Лес за Гранью Мира (сборник)

Вальтер возразил:

– Прошу, не причиняй ей большего бесчестия, чем необходимо, чтобы не опозорить этим также и меня, и тебя самого, отец.

Варфоломей снова ненадолго замолчал, а затем спросил:

– Она носит ребёнка, сын мой?

Вальтер покраснел и ответил так:

– Я не знаю, носит ли она ребёнка, и не знаю, чьим этот ребёнок мог бы быть.

Они оба ещё немного помолчали, а затем вновь заговорил отец и произнёс следующие слова:

– Что ж, сын, сегодня понедельник, ты должен будешь взойти на борт корабля в среду ночью, а я тем временем устрою так, что ты покинешь дом не с пустыми руками. Шкипер на «Катерине» – человек верный, он хорошо знает моря, а мой слуга Роберт Коротышка – он отвечает за погрузку товаров – надёжный и опытный моряк, и я доверяю ему как себе самому во всех торговых делах. «Катерина» – судно новое и крепко сколоченное, ему должна сопутствовать удача. К тому же, как ты знаешь, церковь, в которой ты был крещён, а до тебя – я сам, а до того – моя мать, освящена в честь святой Катерины. И мои родители погребены под алтарём этой церкви.

С этими словами старик поднялся и пошёл по своим делам, и больше они с сыном не говорили об этом ни разу.

Глава II

Золотой вальтер садится на корабль и отправляется в море

Когда следующим утром Вальтер пришёл в порт и поднялся на «Катерину», его встретил шкипер Джеффри. Он поклонился юноше, поприветствовал его, как подобает, и показал ему каюту и все многочисленные товары, которые отец Вальтера уже отослал к причалу, поскольку судно торопилось с отплытием. Вальтер про себя поблагодарил отца, но в то же время его мало интересовало всё происходящее вокруг. Он медлил, молча разглядывал парусники, которые готовились выйти из порта или разгружались, рассматривал моряков и гостей, сходящих с корабля и поднимающихся на борт, – и всё это казалось юноше причудливыми картинами, вытканными на гобелене.

Наконец, уже решив возвратиться на борт «Катерины», он увидел стоящий на якоре парусник, который ранее не привлекал его внимания. Этот корабль полностью был готов к отплытию: в лодках, спущенных на воду, гребцы только и ждали сигнала, чтобы принять канат и отбуксировать судно в открытое море, но, вероятно, кто-то из путников или команды ещё не поднялся на борт, и отплытие откладывали.

Вальтер стоял, лениво разглядывая парусник, как вдруг к сходням подошли незнакомцы. Их было трое. Первым шествовал ужасного вида карла c тёмным лицом. Руки у него были длинные, уши – необычайно большие, а зубы торчали изо рта подобно клыкам дикого зверя. Его одежды из жёлтого шёлка выглядели богато, в руке карла держал кривой лук и подпоясан был саксом – коротким мечом.

Следом за ним шла дева. Она казалась очень молодой, вероятно, не прошло ещё и двадцати вёсен с её рождения. Лицо девы было свежим, как цветок, глаза серыми, волосы каштановыми, полные губы алыми. Фигура была стройна, осанка – благородна. Прост и благороден был и её убор: узкое зелёное платье, достаточно короткое, чтобы было видно железное кольцо на правой лодыжке.

Последней из трёх незнакомцев шла высокая величественная дама с таким ослепительным видом и в таких великолепных одеждах, что трудно было придумать, с чем сравнить её красоту. Редкий человек мог остаться равнодушным к её облику, и каждый из сыновей Адамовых, близ кого она проходила, опускал глаза, но лишь затем, чтобы поднять их вновь и посмотреть ей вслед. Вот и сейчас так же опускались глаза, и уже Вальтер потупил свой взор, и трое прошли мимо него. И ему показалось, что все остальные словно исчезли и не было более никого, кроме этих троих, и не видел юноша, что другие так же, как и он, смотрели на них. Вот незнакомцы поднялись по сходням, и Вальтер наблюдал за тем, как они прошли по палубе, как достигли кормы, как вошли внутрь и как скрылись, наконец, из виду.

Так он и стоял, и смотрел в изумлении, пока понемногу не вспомнил, что он на многолюдной пристани. Он увидел, как с корабля бросили лодкам перлинь, и гребцы дружно отбуксировали парусник к выходу из гавани. Затем с реи упали паруса, которые сразу же были выбраны и наполнены свежим ветром, и вот уже нос корабля рассекает первую зелёную волну в открытом море. Вальтер ещё успел заметить, как корабельщики подняли флаг, на котором был изображён грозный волк, скалившийся на деву, и больше он уже ничего не видел, а сам корабль вскоре скрылся за горизонтом.

Вальтер какое-то время стоял, глядя в сторону моря, где уже не было корабля, только плескались волны, а затем развернулся и пошёл назад, к «Катерине». Сперва он думал было спросить у шкипера Джеффри, что тот знает об этом корабле и о странниках, путешествующих на нём, но затем ему пришло на ум, что всё увиденное было просто игрой воображения, не более чем наваждением, и лучше будет, если он никому не расскажет об этой встрече. Решив так, он вышел из порта и направился по знакомым улицам к дому своего отца. Но когда юноша подошёл к нему так близко, что уже видел крыльцо, ему на мгновение показалось, что те трое – карла, дева и величественная дама – спускаются на улицу по каменным ступеням. Вальтер остановился, чтобы подождать их, но – увы! – перед ним уже никого не было. Только добротный дом Варфоломея Гольдена, трое детей, игравших с дворняжкой на ступенях, да несколько прохожих, идущих по своим делам. Вальтер был сильно озадачен, он не знал, что и думать: являлись ли те трое из гавани просто видением или были такими же, как он, детьми Адама из плоти и крови.

Недоумевая, Вальтер вошёл в дом. Отца он застал одного, тот сидел в просторной комнате, и они сразу начали разговор о самых разных делах. Но, как ни любил Вальтер отца и как ни почитал его за мудрого и опытного человека, всё же не мог он тогда внимательно слушать слов, исходящих из уст старика, – настолько юноша был очарован встречей с незнакомцами. Они так и стояли у него перед глазами, словно миниатюра, нарисованная талантливым художником. Слишком много Вальтер думал о двух чужих ему женщинах, еле сдерживая желание пуститься им вослед, хотя тогда он был уверен (и повторял это себе), что ни одна из них не является предметом его мечтаний. Также не мог он до сих пор сказать, девушка или величественная дама запомнилась ему более ярко, и сильно желал увидеть их обеих вновь и узнать, кем они были.

Так шло время, пока не наступило утро среды и не настала пора Вальтеру попрощаться с отцом и сесть на корабль. Отец проводил его к гавани, поднялся на «Катерину», и юноша обнял его. Многое было в этом прощании: и слёзы, и дурные предчувствия, поскольку сердце Варфоломея переполнял страх. Затем старик сошёл на землю, сходни убрали, корабль взяли на буксир, и тёмная вода заплескалась под вёслами гребцов. Парус спустили с реи, моряки выбрали его, и «Катерина», взрезая волны туманного моря, поплыла вперёд по унылым водяным склонам. Нос судна возносился над ними, крепкий, проверенный временем, украшенный знаком Варфоломея Гольдена: буквы В и Г по сторонам и крест с треугольником посередине.

Вальтер стоял на корме и смотрел на воду, но внимание его было обращено, скорее, к собственным мыслям. Всё, что происходило во время отплытия, напомнило ему о том, другом корабле, увозившем троих незнакомцев, и юноше казалось, что он повторяет их путь, словно они связаны, как две бусины, нанизанные на одну бечеву, и он так и будет следовать за ними, но никогда больше их не встретит.

Глава III

Вальтер узнаёт о смерти отца

Быстро шла «Катерина» по морям, и ни с кораблём, ни с его командой в пути не случилось ничего, о чём было бы интересно услышать. «Катерина» вошла в гавань одного из ближайших торговых городов, оттуда перешла в гавань другого, затем третьего, четвёртого… И в каждом из них корабельщики покупали и продавали товары, как делают все странствующие торговцы. Вальтер не только смотрел на то, чем заняты люди его отца, но и помогал им, в чём был в силах помочь, были ли это дела корабельные или торговые. И чем больше они удалялись от дома, чем больше проходило времени, тем легче становилось у него на душе, тем быстрее оставляла его печаль, причинённая женой и её изменой.