Бесценные алмазы

окаменелых безмолвных людей. Отовсюду

веяло холодом.

— Кто-нибудь из вас видел медовую коврижку?

— спросил мальчик и, не получив ответа,

отправился в путь. Прошло немало дней

и ночей, пока мальчик добрался до Золотой

земли. Там всё было из чистого золота

— и деревья, и плоды, и украшения. А жители

этой страны напоминали больших ящериц

и лягушек.

— Вы не знаете, куда покатилась медовая

коврижка? — спросил путник, валясь с ног

от усталости и голода.

— Медовая коврижка? — странные обитатели

залились смехом. — Зачем она тебе?

— Мне нужно отнести её маме, чтобы

она выздоровела. В этой коврижке моё счастье.

— Глупый! Ты попал в нашу землю, а это

самое большое счастье, — сказали ему жители

Золотой земли, заливаясь смехом. — Погляди

вокруг — здесь всё золотое. Забудь мать,

останься с нами и ты найдешь своё счастье.

Но мальчик покачал головой и промолвил:

— Я отправился в дорогу не для того, чтобы

искать золото. Мне оно ни к чему. Моё

счастье в другом.

Сказал и отправился в путь. Пришёл

он к безбрежному морю, на самый край света.

Видит: на песчаном берегу лежит чёрствая

лепёшка, чёрная-пречёрная. Такой хлеб едят

бедняки. Задыхаясь от волнения, мальчик схватил

лепёшку и прижал к груди. Склонившись над водой,

он увидел своё отражение: перед ним был не

мальчик, а статный юноша, — слишком долго

искал он свою долю. Ему очень хотелось есть,

но он не посмел отломить кусочек хлеба.

Юноша думал только об одном: как бы скорее

добраться до дома, принести больной матери

лепёшку, чтобы она выздоровела. Не медля

ни минуты, юноша двинулся в обратный путь.

Когда он проходил через Золотую землю,

странные жители её потешались над ним,

называли глупцом. Но он не обращал внимания

на их насмешки.

Жители Каменной земли проводили его

холодным молчанием. А когда он попал в пределы,

где жили слепые, его обступила толпа несчастных.

— Мы не видим белого света! — причитали

они. — Мы голодные. Дай нам хлеба!

Юноша подумал: „Что ж, у меня целая лепёшка.

Мама будет рада и маленькому кусочку".

. И роздал слепым чуть не весь хлеб. Бедные

люди горячо благодарили его и желали ему

всяческих благ.

Добрый юноша с лёгким сердцем зашагал

к дому.

У порога родной хижины лежала голодная

бездомная собака. Она жалобно глянула

на юношу, и сердце его защемило от жалости.

Недолго думая, он достал из-за пазухи

последний кусок лепёшки и отдал собаке.

Потом вошёл в хижину и, подойдя к постели

больной матери, промолвил:

— Мама, к сожалению, я пришёл с пустыми

руками. — В голосе его слышалось отчаяние.

— Я обошёл весь свет, но не нашёл медовой

коврижки. Мне попалась чёрствая ржаная лепёшка,

да и ту я роздал другим, тебе ничего не доста-

лось. Мне ничего не остаётся, как умереть

с тобой вместе.

Он обнял мать и горько заплакал.

Мать радостно улыбнулась и поднялась

с постели. Ей сразу полегчало. Она поцеловала

сына в лоб и сказала:

— Нет, сынок, мы не умрём, мы будем жить

радостно и счастливо. Сбылось всё, что

предсказала волшебница. Я больше не больна,

и ты со мной. Всё, что ты испытал, должно

было случиться. Ты должен был увидеть и добро,

и зло, чтобы сделать для себя выбор. Найдя

лепёшку, ты роздал её другим, не подумал

о себе. Не жалей об этом, сынок! Медовая

коврижка мне не нужна. Ты принёс мне золотое

сердце — это важнее. Ну, а теперь достань

с полки краюху ржаного хлеба и садись ужинать.

Я уверена, что простой чёрный хлеб покажется

тебе вкуснее всех медовых коврижек на свете!

Мать и сын поужинали хлебом и солью.

И юноша вдруг почувствовал, что усталость

с него как рукой сняло. Он почувствовал

себя очень сильным и счастливым.

* * *

„Трр-трр-трр"... Сверчок поёт всё тише

и тише. Вот он засыпает, огонь тоже засыпает.

Засыпают и глазки... Шарманка наигрывает

негромкую мелодию, паяц и кукла кружатся

в бесшумном танце, лохматый медвежонок

расхаживает под столом на задних лапах. А наша

голубая карета плывёт в бездонном небе,

и звёзды осыпают твои кудри золотой пыльцой.

Вот впереди забрезжили белые палаты Сна,

кто-то машет нам рукой из окошка.

„Тирр-тирр, тир-тирр... спи-спи"...

Ангел Каралийчев

Слеза матери

Заморосил мелкий дождик. Жёлтая листва

в саду заблестела. Виноградины на ветках

лоз набухли, и их кожура стала лопаться.

Фиолетовая астра склонилась над выброшенным

глиняным кувшином. Маленькая ласточка,

сидевшая в нём, съёжилась и задрожала

от холода и тоски. Никого с ней не осталось.

Улетели на юг её сестрёнки. И мать улетела

в тёплые страны. Кто согреет её в эту

дождливую ночь?

Её оставили, потому что она была калека

и не могла летать. Летом в доме, под крышей

которого её мать свила гнездо, вспыхнул пожар.

Еле успела старая ласточка вынести своего

птенца из огня, но раскалённый уголёк попал

в гнездо и обжёг ему крылышко.

Голый птенец свету не взвидел от боли.

Когда он очнулся, то увидел, что лежит в новом

гнезде, а над ним, понурившись, сидит мать.

Он попробовал было шевельнуть крыльями,

но не смог — обожжённое крыло отнялось.

Прошло лето. Созрел виноград. Распустились

астры. Готовясь в дальнюю дорогу, ласточки

стали собираться на телеграфных проводах,

и провода издали напоминали собой чёрные бусы.

Однажды утром старая ласточка снесла свою

покалеченную дочку в сад и сказала:

— Дитятко, сегодня мы улетаем на юг.

Ты лететь с нами не можешь, поэтому тебе

придётся остаться здесь. В этом кувшине

я приготовила тебе мягкую постельку из пуха.

Там ты и будешь лежать. А когда проголодаешься,

выберись наружу и поклюй чего-нибудь. В саду

полно плодов и зёрен. Весной мы вернёмся

к тебе.

— Спасибо, матушка, за твои заботы!

— прошептала покалеченная ласточка, спрятала

голову под крыло матери, чтобы та не видела

её слез, и притихла...

Птицы улетели. Потянулись ненастные дни.

Заморосил мелкий дождик. Промокшая насквозь

астра склонилась над кувшином отяжелевшей

головой. Дождевая капля скатилась на край

самого нижнего лепестка — вот-вот упадёт.

— Ах, как я устала! — вздохнула она.

— Ты откуда — издалёка? — спросила

участливо ласточка.

— И не спрашивай! Дальнюю дорогу проделала

я от Великого океана. Там я и родилась.

Сказать по правде, я не дождевая капля — я слеза.

— Слеза? Чья слеза? — встревожилась ласточка.

— Слеза матери. Коротка история моей жизни.

Девять дней тому назад усталая и печальная

ласточка опустилась на мачту огромного

океанского парохода. Я затаилась в правом

глазу бедной птицы. Океан ревел. Дул сильный

ветер. Ласточка через силу стала просить:

— Братец ветер, когда тебе доведётся

пролетать над Болгарией, загляни к моему

одинокому птенчику и скажи ему, чтобы остере-

гался чёрной кошки, которая частенько

вертится в саду. Улетая, я забыла предупредить

его. Скажи ему также, что моё сердце разры-

вается от муки...

— А где осталась твоя ласточка? — спросил

ветер.

— В треснувшем глиняном кувшине, что