейка?

– Да. Конечно, – согласился Дэвид. – Но отец – протестант. Поднялся настоящий ад, когда папа на ней женился. Все были против. Но они все равно поступили по-своему.

Дебра повернулась к Джо.

– Ты слышал: он один из нас.

– Да ну! – возразил Дэвид, продолжая смеяться.

– Мазалтов! – сказал Джо. – Встретимся в Иерусалиме.

– Вы израильтяне? – с новым интересом спросил Дэвид.

– Сабры[5], оба, – с гордостью и глубоким удовлетворением сказала Дебра. – Мы здесь в отпуске.

– Должно быть, интересная страна, – сказал Дэвид.

– Ну, как заметил Джо, тебе нужно встретиться с нами в Иерусалиме и посмотреть самому, – небрежно предложила она. – Ты имеешь право вернуться. – И сразу сменила тему. – Может эта машина идти быстрее? Нам нужно в семь быть в Барселоне.

Отношения между ними заметно изменились, как будто исчезла невидимая преграда, как будто Дебра сделала какой-то очень важный вывод. Они выехали из города; впереди лежала открытая дорога, спускающаяся в долину Эбро, к морю.

– Прошу не курить и пристегнуться, – сказал Дэвид и выпустил "мустанг" на свободу.

Она сидела рядом с ним совершенно неподвижно, сложив руки на коленях, и смотрела прямо вперед, а повороты прыгали им навстречу, и голубые потоки воздуха обтекали тело "мустанга". На губах Дебры играла легкая восторженная улыбка, в глазах плясали золотые огоньки, и Дэвид понял, что скорость опьяняет ее, как и его.

Он забыл обо всем, кроме девушки, сидящей рядом, и необходимости удерживать могучую ревущую машину на полосе покрытия.

Однажды, когда они серией резких крутых поворотов спускались в сухую пыльную долину и руки Дэвида метались от руля к переключателю скоростей, а ноги плясали на педалях, Дебра возбужденно рассмеялась.

В деревенской кантине они купили хлеба, сыра и бутылку белого вина и поели на парапете старинного каменного моста, а под ними журчала вода, мутная от растаявшего в горах снега.

Дэвид бедром касался Дебры, когда они сидели рядом. Он чувствовал сквозь одежду ее упругое тело, она не отодвигалась. Щеки ее раскраснелись чуть больше, чем можно бы было ожидать даже на резком холодном ветру.

Дэвида изумлял Джо. Тот, по-видимому, совершенно не понимал, что Дэвид нацелился на его девушку, и радовался как дитя, бросая камешки в проплывавших внизу форелей. Неожиданно Дэвиду захотелось, чтобы соперник сопротивлялся – тогда борьба будет более интересной, а Дэвид решил, что обязательно вступит в борьбу.

Он перегнулся через Дебру за новым куском острого белого сыра, и его рука коснулась мучительно привлекательной двойной выпуклости ее груди. Джо, казалось, ничего не замечал.

"Ну, давай, горилла, – презрительно подумал Дэвид. – Возмутись. Не сиди сиднем".

Он хотел попробовать себя в схватке с этим парнем; по движениям Джо, по тому, как тот держался, Дэвид видел, что парень отлично умеет рассчитывать силы и уверен в себе. Лицо грубое, некрасивое, но Дэвид знал, что некоторым женщинам это нравится, да и медленная ленивая улыбка Джо его не обманывала – глаза у парня были быстрые и проницательные.

– Хочешь за руль, Джо? – неожиданно спросил он, и по лицу Джо, как масло по воде, расплылась медленная улыбка. Глаза блеснули в предвкушении.

– Неплохо бы, – ответил он, и Дэвид тут же пожалел о своем предложении: пришлось скорчиться на узком заднем сиденье. Первые пять минут Джо ехал осторожно, проверяя тормоза, переключая скорости, увеличивая обороты, чтобы освоиться и привыкнуть к характеру машины.

– Да не бойся ее, – сказал Дэвид. Джо негромко хмыкнул, лицо его стало сосредоточенным, лоб прорезала морщина. Потом он кивнул самому себе, крепче взялся за руль, и Дебра взвизгнула, когда он переключил скорость. Джо аккуратно вписал машину в первый поворот, а Дэвид в это время машинально нажимал на несуществующую педаль и пытался проглотить комок в горле.

Когда Джо остановил машину на стоянке аэропорта в Барселоне и выключил мотор, все несколько секунд молчали. Наконец Дэвид негромко сказал:

– Сукин сын!

И все рассмеялись. Дэвид почувствовал легкое сожаление из-за того, что придется отбить у этого парня девушку, – Джо начинал ему нравиться, он, сам того не желая, наслаждался его медлительной речью и движениями, спокойной уверенной улыбкой. Приходилось укреплять свою решимость.

Они приехали за час до прибытия самолета, который должны были встретить, и отыскали в ресторане столик, откуда было видно на посадочную полосу. Дэвид заказал глиняный кувшин сангрии, а Дебра, сидевшая рядом с Джо, взяла его за руку, продолжая говорить, и отношение Дэвида к Джо подверглось новому испытанию.

Когда официант принес вино, как раз садился частный самолет, и Джо поднял голову.

– Знаешь что-нибудь о полетах? – вызывающе спросил Дэвид.

– Немного, – признался Джо, но Дебра приняла вызов.

– Джо служит в военно-воздушных силах, – гордо сказала она, и Дэвид удивленно посмотрел на них.

– Дебра тоже, – рассмеялся Джо, и Дэвид перенес внимание на нее. – Она лейтенант в войсках связи.

– Я резервистка, – сказала Дебра, – а Джо настоящий пилот. Пилот истребителя.

– Пилот, – тупо повторил Дэвид. Он должен был сразу понять это по ясному устойчивому взгляду – признаку опытного пилота. По тому, как Джо вел "мустанг". Израильский военный летчик, он должен был участвовать во многих операциях. Дьявол, да они, поднимаясь в воздух, всякий раз участвуют в настоящих операциях. Он чувствовал, как его уважение к Джо растет. – На чем летаешь? На "фантомах"?

– "Фантомы!" – Джо скорчил гримасу. – Это не полет. Все равно что работать на компьютере. Нет, мы летаем по-настоящему. Когда-нибудь слышал о "миражах"?

Дэвид помигал, потом кивнул.

– Да, – сказал он, – я о них слышал.

– Ну вот, я летаю на "мираже".

Дэвид засмеялся, качая головой.

– В чем дело? – спросил Джо, переставая улыбаться. – Что в этом смешного?

– Я тоже летаю на "миражах", – сказал Дэвид. Бесполезно сердиться, решил он. – Налетал больше тысячи часов на "мираже".

Тут настала очередь Джо удивленно смотреть на него, а в следующее мгновение они одновременно заговорили – Дебра быстро поворачивала голову от одного к другому.

Дэвид заказал еще один кувшин сангрии, но Джо не позволил ему заплатить. Он в пятый раз повторил:

– Ну что за парень, – и ударил Дэвида по плечу. – Как он тебе, Дебра?

5

Евреи, родившиеся в Израиле.