Страница 29 из 69
Советские люди слушают речь В. Молотова о начале войны
Так обескураживающе-неожиданно даже для Левы началась предсказанная им в деталях война. Началась в сроки, им названные. Своеобразие характера Левы Федотова видно и в концовке приведенного выше отрывка в части Дальнего Востока и Японии. Мимо его пытливого ума не прошла и эта деталь, которая вполне могла спокойно быть задавлена ужасом сообщения о начале войны.
И все же поражает его реакция на сообщение тетушки о нападении Германии: «А что это ВДРУГ?»
Не правда ли, странно? Не один месяц (и даже не один год) он неотступно думал о неизбежной (по его представлениям) войне, лучше специалистов представлял себе срок ее начала, еще накануне с тревожно бьющимся сердцем размышлял о том, что, быть может, сейчас уже грохочут первые залпы новой войны. И вот на тебе, сообщение о начале войны его удивило, было неожиданным, словно он находился до того в состоянии сна, под гипнозом, с отключенным сознанием, когда годами обдумывал положение, когда записывал свои выводы. По меньшей мере странная реакция! (Мы еще вернемся к ней.)
Но так или иначе, начавшаяся война была фактом, и все от мала до велика принимали участие в происходящем. Не оставался безучастным и Лева. Кто из москвичей той поры не дежурил в темное время суток, следя за соблюдением светомаскировки и комендантского часа, не гасил зажигательные бомбы?
Лева много думает о происшедшем. Мысли его ярки, самобытны, хорошо организованы, сформулированы, глубоко патриотичны. Но он не живет настоящим днем. Он снова заглядывает в будущее. И снова его проникновения за пределы настоящего поразительны по степени совпадения с последующей реальностью.
Либретто Великой Отечественной войны. Часть III. (Тетрадь XV)
«„12 июля. Газета „Нью-Йорк пост" требует вступления США в войну" Такое предложение прочел я сегодня в газете. Американцы вообще умеют хорошо строить танки и корабли, умеют тратить время на рассматривание закона о нейтралитете, чем воевать, поэтому вступление США в войну против Германии, я думаю, случится лишь тогда, когда сама Германия принудит их к этому. Я имею в виду активные действия фашистов против Американских Штатов, т. е. объявление фашистским правительством войны Америке.
Днем ко мне позвонил Мишка (ныне — детский писатель Михаил Коршунов, закадычный школьный друг Левы. — Авт,), Мы вышли с ним пройтись по двору и завели с ним разговор о текущем моменте. Я сразу же заметил тень тревоги на Мишкином лице и уже заранее ожидал от него сведений далеко не приятных.
— Фашисты наш фронт прорвали, — сказал он удрученно. — Многих из командного состава армии арестовали. Может быть, придется сдать Москву.
— Москву? — удивился я. — Кому? Немцам?!
Мишка молчал.
— До этого еще далеко, — сказал я. — Я бы пристрелил этих мерзавцев, которые уже сейчас треплются о сдаче Москвы! Если ей угрожает даже малая опасность, то нужно укреплять ее, а не скулить о сдаче. Надо вообще думать только о победах, а не о поражениях!
— Ну и дураки будут те, кто так будет делать, — сказал Стихиус (Стихиус — школьная кличка Миши Коршунова. — Ред.), — Ослепят они себя думами о победе и забудут, что могут быть и неудачи. Это их и погубит.
— Проницательный и полный разума человек, будь спокоен, не забудет об опасности поражений, если будет все равно думать об успехах и будет стремиться к ним, — возразил я. — Самое легкое — это сдать город, а нужно его отстоять, потому что, сдав Москву или Ленинград, мы их уже никогда не получим обратно.
— Как же так? — спросил Мишка. — Ведь вышибем же мы немцев когда-нибудь!
— В этом я не сомневаюсь, — ответил я. — Но, перейдя в наступление, мы отвоюем от немцев лишь территории, на которых находились эти города, но самих городов уже не увидим. Я уверен, что фашистские изверги уж постараются над уничтожением таких городов. Таким образом, следует лучше думать о сопротивлении, а не о сдаче.
— Но ведь столичные города обычно не разрушаются врагом, — сказал Мишка.
— Не забывай, что на этот раз мы имеем дело не с людьми, а с варварами, которые плевали на все законы, — возразил я».
Вы не обратили внимание, мой читатель, на высказывание Левы относительно талантов, склонностей и политики США, которые вступят в войну лишь по принуждению Германии, т. е. когда фашистская Германия объявит войну Америке?
А ведь так и было в действительности! Ай, Лева, что за молодец?! Опять «в яблочко»!
24 июня 1941 г. Рузвельт принял решение оказать помощь СССР!
Однако США еще не принимают участия в военных действиях!
Ситуация резко обострилась, когда 7 декабря 1941 г. Япония нанесла сокрушительный удар по Тихоокеанскому флоту США, базировавшемуся в Перл-Харборе, практически его уничтожив.
И наконец, в полном соответствии со вскользь высказанным Левой Федотовым мнением Германия и Италия И декабря 1941 г. объявляют войну США!
Все стало на свои места! Либретто оправдалось полностью!
Что же касается «сохранности столиц республик СССР, побывавших в руках захватчиков», то полагаю, что читатели имеют личные впечатления «о трогательной заботе немецкого командования о памятниках старины, архитектуры и искусства», и комментарии, как говорят, излишни!
Либретто Великой Отечественной войны. Часть IV. Тетрадь XV. (1941… О Победе и… штурме… Берлина…)
Заканчивается третья неделя войны. Армия изнемогает. Наши войска отброшены на 300–600 километров, ситуация отнюдь не способствует радужному настроению. Но запись от 11 июля в Левином дневнике указывает на поразительную его уверенность в успехе Родины. Он пишет: «Вчера из газет я узнал оригинальную новость: в Германии уже бывали случаи, когда высшие охранные политические органы фашистов, т. е. известные всем по своей жестокости и отборной кровожадности члены „СС”, проводили аресты в штурмовых отрядах. Дело в том, что мировое мнение полно слухами о разногласиях фашистской партии насчет войны с Россией, считая ее безумным шагом, а известно, что штурмовики — это младшие братья из отборных фашистских элементов. Таким образом, аресты штурмовиков говорят о непрочности и шаткости фашистской клики.
Я думаю, что, когда фашисты будут задыхаться в борьбе с нами, дело дойдет в конце концов и до начальствующего состава армии. Тупоголовые, конечно, еще будут орать о победе над СССР, но более разумные станут поговаривать об этой войне как о роковой ошибке Германии.
Я думаю, что в конце концов за продолжение войны останется лишь психопат Гитлер, который явно не способен сейчас и не способен в будущем своим ограниченным ефрейторским умом понять о бесперспективности войны с Советским Союзом; с ним, очевидно, будет Гиммлер, потопивший разум в крови народов Германии и всех порабощенных фашистами стран, и мартышка Геббельс, который, как полоумный раб, будет еще по-холопски горланить в газетах о завоевании России даже тогда, когда наши войска, предположим, будут штурмовать уже Берлин.
Сегодня сводка с фронта была неплохая: было ясно, что немцы, кажется, остановились; но в их дальнейшем продвижении я не сомневаюсь. Они могут укрепиться на достигнутых позициях и перейти вновь к наступлению. От своих рассуждений, которые я излагал в дневнике 5 июня — в начале этого лета, — я еще не собираюсь отрекаться».
Мы уже говорили, что дневник обрывается на записи от 23 июля 1941 г. А Лева в нем размышляет о… штурме Берлина и о поведении при этом гитлеровского окружения. И снова прогноз в значительной мере точен, настолько, что его можно считать идеально совпавшим с реальной жизнью. Конечно, идентификация реальных событий в данном случае может быть лишь приблизительной. Однако судите сами… Но многое из описанного в дневнике, на мой взгляд, не может быть результатом анализа ситуации середины 1941 года…