Властитель Вселенной

Есть ли у нее вообще эта личная жизнь? Некоторые офицеры без нее обходятся; ему приходилось иметь дело с отдельными дулу знатного происхождения. Хороши собой, талантливы и стерильны, словно поступили в Академию прямиком из инкубатора. Он всеми силами избегал службы под их началом.

Однако Нг не из дулу. Всё, что ему было известно о ней, — это что она родилась уж во всяком случае не в богатой семье и сумела продвинуться по службе благодаря личным способностям. Впрочем, какая-то семья дулу все-таки покровительствовала ей — иначе она просто не поступила бы в Академию.

Он заставил себя прислушаться к разговору, уставившись на красную линию, пересекавшую на схеме систему Шаденхайма.

— ...«Прабху-Шива» обрадуется возможности сделать что-то помимо утирания соплей этому идиоту-архону, — говорила Нг Крайно. — Харимото устроит Эйшелли хороший сюрприз, если тот все-таки выберет Тремонтань. В таком случае нам остается Шаденхайм? — Она поморщилась. — Ну и имечко.

Ром-Санчес поднял взгляд, даже не пытаясь скрыть удивления.

— Древний дойч, — пояснил Крайно, перехватив его взгляд. — В переводе означает что-то вроде «Обитель Разрушения». — Он ухмыльнулся, — Вполне подходит для тамошних обитателей. Самые что ни на есть кровожадные ублюдки.

Ром-Санчес рассмеялся.

— Послушать вас, коммандер, полет на Шаденхайм сравним с отпуском на Должаре.

Крайно тоже расхохотался. Ром-Санчес знал, что тот гордится своей репутацией грубого солдафона, однако никто и никогда не мог бы упрекнуть коммандера в несправедливости.

— Как насчет судебных полномочий, капитан? — потирая руки, спросил Крайно.

«А и в самом деле, что мы будем делать с Эйшелли, когда поймаем? Думаю, она уже решила».

— И кто, интересно, кровожаднее? — рассмеялась Нг. — Даже если он действительно собирается на Шаденхайм, мне надо изучить и другие прегрешения Эйшелли, чтобы» знать, имею ли я право на суд — и заслуживает ли он суда.

Она хлопнула по клавише, и экран погас.

— И это с учетом того, что мы должны еще поберечь заряды на самих обитателей Шаденхайма. Ладно, о правосудии будем задумываться, когда его поймаем.

Вскоре после этого «Грозный» отправил на ретранслятор пакет закодированной информации, а еще через несколько секунд огромный корабль исчез во вспышке красного света и понесся через гиперпространство вдогонку «Стреле Господа».

Сердитый излучает злость к тебе. В случае опасности должны ли мы ответить фи?

Нет. Снова повторяю вам: если другие люди будут угрожать мне, я сама решу, как ответить, но снова повторяю вам: не поражайте людей фи, от этого они только исчезнут. И еще повторяю — люди каждый сам по себе.

Нас окружает хаос звуков, нам страшно.

Вы, эйя, пришли к нам, чтобы понять нас, поэтому повторяю: не приводите к исчезновению людей. Ваш мыслемир начался когда-то, он может и кончиться. Этот конец будет не облегчением, он будет исчезновением эйя.

Один-с-Тремя боится исчезнуть. Он ищет облегчения.

Один-с-Тремя?

Получивший повреждения, а с ними память трех не-людей.

Мы облегчим страдания получившего повреждения Одного-с-Тремя, и он не исчезнет.

В наш следующий выход мы отпразднуем познание исчезновения.

Вы можете защищаться от угрожающих вам людей фи, но повторяю еще раз: вы не облегчаете людей, а приводите к их исчезновению.

Эйя хотят облегчить. Мы хотим упорядочить хаос, мы ждем от Вийи мудрости.

Еще и еще повторяю: этот хаос не упорядочить. Он складывается из множества разобщенных сознаний. И еще повторяю: продолжайте слушать их по одному. А теперь я принесу вам предмет, который вы называете глазом-далекого-спящего...

Осри Геттериус Омилов поставил поднос на край кушетки, пристально вглядываясь в лицо отца. Голова, обритая должарианцами для лучшего прилегания их умовыжималки к черепу, начинала обрастать седой щетиной.

Себастьян Омилов слабо улыбнулся сыну. Осри попытался улыбнуться в ответ, но не слишком удачно. Вспомнив, где и почему они находятся, он оглянулся на оставшегося у двери Монтроза.

— Здесь было какое-то чудище... или мне это приснилось? — спросил Омилов, пытаясь придать голосу шутливое выражение.

Осри еще ни разу не оставался с отцом наедине. Он сглотнул — в горле пересохло — и выдавил из себя некое подобие улыбки.

— Ты видел Люцифера, судового кота. Все верно, это правда чудовище.

— Он чертовски здоров, — весело вмешался в их разговор Монтроз, — уродлив, и ко всему прочему у него чудовищный вкус на друзей.

— Он не отпускает меня ни на полчаса, — сухо заметил Осри. — И он еще имеет искусственный хромосомный набор.

— По-другому кошка не освоится в невесомости, — все так же весело пояснил Монтроз и задумчиво посмотрел на Осри.

— Поешь, — сказал Осри отцу. — Тебе надо окрепнуть.

«Это понадобится нам для побега от этих людей, которые даже не дают мне сказать тебе, что мы пленники».

Омилов зажмурился и сделал попытку сесть. Монтроз быстро подошел к пульту и изменил положение ложа.

— Надеюсь, я уже могу отличить реальность от кошмара, — пробормотал Омилов. — Пока, правда, я знаю только то, что мы на корабле. А Брендон правда в безопасности?

Осри встретился взглядом с Монтрозом и облизнул пересохшие губы.

— Эренарх здесь, с нами.

— Не Крисарх. — Омилов зажмурился. — Значит, это правда.

— Два других сына Панарха мертвы, но сам Панарх жив, — ответил Осри.

«Он жив, и мы знаем, где он, а значит, его можно спасти — если нам удастся доставить эту информацию своим».

Омилов снова напрягся; его правая рука беспокойно шарила по простыне.

— Что это за корабль?

— «Телварна», — спокойно ответил Монтроз. — Меня зовут Монтроз, и я ваш врач. Вам необходимо поесть и еще поспать. Вы успеете наговориться, когда окрепнете немного. Вашему сердцу изрядно досталось.

Омилов вздохнул, и рука его расслабилась немного.

— Хорошо, — произнес он и улыбнулся Осри. — Заходи ко мне еще, сын.

Осри выдавил из себя ответную улыбку, хотя при царившей в его сердце ярости это было не так просто. Чего ему хотелось на самом деле — так это растерзать Монтроза на кусочки. «Правда, для этого потребуется андроид-тинкер», — мрачно подумал Осри, повернулся и вышел.

Он вернулся на камбуз — формально он находился на вахте, назначенной ему этим рифтерским сбродом. Руки его механически справлялись с работой, в которой он за последние дни поднаторел, но он не замечал этого. Довольно скоро он вытер опустевший разделочный стол и вышел.

Коридор казался пустым, но стоило ему сделать несколько шагов в сторону каюты, которую он делил с Брендоном лит-Аркадом, как в воздухе послышалось странное шуршание и он ощутил присутствие маленьких пушистых грызунов, называвших себя эйя.

«Грызунов? Телепатических убийц!»

Он резко остановился, и они вслед за ним, уставившись на него двумя парами фасетчатых глаз. Один из них раздвинул голубые губы, обнажив несколько рядов маленьких острых зубов; Осри вздрогнул и попятился. Эйя прошли мимо, негромко шаркая тонкими ножками по палубе.

Осри постоял еще немного, стараясь унять сердцебиение. В голове роились жуткие картины должарианской камеры пыток, какой описал ее Локри: мертвые должарианцы с вытекшими глазами и их дикие вопли за несколько секунд до того, как мозги их взорвались, закипев от пси-энергии эйя.

Следом за ними в коридоре появилась капитан; темные глаза ее скользнули по нему, словно просветив насквозь. Не уступавшая ему ростом Вийя по-своему пугала его не меньше, чем эйя. Она редко говорила, но в голосе ее слышались угрожающие нотки. Осри ненавидел ее по меньшей мере так же, как всю остальную ее команду вместе взятую,

Проходя, она не сказала ему ничего — плечистая фигура в облегающем черном. Единственным украшением ей служила грива роскошных черных волос, распущенных и ниспадавших до бедер. Бесшумной походкой скрылась она следом за эйя в своей каюте.