Страница 16 из 170
Таким образом, можно констатировать факт оценки Польши, ее армии и разведывательной службы в качестве реального главного противника, представляющего серьезную угрозу безопасности страны и ее вооруженным силам. Такого взгляда придерживались члены высшего исполнительного органа большевистской партии — Политбюро ЦК, военные лидеры и руководители советских органов госбезопасности. Эта оценка практически не менялась на протяжении 20-х — начала 30-х годов.
С другой стороны, новейшая историография, материалы доступных ныне архивных фондов как у нас в стране, так и за рубежом свидетельствуют о том, что Польша не готовилась к наступательной войне с Советским Союзом. Однако, опасаясь удара с советской стороны и вероятной поддержки его действиями германских войск, настойчиво совершенствовала свои вооруженные силы и специальные службы, тратила огромные финансовые средства на оснащение их новыми видами техники и вооружения, обращала серьезное внимание на разведывательно-подрывную деятельность в СССР, оценивая его как своего главного вероятного противника.
На протяжении всего рассматриваемого периода польское руководство стремилось проводить политику «равного удаления» от Москвы и Берлина и приближалось несколько то к одной, то к другой стороне в зависимости от обострения обстановки на восточной или западной границе.
Чтобы вовремя определить «критическую точку» напряжения во взаимоотношениях с СССР и Германией, польское правительство стремилось иметь как можно больше реальной политической, военной и экономической информации, направляя острие своих спецслужб на советскую армию и флот, оборонную промышленность и транспорт.
В лице польской спецслужбы органы госбезопасности столкнулись с серьезной силой, имевшей более продолжительную историю своего существования, чем ВЧК — ОГПУ. И если отечественные аппараты разведки и контрразведки опирались на идеологический фактор, притягательность идей равенства и справедливости, классовой солидарности, то поляки базировались прежде всего на националистических настроениях населения, беря в расчет и поляков, проживающих в Советском Союзе, и основывались на весьма распространенной в то время ненависти к русским, порожденной политикой царских властей, которую продолжили большевики. Достаточно вспомнить тот факт, что, перейдя в 1920 г. этническую границу Польши, Красная армия ощутила на себе мобилизацию сил всего польского общества перед лицом не столько революционной, сколько русской опасности для недавно освободившегося от «русского гнета» государства[117].
Фактически польская разведка была создана и вела подрывную работу в Российской империи задолго до начала Первой мировой войны. Польские националисты во главе с Ю. Пилсудским установили контакт с руководителем львовского разведцентра Учетного бюро австрийского генерального штаба. В итоге австро-венгерская разведка получила в свое распоряжение целую агентурную сеть под условным наименованием «Конфидент — R», состоящую из 15 представителей Союза боевых активистов (СБА-ZWC)[118].
К 1913 г. эта разведсеть разрослась до 250 человек. Ячейки «Конфидент — R» имелись во Львове, Кракове и Перемышле, откуда отдельные агенты командировались Ю. Пилсудским в Петроград, Москву, Одессу, Ригу, Киев и Вильно. Накануне Первой мировой войны «Конфидент — R» имела только в российской столице 38 агентов. Они работали достаточно активно. По подсчетам польского историка А. Пеплонского, всего за 6 предвоенных месяцев разведсеть Ю. Пилсудского направила своим хозяевам 389 письменных донесений и 119 устных сообщений[119]. Передаваемая информация касалась прежде всего военной проблематики.
В дальнейшем разведывательная деятельность партии Ю. Пилсудского (Польской социалистической партии — ППС) базировалась на членах созданной им Польской войсковой организации (ПОВ). Она состояла в подавляющем большинстве из молодых, националистически настроенных поляков. ПОВ осуществляла свою деятельность на Украине, в Белоруссии, Смоленской губернии, а также в Петрограде и Москве. На Украине, к примеру, действовало главное командование ПОВ, которому подчинялись окружные командования в Киеве, Житомире, Одессе и Харькове[120].
В период Гражданской войны разведывательная резидентура ПОВ была нацелена на проникновение в центральные советские военные учреждения. Руководитель резидентуры К. Заблоцкий (окончивший до войны кадетский корпус в Москве) через свои связи среди бывших царских офицеров добился зачисления на службу во Всероссийский Главный штаб. Чтобы облегчить себе добывание необходимой информации, он даже вступил в члены большевистской партии. Лишь только к концу мая 1919 г. чекистам удалось разоблачить его деятельность. Однако завербованные им бывшие офицеры не попали в поле зрения Особого отдела ВЧК[121].
В ходе советско-польской войны разведка нашего противника эволюционировала от чисто «ПОВской», организационно исходящей из возможностей добывать военные сведения при помощи польского гражданского населения, к новой системе, взяв за основу разведслужбу французского генштаба[122]. Однако сотрудники ПОВ составили костяк польской военной разведки.
В период становления Польского государства, до конца советско-польской войны и подписания Рижского мирного договора в 1921 г. всей польской разведкой руководил II отдел Верховного главнокомандования армии[123]. При штабах семи армий имелись разведывательные отделы.
В июне 1921 г. польское руководство осуществило крупную реорганизацию своих спецслужб с учетом наступления мирного времени. Верховное главнокомандование было переименовано в Генеральный штаб, в составе которого был создан разведывательный отдел — основное подразделение II отдела Польского генштаба (ПГШ)[124]. Именно этот орган, хотя и претерпевший в межвоенные годы ряд реорганизаций, в течение всего исследуемого периода являлся основным аппаратом проведения разведывательно-подрывной работы против СССР. Основной его задачей являлся сбор военной и военно-политической информации. Небезынтересно отметить, что с самого начала функционирования разведывательного отдела в его составе выделяется специальное подразделение — подреферат «А-1», которое отвечало за проведение диверсионных акций на военных, промышленных объектах и транспорте, а также осуществляло подготовительные мероприятия на случай новой войны с нашей страной[125]. Для этих целей польские разведчики создали особую лабораторию по изучению и применению ядов, бактериологических препаратов, проводили эксперименты в области боевых отравляющих веществ[126].
II отдел ПГШ организовывал разведку прежде всего в отношении наиболее вероятных своих противников — СССР и Германии. Соответственно, существовали рефераты «Восток» и «Запад». Однако центр тяжести явно был смещен в сторону восточного соседа. Это утверждение можно подкрепить данными о распределении финансовых средств, выделяемых из польского государственного бюджета. Начальник разведки II отдела ПГШ майор И. Матушевский, считая, что главная опасность исходит от Советской России, Украинской и Белорусской Советских Республик, ассигновал в 1921 г. на работу там 120 тысяч польских крон, а на все западное направление — лишь 57 тысяч[127]. Учитывая достаточно эффективную деятельность советской контрразведки по польской линии, II отдел ПГШ выделял для работы на советской территории наиболее квалифицированных, проверенных на практике офицеров и служащих[128].
117
Яжборовская И. С., Парсаданова В. С. Указ. соч. С. 243.
118
Peplonski А. Указ. соч. С. 13.
119
Там же.
120
Там же. С. 25.
121
Там же. С. 165. В материалах ВЧК за 1919 год нам не удалось отыскать каких-либо документов относительно разоблачения К. Заблоцкого. После его бегства польская разведка восстановила свою резидентуру в Москве, куда 4 марта 1920 г. прибыл ее глава В. Нарбут (псевдоним «Януш»).
122
Архив УФСБ по Омской обл., ф. 38, оп. 1, д. 1459, л. 335.
123
Вне фронтовой зоны польской разведкой и контрразведкой руководил II отдел штаба Министерства военных дел.
124
РГВА, ф. 453, оп. 1, д. 10, л. 4.
125
Там же, л. 5.
126
Там же.
127
Peplonski А. Указ. соч. С. 52.
128
Уже упоминалась фамилия И. Маушевского, длительное время нелегально действовавшего в тылу наших войск в период советско-польской войны. Возглавляя II отдел ПГШ, он лично курировал всю работу на «востоке». Видным разведчиком являлся В. Мощинцкий (псевдоним «Торговец», «Вацлав»). В конце 1920 г., в ходе выполнения задания поляков, он даже устроился в Таганрогскую ЧК, сумев скрыть свое офицерское прошлое.