Прилив

А если все было совсем не так? Ведь никто ничего не знал о жертве. Даже имя осталось неизвестным. Вдруг ее тоже сняли? В качестве эскорт-модели? А как же беременность?!

«Успокойся, Оливия, — сказала себе девушка. — Всему есть предел».

Всему ли? На учебе они проводили обзор порносайтов. Изучали, как видео попадают в Сеть, как сложно их отслеживать, как сложно… беременные женщины! Они встречались то тут, то там. Нередко среди миллиардов выложенных порнофильмов попадались специальные сайты для «любителей необычных забав» — «трахающиеся беременные».

Это отпечаталось в памяти у Оливии, потому что казалось ей крайне мерзким. Секс с ослами или сиамскими близнецами? Оʼкей, просто смешно. Но секс за деньги с женщинами, которые вот-вот родят? К несчастью, он тоже пользовался спросом. Такова реальность.

Что, если жертва была приятельницей Джеки? И на яхту ее заказали из-за беременности? А потом что-то пошло не так на этой яхте и закончилось убийством. Или… Теперь фантазия, подогреваемая жаром, работала на полную. Или, может, кто-то из норвежцев был отцом ребенка, а убитая отказывалась делать аборт? Она и Джеки могли заниматься сексом с этими кофтами и при других обстоятельствах, а потом жертва залетела и попыталась развести норвежца на деньги, но все пошло к чертям и они убили ее…

Тут мысли прервал звонок. Звонила мама Мария. Она звала Оливию на ужин.

— Сегодня?

— Да. У тебя другие планы?

— Я сейчас еду в поезде с Нордкостера…

— Во сколько прибывает поезд?

— Около пяти, потом мне нужно…

— Что у тебя с голосом? Заболела?

— Я немного…

— Температура есть?

— Наверное, я не…

— Горло распухло?

— Немного.

Нескольких секунд хватило, чтобы беспокойные вопросы Марии вернули Оливию в пятилетний возраст. Она болела, а мама тревожилась.

— Во сколько?

— В семь, — ответила Мария.

Эспланада на Страндвэген очень красива. Если смотреть со стороны воды, она представляет собой впечатляющее разнообразие старинной архитектуры, тянущейся вдоль улицы с аллеей. Особенно если взглянуть на крыши. Всевозможные варианты башенок, углов и кладки. Красивая обложка, которую не стыдно показать миру. Что скрывается за этой обложкой — уже другая история.

Едва ли идущего вдоль пристани Бертиля Магнуссона занимала красота улицы. Он шел на приличном расстоянии от всех Пигге, Мюгге и Туссе. Встревоженная супруга после его заверений, что все нормально, оставила Бертиля у площади Нюбруплан. Просто слишком много всего: и церемония, и король, и скандирование за дверью.

— Все в порядке, — сказал Магнуссон.

— Точно?

— Да. Мне нужно обдумать договор, который мы подписываем в среду, и я немного пройдусь.

Он часто так делал, когда хотел поразмыслить о чем-то, поэтому Линн отпустила его и уехала.

Бертиль шел в совершенно расстроенных чувствах. Он прекрасно понимал, кто стоит за записанным разговором. Нильс Вент. Когда-то очень близкий друг. Мушкетер. Один из трех, вместе переживших удачи и невзгоды в Университете торговли в 60-х. Третьего звали Эрик Гранден, статс-секретарь в МИДе. Троица воображала себя современным воплощением героев Дюма. У них даже был девиз «Один за всех». На большее не хватило фантазии. Но в них жила уверенность, что они удивят мир. По крайней мере, отчасти. И у них получилось.

Гранден стал политическим вундеркиндом и в двадцать шесть лет возглавил молодежный союз партии умеренных. Бертиль и Вент основали «МВМ» — «Магнуссон Вент Майнинг». Вскоре смелое предприятие добилось успеха и на родине, и за границей. А потом все пошло наперекосяк. Не для компании — она росла как глобально, так и финансово, и через несколько лет ее акциями уже торговали на бирже. Наперекосяк все пошло для Вента. Или, скорее, для отношений Бертиля с Вентом. Все пошло не так. И закончилось тем, что Вент просто исчез. Его фамилию в названии заменили на Ворлд — «Магнуссон Ворлд Майнинг».

А теперь Вент вернулся. С записью неприятного разговора между ним и Бертилем. Тот и подумать не мог, что диалог записывался, но ясно осознавал серьезность сложившейся ситуации. Если запись дойдет до общественности, то с карьерой большого игрока можно распрощаться. Навсегда.

Магнуссон окинул взглядом Гревгатан. На этой улице он родился, и адрес его был безупречен. В детской Бертиль слушал бой часов на церкви Хедвиги Элеоноры. Он был из рабочей семьи. У ее истоков стояли отец и дядя. Адольф и Виктор. Братья Магнуссон. Они основали небольшое, но крепкое горное предприятие, а благодаря удивительному чутью на минералы перешли от шахт к мировой добыче. Со временем семейное предприятие закрепилось на карте планеты, и по дороге в предпринимательскую жизнь Бертиль смог воспользоваться готовым трамплином из акций.

Упрямства ему было не занимать. Он искал более смелые пути. Помогал управлять семейным бизнесом, но одновременно с этим выискивал новые рынки, сильно отличающиеся от традиционных, которых старшие Магнуссоны опасались. Экзотические рынки. Сложные. Работа с ними означала заискивание и ведение дел со всевозможными авторитарными дельцами. С людьми, с которыми братья никогда бы не стали связываться. Но времена меняются, а отцы и дяди умирают. Как только брат и дядя оказались в мире ином, Бертиль открыл дочернюю компанию.

Нильс Вент ему помогал. Талантливый Вент. Один из мушкетеров. Гений изысканий, анализа минералов и рыночных структур. Он разбирался в том, что Бертиль знал не так хорошо. Вместе они стали промышленными пионерами в нескольких частях мира. В Азии. В Австралии. И прежде всего в Африке. Пока взгляды их не разошлись, а Вент неожиданно не исчез из-за чего-то крайне неприятного, что Бертиль замял. Вытеснил. Предпочел забыть. Чего не сделал Нильс Вент. Это очевидно. Потому что только Нильс мог позвонить и поставить эту запись. Другого варианта нет. В этом Бертиль был уверен.

Дойдя до моста Юргордсбрун, он мысленно сформулировал первый вопрос: чего Вент, черт возьми, добивается? И второй: больше денег? Когда Магнуссон формулировал третий вопрос — где он сейчас? — мобильный снова зазвонил. Бертиль держал его перед собой, где-то внизу у бедра. Мимо проходили люди, многие с собаками, как бывает на таких оживленных улицах. Бертиль нажал на кнопку и приложил телефон к уху. Не говоря ни слова. Молча.

— Алло?

Голос принадлежал Эрику Грандену. Преданному пользователю «Твиттера», надеявшемуся попасть к парикмахеру в Брюсселе. Бертиль сразу его узнал.

— Привет, Эрик.

— Поздравляю с наградой!

— Спасибо.

— Ну, как король? В отличной форме?

— Да.

— Здорово, здорово. А сейчас у тебя продолжение банкета?

— Нет, я… Вечером поговорим. Нашел парикмахера?

— Еще нет. Тот, к кому я хотел попасть, был занят. Странно. Но мне посоветовали один салон, в который я надеюсь забежать перед утренним самолетом. Я позвоню на выходных! Передай привет Линн!

— Хорошо. Пока.

Бертиль повесил трубку и задумался об Эрике. Гранден. Третий мушкетер. Он тоже весомый игрок, в своей области. Обладатель огромной сети контактов внутри страны и за ее пределами.

— Сделай его членом правления.

Эту идею высказала мать Бертиля после смерти его отца, когда Бертиль рассказал о вездесущих щупальцах своего друга Эрика.

— Но он ничего не знает о горном деле, — возразил Бертиль.

— Ты тоже. Ты просто умеешь окружать себя людьми. Правильными людьми. В этом ты ас. Сделай его членом правления.

Когда она произнесла это во второй раз, ее слова показались Бертилю блестящей идеей. Почему он сам до этого не додумался? Он просто не замечал главного. Эрик был слишком ему близок, как друг и как мушкетер. Конечно, Эрик должен сидеть в правлении «МВМ».

Так и получилось. Эрик оказался в правлении. Сначала с его стороны это была дружеская услуга. Но со временем он приобрел солидный пакет акций компании, и теперь на нем тоже лежит ответственность. Он может тянуть за ниточки, недоступные Бертилю. Он же Эрик Гранден.