Страница 56 из 107
— Говорят, что в ту ночь миссис Алмор укладывала в постель медсестра, работавшая у доктора Алмора,— сказал я.— Не про нее ли болтали, что она находится в связи с доктором?
— Одну минуту...— резко произнесла миссис Грейсон.— Мы никогда не видели этой девушки, но у нее было красивое имя. Подождите, я попытаюсь его вспомнить.
Мы подождали.
— Ее звали Милдред,— заявила миссис Грейсон.
Я глубоко вздохнул.
— А фамилию ее вы не помните? Милдред Хавеланд?
Она улыбнулась и кивнула.
— Конечно Милдред Хавеланд. Ведь ты тоже помнишь?
Но мистер Грейсон не помнил ничего. Он смотрел на нас, как лошадь, попавшая в чужое стойло.
— А какое это имеет значение? — выдавил он наконец.
— Скажите, пожалуйста, какого роста Таллей? Высокого?
— Что вы, нет! — ответила миссис Грейсон.— Гораздо ниже среднего. Это пожилой человек с каштановыми волосами, спокойным голосом и бледным лицом.
— Видно, ему было от чего побледнеть,— заметил я.
Грейсон протянул мне свою костлявую руку, и я пожал ее с таким чувством, будто прощаюсь с вешалкой.
— Если вы его поймаете,— сказал он, стискивая зубами трубку,— зайдите к нам со счетом. Конечно я имею в виду Алмора.
Я ответил, что все понял, но со счетом не приду. Потом прошел через темный холл. Кругом было тихо.
Глава 23
Дом на Вестмор-стрит оказался маленьким деревянным строением, примыкающим к большому зданию. Узкая бетонная дорожка вела ко входу. Я поднялся на крыльцо и позвонил. Дверь, находившаяся за проволочной сеткой, была открыта, но в помещении свет не горел. Чей-то усталый голос спросил из темноты:
— Кто там?
— Мистер Таллей дома? — спросил я в ответ.
— Кому он понадобился?
— Другу.
— Хорошо,— хрипло проговорила женщина из темной комнаты.— Какая требуется сумма?
— Это не счет, миссис Таллей. Ведь вы миссис Таллей, я полагаю?
— Уходите и оставьте меня в покое,— пробормотала она.— Мистера Таллея здесь нет, не было и не будет.
Я прижался лицом к сетке, пытаясь разглядеть помещение. Смутно виднелись очертания мебели. Похоже, женщина лежала на кушетке, а может, мне это только показалось.
— Я больна,— продолжала она.— Я устала. Уйдите, дайте мне отдохнуть.
— Меня направили к вам Грейсоны.
Минута тишины, потом вздох.
— Первый раз о них слышу.
Я прислонился к дверному косяку и взглянул на улицу. Там стояла машина с включенными фарами. Других машин не было видно. Я снова заговорил:
— Вероятно, вы в курсе, миссис Таллей, что Грейсонов еще интересует их дело. Что с вами? Не нужна ли вам помощь?
— Я хочу остаться одна,— упорствовала женщина.
— Мне необходимы сведения,— в свою очередь настаивал я.— Я должен их получить. Желательно спокойно, или с шумом, если нельзя иначе.
— Опять полицейский? — спросила женщина.
— Вы прекрасно знаете, что я не полицейский, миссис Таллей. Грейсоны не станут разговаривать с копами. Позвоните им и убедитесь.
— Я никогда о них не слыхала,— повторила она.— А если бы даже и слышала, у меня все равно нет телефона. Убирайся отсюда, коп. Я больна больше месяца.
— Меня зовут Марлоу,— пытался я объяснить.— Филип Марлоу. Я частный детектив из Лос-Анджелеса. Грейсоны уже кое-что сообщили, но мне еще необходимо побеседовать с вашим мужем.
Женщина в темноте тихо и печально засмеялась.
— Итак, вы кое-что узнали? — сказала она.— Вот это я уже слышала не раз. Великий боже, конечно слышала... вы кое-что узнали! Джордж Таллей тоже кое-что узнал... когда-то...
— Он сможет воспользоваться своим открытием,— заметил я,— когда поделится со мной.
— Если за ту цену, которую он уже заплатил, то лучше убейте его,— проговорила женщина.
Тут я увидел, что на улице кто-то зажег и опять погасил фонарь. Непонятно, зачем это сделали. Мне почудилась какая-то фигура возле моей машины.
В глубине комнаты возникло и исчезло бледное лицо. Теперь на его месте были волосы: женщина отвернулась к стене.
— Я измучена,— глухо твердила она.— Я страшно измучена. Уходите отсюда, сэр. Умоляю вас, уходите, пожалуйста.
— Я могу одолжить вам немного денег,— мягко произнес я.
— Вы не чувствуете запаха сигар?
Я потянул носом, но табачного дыма не уловил.
— Нет.
— Они были здесь. Часа два назад. Боже, как я устала. Прошу вас, уходите.
— Выслушайте меня, миссис Таллей.
Она повернулась, и из темноты снова проступили неясные очертания ее лица.
— Вот что: я вас не знаю,— сказала она.— И не хочу знать. Мне нечего вам сообщить. Впрочем, даже если бы и было, я бы все равно молчала. Я живу в этой норе, если мое существование можно назвать жизнью. Но все-таки я живу. Мне нужно только немного тишины и покоя. А теперь уходите и оставьте меня одну.
— Впустите меня,— настаивал я.— Давайте побеседуем. Я сумею вам помочь.
Она снова отвернулась, и в голосе ее прозвучал сдерживаемый гнев:
— Если вы немедленно не исчезнете, я начну кричать изо всех сил. Убирайтесь отсюда.
— Хорошо,— заторопился я.— Я оставлю в дверях визитную карточку. Не забудьте мою фамилию. Может, вы еще передумаете. А теперь спокойной ночи, миссис Таллей.
Ответа не последовало. Я сунул в дверь визитку, спустился с крыльца и по бетонной дорожке вышел на улицу. На другой стороне улицы слабо ворчал мотор машины с включенными фарами. Но моторы ворчат в тысячах машин на тысячах улиц. Я сел в свой автомобиль и уехал.
Глава 24
Вестмор-стрит находилась далеко от центра. Мне предстояло попасть в другую часть города, и я повернул на север. Вскоре по обеим сторонам дороги замелькали кучи металлолома. За деревянными заборами, как на поле боя, лежали разбитые останки старых автомашин. Груды ржавого железа при свете луны выглядели удивительно мрачно. Они напоминали дома, разделенные улочками. В зеркале заднего вида появились огни какого-то автомобиля. Он приближался. Я прибавил газу, вынул из кармана ключ, открыл потайную дверцу и, достав оттуда пистолет тридцать восьмого калибра, положил его на сиденье. Сразу же за свалкой показался кирпичный завод. Над пустынной местностью высилась гигантская заводская труба, она не дымила. За ней появилось темное кирпичное здание с вывеской фирмы: ни в одном окне света не было. Таинственный автомобиль продолжал настигать меня. Внезапно тишину ночи разорвал хриплый звук сирены. Я сильнее надавил на акселератор, но слишком поздно. Теперь машина была уже совсем близко: свет ее фар залил всю дорогу.
Автомобиль поравнялся со мной, затем обогнал. Но я стремительно развернулся и с максимальной скоростью помчался в обратном направлении. Однако и это не помогло. Меня опять нагоняли, включив красный прожектор, который осветил дорогу чуть ли не на километр. Я, собственно, и не пытался удрать, я только хотел доехать до людного места, иными словами, до свидетелей. Ничего не получилось. Полицейская машина настигла меня, и кто-то крикнул из нее грубым голосом:
— Остановись, или мы продырявим тебе череп!
Я затормозил, предварительно сунув пистолет на прежнее место и заперев тайник на ключ. Полицейская машина остановилась, и из нее с криком: «Ты что, не узнаешь полицейской сирены? Выходи!» — выскочил какой-то толстяк.
Я вылез из кабины и встал рядом с ним. Луна освещала его фигуру с пистолетом в руке.
— Водительское удостоверение! — снова крикнул он.
Я достал документ. Тут подошел второй полицейский и взял мои права себе. Включив фонарь, он внимательно изучил их.
— Марлоу! А, черт возьми! Этот парень — ищейка. Представляешь, Кони!
— Это все? — спросил Кони.— Наверное, оружие нам не понадобится.— Он засунул пистолет в кобуру и застегнул ее.— Думаю, мы закончим быстро.
— Он ехал со скоростью сто пять километров в час,— заметил второй полицейский.— Держу пари.
— Вели этому сукину сыну дыхнуть,— пробормотал Кони.