Психология внимания

И если в данном случае мы имеем перед собой естественное колебание внимания и в зависимости от этого естественные изменения воспринимаемой картины, то то же самое остается верным и тогда, когда мы искусственно возбуждаем переключение внимания и в зависимости от этого меняем картину воспринимаемой нами среды. Посмотреть на ту же вещь с иначе направленным вниманием — значит увидеть ее в совершенно новом виде.

Чрезвычайно ценное для психологии наблюдение было сделано тогда, когда обратили внимание на то, какую диковинную и необыкновенную картину представляет привычная и знакомая нам комната или местность, если взглянуть на нее, опрокинув вниз голову. Поэтому известный психологический смысл заключен в популярном рассказе о мудреце, который утверждал, что души человеческие, переселившиеся после смерти в иные тела, будут жить в другом мире. «Ты видишь один раз мир как купец, — оказал он своему согражданину, — другой раз ты увидишь его как мореплаватель, и тот же мир, с теми же кораблями, предстанет тебе как совершенно другой».

В результате длительной работы внимания, постоянно идущего в одном и том же направлении, складывается и формируется весь наш опыт в том же самом направлении. Это явление и называется апперцепцией. Под данным термином следует понимать все предварительные элементы опыта, которые мы приносим во внешнее восприятие и которые определяют собой тот способ, каким новый объект будет нами воспринят.

Иначе говоря, апперцепция означает не что иное, как участие нашего предыдущего опыта в формировании настоящего. Если, глядя на лежащие передо мной предметы, я не только вижу и сознаю их чувственные качества, цвет, форму и т. п., хотя они воздействуют на меня непосредственной силой находящихся передо мной вещей, но раньше всего отчетливо улавливаю, что это шляпа, портфель и чернильница, то все проистекает в силу той же апперцепции, т. е. накопленного уже опыта и внимания.

Апперцепцию очень правильно уподобляют стрелке, которая переводит поезд с одних рельсов на другие. Если течение наших мыслей и восприятие, с одной стороны, определяются всецело порядком находящихся перед нами предметов, а с другой — законами наших ассоциаций, то роль тех и других правильно уподобить рельсам, которые направляют движение нашей психики. Свободная активность нашей апперцепции и нашего внимания и есть та стрелка, которая позволяет мыслям из множества существующих путей выбрать один. Таким образом, внимание правильно определяется как относительная свобода нашего поведения, как свобода выбора и ограничения.

Апперцепция, таким образом, представляется нам как бы накопленным капиталом внимания. Но она в свою очередь накопляет и образует особый склад нашего поведения, который издавна принято называть характером. В этом трехстепенном образовании опыта мы имеем последовательные ступени: внимание, апперцепция, характер.

Для учителя это означает не что иное, как еще большую роль внимания в воспитании, ибо здесь внимание не рассматривается как средство для облегчения какой-либо воспитательной или учебной задачи, но оказывается чрезвычайно важным, как цель в себе. Оно никогда не проходит бесследно, всякий раз оставляя по себе результат. Множество результатов накапливается в апперцепцию, которая стремится руководить нашим поведением. Множество апперцепции складывается в характер, с которыми бывают бессильны бороться самые тонкие воспитательные воздействия. Управляя вниманием, мы берем в свои руки ключ к образованию и к формированию личности и характера.

А. Ф. Лазурский

Наклонности, относящееся к вниманию[12]

Если мы обратимся к психологам с вопросом, что такое внимание, то получим различные ответы в зависимости от той точки зрения, которой придерживается каждый отдельный автор. По мнению одних, внимание является самостоятельным психическим актом, тогда как другие видят в нем лишь известную сторону нашей душевной жизни, необходимое условие, без которого ни один психический процесс не может осуществиться. Еще более расходятся взгляды относительно того, в чем заключается сущность внимания, какой именно из разнообразных элементов, входящих в состав этого сложного проявления душевной жизни, следует считать наиболее важным и характерным. Одни склонны отождествлять внимание с сознанием; они полагают, что единственной постоянной и в то же время наиболее характерной стороной процесса является «вхождение представления в фиксационную точку сознания», т. е. приобретение им возможно большей ясности и отчетливости; все остальные элементы представляются, по их мнению, добавочными, несущественными. Другие отождествляют внимание с волей, рассматривая его как одну из разновидностей волевого акта; в зависимости от того, будет ли волевой акт простым или сложным, сопровождается ли он актом выбора и т. д., следует различать отдельные виды внимания. По мнению третьих, центр тяжести лежит в ассоциации представлений, причем особенно важную роль играют те представления, которые находились в сознании в момент, предшествовавший восприятию; только благодаря той или иной «констелляции сознания» делается возможным тот факт, что некоторые, даже незначительные раздражения тотчас же и вполне отчетливо воспринимаются нами (сосредоточивают на себе наше внимание), тогда как другие, гораздо более сильные, проходят совершенно незамеченными. Четвертые склонны придавать особенно важное значение различным чисто физиологическим моментам, как-то: усиленному раздражению и кровенаполнению известных участков мозговой коры, подготовке соответствующих органов чувств, усиленному сокращению или, наоборот, задержке движений в некоторых мышечных группах и т. д.; по мнению этих авторов, напряжение, испытываемое нами в случаях произвольного внимания, зависит исключительно от того, что для более успешного сосредотачивания внимания нам приходится усиленно сокращать некоторые из мышц нашего тела, подавляя в то же время, насколько это возможно, все остальные движения. Наконец, некоторые авторы особенно подчеркивают значение чувства, считая, что оно играет первенствующую роль во всех случаях так называемого пассивного внимания.

Едва ли мы, однако, ошибемся, если скажем, что все эти разногласия относятся исключительно к объяснению того сложного явления, которое мы называем процессом внимания, а никак не к его описанию. Что же касается собственно описательной стороны, то здесь мы почти не встречаем противоречий. Во всяком более или менее полном описании мы находим всякий раз одни и те же элементы. Разногласие появляется лишь тогда, когда возникает вопрос, какие из этих элементов надо считать главными и какие побочными. Если мы оставим на время этот вопрос в стороне и попытаемся представить по возможности полную (хотя, конечно, схематичную) характеристику тех сложных проявлений душевной жизни, которые описываются обычно под рубрикой «внимание», то получим приблизительно следующее.

В каждый данный момент человек может сознавать только очень небольшую часть тех раздражений, которые он получает извне и которые возникают в нем самом. Кроме того, и это небольшое количество принятых раздражений сознается им далеко не с одинаковой ясностью: некоторые из них выступают чрезвычайно отчетливо, тогда как другие воспринимаются довольно смутно или даже проходят едва замеченными. Иногда, в минуты так называемой рассеянности, все содержание сознания представляется одинаково тусклым и неясным, так как ни одно из представлений не в состоянии подняться над остальными и занять господствующее место. Затем благодаря каким-нибудь внутренним переменам или появлению интенсивного внешнего раздражителя внимание пробуждается, т. е. некоторые представления начинают занимать фиксационную точку сознания.

Число восприятий или представлений, сознаваемых вполне ясно и отчетливо, может быть в различные моменты и у разных людей различно. Кроме того, внимание не может сосредоточиваться чересчур долго на одной и той же группе представлений; после некоторого более или менее длинного промежутка времени господствующие представления начинают сознаваться менее отчетливо и, наконец, исчезают на время или окончательно; фиксационная точка сознания замещается другими представлениями или же остается незамещенной, т. е. человек снова впадает в состояние рассеяния. Всякий раз, когда внимание сосредоточивается на каком-нибудь внешнем восприятии, мы замечаем в сознании или же косвенным путем убеждаемся в существовании группы других представлений, по своему содержанию родственных тому, которое становится объектом внимания. Существование такой группы представлений значительно благоприятствует сосредоточению нашего внимания на данном объекте. Иногда некоторые из этих родственных представлений заранее выдвигаются в сознании, подготовляя его к предстоящему восприятию (так называемое выжидательное внимание, или преперцепция).

12

Лазурский А. Ф. Очерк науки о характерах. М.: Наука, 1995, с. 121–138.