Страница 9 из 21
и след простыл.
„Ох, беда, наверно, его лиса унесла!"
— подумал дровосек.
Утром встал, взял медвежонка и котёнка
и пошел через лес. Смотрит — идёт навстречу
юноша, одетый по-царски: в кумачовой шапке,
жёлтых сапогах, кафтан расшит золотом.
Медвежонок и котёнок сразу бросились к нему.
Юноша обнял их одной рукой: в другой он
нёс ковш, полный воды.
— Доброе утро, дядюшка Драго! — весело
поздоровался юноша. — Небось, ночью перепу-
гался, увидев, что меня нет?
— А ты кто такой? — удивлённо спросил
дровосек.
— Не узнаешь разве? Я твой петушок. Медве-
жонок — это моя старшая сестричка, а котёнок
— младший братик.
Сказав это, юноша дал медвежонку и котёнку
воды из ковшика, потом побрызгал их ос-
тавшейся водой. Медвежонок обернулся кра-
сивой девушкой, а котёнок — светловолосым
мальчуганом. Они кинулись друг другу
в объятья и заплакали на радостях. Потом все
трое подбежали к дровосеку и стали целовать
ему руки.
— Спасибо тебе, дядюшка Драго, — в один
голос сказали они, — за то, что нас кормил,
поил, худого слова не молвил. Наш отец
тебя за это богато вознаградит.
— А кто вы такие? Кто ваш отец? — спросил
дровосек. Ему казалось, что он видит сон.
— Отец наш — царь этой земли, — сказал
старший брат. — Злая волшебница хотела
женить его на своей дочери, злой и ленивой
девке. Но отец женился на другой девушке —
доброй и трудолюбивой, на нашей матери.
Тогда колдунья поклялась отомстить. Она
превратила нас в петушка, медвежонка и котёнка.
Держала голодными, каждый день била.
Однажды ночью нам удалось убежать от неё, и нас
взял к себе ты. А вчера вечером, когда мы
легли спать, над нашими головами на дереве
вдруг запел соловей. Я прислушался. Он пел:
„Эх, если б мог петушок полететь в чащу
леса. Там стоит большой дуб, а из-под его
корня струится живая вода. Стоит ему, мед-
вежонку и котёнку напиться живой воды, а потом
побрызгать ею друг друга, как они станут
людьми".
Дровосек не мог нарадоваться. Он повёл
царских детей во дворец. Царь и царица,
увидев их, чуть не умерли от счастья. Они
обнимали своих детей, целовали их и голубили.
А доброго дровосека наградили богато-пре-
богато, нарядили его в дорогую одежду и
приставили стеречь царскую казну".
— Вот вам сказка про медвежонка, — сказал
отец с улыбкой.
Милка и Сашко сидели будто завороженные,
они не слышали его слов.
— А что стало с колдуньей? — спросил Сашко.
— Царь наказал, чтобы её доставили во
дворец, но злой ведьмы уже не было в живых.
По царскому приказу её могилу завалили
камнями.
Милка задумалась^ помолчала, потом спросила:
— Послушай, ведь это я сочинила про медве-
жонка? Там такого не было.
— Ты сочинила, а я добавил от себя.
— А я расскажу такое, что ты не сможешь
ничего добавить! — пообещал Сашко.
— Ладно, расскажи!
Сашко подумал и сказал:
— Стоял пень у овражка, вот и вся сказка.
— Нет, Сашко, не вся.
— А что дальше?
— Придёт праздник, и ты узнаешь, что слу-
чилось с пнём.
Георгий Райчев
Живой пень
Маленький Сашко забрался отцу на колени,
обнял его за шею и сказал:
— Ну, а теперь рассказывай!
— О чём? — спросил удивлённый отец.
— Ты разве забыл? — вмешалась Милка. — Про
пень, ты же обещал прошлый раз, что рас-
скажешь сказку.
— Верно, обещал. Я было совсем запамятовал.
I Ладно, расскажу, дайте немного подумать.
Отец потёр ладонью лоб, подумал. Потом
начал рассказывать:
— Слушай, Сашко. Стоял в лесу пень... Нет,
не так. Погоди... Жили-были дед и баба.
Дед был добрый, а баба языкатая, глупая
и злая. Жили они в ветхом домишке, и было
у них в хозяйстве всего-навсего две тощие
коровёнки, на которых дед пахал свои
две крохотные нивки, чтобы прокормить себя
и старуху.
Посреди разгороженного двора стоял сухой
пень. Его обрубленные корни напоминали сухие
старческие руки. Старик хранил этот пень
много лет, он любил посидеть на нём, как
на стуле, передохнуть, выкурить трубку.
Раз накануне рождества старуха втащила
пень в дом и сказала:
— Пусть обсохнет, того и гляди наступят
холода, бросим его в очаг, согреемся.
Старик опечалился, но ничего не сказал.
Они поужинали, потушили свечу и улеглись
спать. Старуха уснула, захрапела, а старика
не брал сон. Ему было жалко пня. Он сиротливо
стоял возле очага, освещаемый затухающим
пламенем. Старик смотрел на пень, пока
не задремал. Во сне ему померещилось, что
кто-то трясёт его за плечо. Он открыл глаза.
Над ним стоял коренастый старик с кудлатой
бородой. Его одежда напоминала кору старого
дерева, чёрные, жилистые руки торчали
во все стороны.
— Кто ты такой и что тебе нужно? — спросил
старик хриплым голосом.
— Я твой пень, дед Кандилко, — ответил
многорукий старик. — Ты почему хочешь
меня сжечь? Что я тебе сделал худого?
— Это не я... Это всё старуха, — пробор-
мотал дед Кандилко.
— Я знаю: ты, дед Кандилко, добрый человек.
Мне тоже хочется сделать тебе добро. Ты
помнишь то место, где выкорчевал меня
из земли?
— Помню.
— Так вот послушай. Неподалёку от того
места лежит большой белый камень. Завтра
же отправляйся в лес, найди этот камень.
Поблизости увидишь сухой пень. Выкорчуй его.
Пень принеси домой, затопи очаг, пусть
согреется бабка, а то, что найдёшь под ним,
возьми себе. И помни: если вы меня спалите,
вам несдобровать. Понял, дед Кандилко?
— Всё понял, спасибо тебе! — крикнул старик.
Старуха проснулась и ну трясти его. Старик
открыл глаза.
— Чего раскричался, спать не даёшь? —
проворчала старуха.
Дед Кандилко рассказал ей свой сон.
— Никуда он не делся, твой пень, стоит
возле очага. Хлебнул свечера лишку, вот
и снится всякая невидаль. Давай спать, у меня
глаза слипаются.
Старанный сон не выходил у деда Кандилко
из головы. Наутро он запряг коров и поехал
в лес. Нашёл пень, о котором упоминал
многорукий старик, выкорчевал его и увидел
полный горшок золотых монет.
Обрадовались дед и баба. Разрушили старый
домишко, а на его месте построили большой
двухэтажный дом. Обгородили двор и зажили
припеваючи. А пень дед Кандилко поставил
в светлице на самое видное место.
Старуха ворчала:
— Понадобился мне этот чёрный пенёк! Весь
дом захламил! Разбогатели-то мы благодаря
сну, пень тут ни при чём. Давай его спалим.
— И не подумаю! — возражал старик. — Он
нам помог, и я этого не забуду. Он мне
дороже лучшего друга. Пусть стоит, никому
он не мешает.
Однажды старик отправился в город на базар.
— Наконец-то я избавлюсь от этого нена-
вистного чурбана! — сказала старуха.
Она бросила пень в горящий очаг, а сама
вышла во двор — хлопотать по хозяйству.
Пень обгорел с одной стороны, наклонился
и рухнул на рогожку. Рогожка вспыхнула,
от неё занялся дом. Кинулись люди тушить
пожар, с трудом спасли кое-какую одежду
и утварь. Дом же сгорел до основания.
Вечером воротился дед Кандилко из города,
увидел, какая беда стряслась, и заплакал
в голос. Добрый человек сказал старухе:
— Эх, жена, поняла ты теперь: кто другому
зла желает, сам в беду попадает!
Сказал и поехал пахать свои нивы, добывать
хлеб для злой бабы.