Страница 25 из 25
Творческое наследие Язвицкого включает пьесы, исторические романы (наиболее известный из них — эпопея «Иван III — государь всея Руси», 1946–1955), фантастические повести и рассказы, чаще всего с научно-популярными элементами. Повесть «Остров Тас-мир» (1927) относится к «географической» фантастике.
Роман «Гора Лунного духа» был впервые издан в 1924 году под названием «Побежденные боги» — и встречен резкой рецензией в журнале «Книга о книгах» (№ 7–8, 1924): Роман довольно объемист, но писать о нем надо кратко, т. к. он — «по ту сторону литературы». Проще говоря, это откровенная макулатура. Передавать содержание романа — «сна» «молодого русского ученого Пьера (sic) Сорокина», заболевшего «лихорадочной желтухой» во время разборки коллекции, и увидевшего, — в бреду, некую Бирнас, красавицу-туземку затерянной в глуби Африки страны и т. д. — не стоит. По фабуле сон этот банальнее кинофильма захолустного кинематографа, по форме — гимназичен, по идеологии, мягко говоря, бульварен…
Действительно, роман пестрит штампами поджанра «затерянных миров» — африканская экзотика, мрачный храм с кровожадными жрецами, языческие церемонии, любовь туземной красавицы (непременно дочери «главного жреца») и т. д.; не слишком спасает положение фантастический самолет с двигателями, работающими на «энергетоне» — веществе, подобном «сгущенному глицерину». Этот небывалый самолет с его мощной пушкой, пулеметами, бомбами и «уймой тротила и мелинита» на борту Язвицкий, в чем рецензент прав, описывает с истинно гимназической увлеченностью.
Так же увлеченно, в духе юношеских эротических мечтаний, описаны и сладострастные пляски нагих девушек, и любовные забавы героя с четырьмя женами («Тела их были стройные, но пышны, с широкими бедрами, упругие груди вздымались кверху… Би-риас была выше и стройнее других, но и в ней, как в остальных, будто кипело и клокотало сладострастие, наполняя все тело, разливаясь в гибких, скользящих движениях стана» и т. д.). Несколько неожиданным аспектом романа является христианская линия: у народа затерянной «страны Паруты», несмотря на кровавые жертвоприношения и поклонение светилам, как оказывается, существуют представления о верховном божестве и страдающем божественном сыне — спасителе человечества. Роль новоявленного Христа и уготована главному герою, выросшему в эмиграции молодому русскому ученому Пьеру Сорокину. Характерно, что хотя религия обитателей Паруты никак не напоминает иудаизм и сравнивается попеременно с ассиро-вавилонскими, древнеегипетскими и ацтекскими верованиями, глава жрецов носит иудейское имя или титул «Великий Хахам» (ивр. «хахам» — мудрец), старейший жрец — иудейское же «Абоаб», народ Паруты именутся «избранным» и пр. Кульминационная сцена отказа от человеческих жертв, падения власти жрецов и попрания старого бога дана в открыто христианских тонах: «Он взглянул на небо и увидел медленными кругами плывущий огненный крест… Тишина мертвая и страшная охватила Паруту. Ниже, ниже спускался крест, рокот моторов долетел до земли, и яркий огненный луч, горя и ослепляя, как божья рука, опустился на землю и обошел ее всю. Но вот он погас, и будто огненный костер падал с неба на средину священного озера». Впрочем, Пьер сейчас же дезавуирует «христианское» содержание переворота, объявляя полеты и атаки самолета «Титан» и собственную роль спасителя «фокуса-ми».
Пьер, однако, вполне готов пожертвовать собой во имя спасения страдающих рабов от «зверских суеверий» жрецов. Картина страдающего ради «истины» героя и гибели его вместе с возлюбленной перед храмом, жреческих жертв «Господу Солнца» и охваченной жаждой крови и похотью толпы уже встречалась в трагедии Язвицкого «Храм Солнца» (1922), и в ней — ключевой для автора образ. И наконец, сама затерянная страна вполне классически гибнет в природном катаклизме; на последних страницах романа автор — надо сказать, довольно беспомощно — объясняет фантастическое африканское путешествие «сном» заболевшего Пьера. Несмотря на все недостатки, роман В. Язвицкого был переиздан в 1927 г. под названием «Гора Лунного духа (Побежденные боги)», что может свидетельствовать об определенном успехе книги. В нашем издании роман публикуется по второму изданию (Л.-М.: Книга, 1927); в тексте исправлены очевидные опечатки и ряд устаревших особенностей орфографии и пунктуации. На фронтисписе воспроизведена обложка работы худ. Пшеничникова.
В. Барсуков