Страница 51 из 107
Она кивнула.
— Если вам кажется, что я чересчур много запомнила, то учтите, что запоминание разговоров является моей обязанностью.
— Нет, сейчас я просто думал о том, что нам не хватает многих данных. Я пока не вижу, каким краем все это касается Лавери. Ваш болтливый Броунсвилл считает, что происшедшая история дает возможность шантажировать доктора. Но для шантажа нужно иметь конкретные доказательства, иначе человека, который обо всем договорился с полицией, не проймешь.
— Я тоже так полагаю,— согласилась мисс Фромсетт.— И кроме того, я надеюсь, что Крис Лавери шантажом не занимался. По-моему, я сообщила вам все, мистер Марлоу. А теперь мне нужно заняться работой.
Она собралась встать, но я остановил ее:
— Погодите. Я хочу вам кое-что показать.
Я вынул из кармана надушенный платочек, который обнаружил под подушкой Лавери, и положил его на стол.
Глава 19
Она посмотрела на платок, затем на меня, взяла карандаш и тупым его концом перевернула крохотный кусочек материи.
— Чем он пахнет? — спросила она.— Одеколоном?
— Я думаю, что духами.
— Дешевое синтетическое производство. Это не духи, а просто мерзость. Для чего вы показали мне эту дрянь, мистер Марлоу?
Она откинулась на спинку кресла и взглянула на меня спокойными холодными глазами.
— Я нашел эту вещицу в доме Лавери под подушкой на его постели. На ней вышиты инициалы.
Она снова перевернула платочек кончиком карандаша. Лицо ее напряглось.
— Здесь стоят две буквы,— гневно и холодно проговорила она.— Случайно они соответствуют моим инициалам. Наверное, вы это имели в виду?
— Конечно,— ответил я.— Но Лавери, разумеется, знался с полдюжиной женщин с такими инициалами.
— И все же вы поступаете неблагородно,— заметила она.
— Это ваш платок или нет?
Она заколебалась, потом спокойно взяла сигарету и закурила.
— Да, мой. Очевидно, я его там потеряла. Но это было очень давно. Уверяю, что не я положила его под подушку. Вы именно это хотели выяснить?
Я ничего не ответил.
— Его должна была оставить женщина, которая пользуется такими духами,— прибавила она.
— Я уже создал в своем воображении образ подобной дамы,— сказал я.— Но она почему-то совсем не подходит для Лавери.
Она закусила нижнюю губу. Мне страшно нравились такие губы.
— По-моему,— заметила она,— портрет Криса Лавери вы должны еще доработать. Напрягите свои детективные способности.
— Нехорошо так говорить о мертвом,— заметил я.
Мгновение она сидела неподвижно, словно не слыша моих слов. Внезапно легкая дрожь охватила все ее тело. Руки сжались, сигарета свесилась изо рта. Быстрым движением руки она бросила ее в пепельницу.
— Его застрелили под душем,— сказал я.— И похоже, что это сделала женщина, которая провела у него ночь. Она оставила на лестнице пистолет, а под подушкой этот платок.
Она слегка шевельнулась в кресле. Глаза ее ничего не выражали, а лицо стало холодным, как мрамор.
— И теперь вы ожидаете, что я сообщу вам какие-то сведения об этой ночи? — с горечью спросила она.
— Послушайте, мисс Фромсетт,— сказал я,— мне бы очень хотелось остаться деликатным. Вместо того чтобы вести неприятные разговоры, я бы, к примеру, охотно сыграл с вами в крокет. Но такого мне никто не позволит -— ни клиенты, ни полиция, ни остальные заинтересованные люди. Как бы я ни пытался изображать из себя маркиза, кончается все обычно тем, что нос мой тыкается в грязь и я хватаю кого-нибудь за горло.
Она кивнула, будто совсем меня не слышала.
— Когда его убили? — спросила она и снова содрогнулась.
— Похоже, что сегодня утром, вскоре после того, как он встал. Лавери едва успел побриться и собирался принять душ,
— Тогда это случилось очень поздно,— заметила она.— А я здесь с половины девятого.
— Я и не думаю, что его убили вы.
— Очень благородно с вашей стороны. Но это мой платок, хотя и не мои духи. Впрочем, я не надеюсь, что полицейские обратят внимание на запахи.
— Вы правы.
— Боже мой! — воскликнула она.
— В него стреляли пять или шесть раз, но попали всего дважды. Он забился в угол. Представляете себе сцену, которая там разыгралась? Жгучая ненависть в сочетании с холодным расчетом.
— Его легко было ненавидеть,— почти беззвучно произнесла она,— и очень легко любить. Даже умные женщины постоянно ошибаются в мужчинах.
— Ваши слова свидетельствуют о том, что когда-то вы любили его и что не вы в него стреляли.
— Да? — Ее голос был тихим, но отчетливым.
— Надеюсь, вы оцените мое доверие.
Она рассмеялась горьким смехом.
— Мертв... бедный, эгоистичный, жалкий, отвратительный, красивый, коварный мальчик. Нет, мистер Марлоу, я не убивала его.
Я молчал, давая ей время прийти в себя. Минуту спустя она спокойно спросила:
— Мистер Кингсли знает о случившемся?
Я кивнул.
— И полиция тоже?
— Еще нет. А если и знает, то не от меня. Обнаружил его я. Двери дома были не заперты. Я просто вошел и увидел труп.
Она спокойно взяла карандаш и опять прикоснулась к платочку.
— А об этой надушенной тряпке мистер Кингсли слышал?
— О ней никто не слышал, кроме вас, меня и человека, который ее там оставил.
— Очень любезно с вашей стороны,— сухо, заметила она.— И вообще приятно, что вы так думаете.
— А как, по-вашему, я должен думать? Вытащить платок из-под подушки, понюхать, осмотреть и сказать: «Да, это инициалы мисс Адрианны Фромсетт. Выходит, мисс Фромсетт должна была знать Лавери очень близко. Так близко, как мой убогий ограниченный мозг может только себе представить. То есть близко в высшей степени. Но духи дешевые, синтетические, а мисс Фромсетт не пользуется такими. Кроме того, платок лежал под подушкой Лавери, а мисс Фромсетт никогда не оставляет платков под подушками мужчин. Следовательно, ситуация не имеет отношения к мисс Фромсетт, а является простым оптическим обманом».
— Перестаньте, пожалуйста!
Я улыбнулся.
— За кого вы меня принимаете? — продолжала она, слегка краснея, затем спросила: — Вы уже составили какую-то версию?
— Да, но именно версию. Боюсь, что полиция отнесется к происшедшему без фантазии. Некоторые платья миссис Кингсли висят в шкафу Лавери. А если они пронюхают все, вместе со вчерашней историей у озера Оленят, то без размышлений вынут из кармана наручники. Конечно, сперва ее нужно найти, но это для них не составит труда.
— Кристаль Кингсли,— тихо проговорила она.— Даже здесь судьба не пощадила его.
— Тут не обязательно замешана она. Мотивы убийства могут оказаться такими, о которых мы даже не подозреваем. Вдруг его прикончил кто-нибудь вроде доктора Алмора?
Она бросила на меня быстрый взгляд и покачала головой.
— Это вполне возможно,— настаивал я.— У нас нет оснований не принимать его в расчет. Вчера он так нервничал, что походил на человека, которому есть что скрывать. Правда, боятся не только виновные.
Я встал и побарабанил пальцами по краю стола, глядя на нее. Шея у мисс Фромсетт была очень красивая.
— А что делать с этим? — спросила она сдавленным голосом, указывая на платок.
— Если бы он принадлежал мне, я бы постарался уничтожить запах.
— Он имеет какое-то значение? Это улика?
Я рассмеялся.
— Не думаю. Женщины постоянно теряют свои платки. Лавери мог собирать их и держать в ящике, пахнущем этими духами. А какая-нибудь дама просто воспользовалась одним из сувениров. Или Лавери сам похищал платочки, наслаждаясь реакцией женщин, обнаруживающих чужие инициалы. Я скорее допускаю последнее. До свидания, мисс Фромсетт. Благодарю за беседу.— Я направился к двери, но неожиданно остановился и спросил: — Не знаете ли вы фамилии репортера, который снабдил Броунсвилла сведениями?
Она покачала головой.
— А фамилии родителей миссис Алмор?
— Тоже нет. Но, наверное, смогу выяснить. По-моему, это не сложно.