Страница 56 из 57
Харун ар-Рашид действительно мог изменить решение.
Такое случалось... Почему бы и пе попробовать счастья?
Он кивнул головой, молча отобрал у визиря саблю, про¬
вел в шатер, приказал неграм стеречь плеиника и ушел.
Джаафар ибн Яхья погрузился в раздумье. Он раскаи¬
вался, что не уехал из Багдада, поверил, что халиф мило¬
стиво отпустил его в Хорасан. Как он обманулся! Надо
было рвать отношения, рвать немедленно, а не пытаться
их наладить. Теперь на помощь рассчитывать нечего, надо
самому попытаться вырваться отсюда! Аббаса ждет...
О дорогая, ты даже и не догадываешься, в какую западню
я попал! Зачем человеку власть? В чем смысл человече¬
ского существования? Не в том ли, чтобы жить в покое
и тишине? Разве спокойствие не есть счастье? Казалось,
близка счастливая, безмятежная пора, и вдруг...
У входа показалась приземистая фигура. Джаафар ибя
Яхья глянул на вошедшего палача и по его насупленным
бровям понял все. Будто сквозь дрему услышал слова, ко¬
торые палач мог бы и не говорить:
— Я сказал халифу, что ты убит. Он приказал при¬
нести твою голову.
Невероятным усилием воли визирь стряхнул оцепене-
иие и властно приказал:
— Постой!
Он пошел навстречу Масруру, не спуская глаз с сабли,
которая болталась у того на боку.
— Что-то я хотел тебе сказать... Нет, не о пощаде...
Что решено, то решено. Ах да, вспомнил! Аббаса! Халиф
и ее намеревается казнить?
Рукоятка была совсем близко.
— Аббаса мертва, — произнес палач.
— Ты лжешь, негодяй!
Визирь прыгнул на Масрура, схватил саблю и в тот
же момент, глянув в округлившиеся от ужаса глаза
ферганца, понял, что тот сказал правду. Пальцы его раз¬
жались.
— А-а-а!
Исторгнувшийся из груди крик походил на вопль
смертельно раненного животного.
Все было кончено. Жизнь утратила смысл. Джаафар
ибн Яхья склонился над плахой. Впервые в жизни глаза
визиря были влажны от слез.
— Аббаса мертва! Убей меня, палач! Прошу тебя,
убей!
Глава LXV
ХАРУН АР-РАШИД
И ГОЛОВА ДЖААФАРА ИБН ЯХЬИ
Халиф видел, что палач лжет ему. Но оп понимал: ви¬
зирь находится в замке Вечности, и это главное. Время
для захвата Джаафара иби Яхьи было выбрано удачно.
Ни спешить, ни медлить было нельзя. Зачем было спе¬
шить? Хорошо, что визирь выпил по случаю исполнения
своих желаний, теперь с ним легче справиться. А промед¬
ление грозило тем, что он пронюхает об убийстве Аббасы,
организует защиту, позовет Бармекидов и сторонников из
Нахравана, и тогда начнется междоусобица.
Теребя бороду, Харун ар-Рашид метался по спальне,
грозил кулаком.
— Убить! Немедленно!
Тут же кричал:
— Нет, подождать!
Затем повторял снова:
— Обезглавить! Конечно, обезглавить!
Коромысло весов, на которых колебались его решения,
склонялось то в одну сторону, то в другую.
На стене висел пышный ковер. Халиф внезапно оста¬
новился перед ним, тупо уставился на вытканное изрече¬
ние. Замысловатая вязь сплеталась в его сознании в
уродливую черную паутину. Медленно разматывалась она,
и халиф мог прочесть слова стихотворения:
Где же вы, индийские клинки?
Отчего врага не поразили,
Отчего вы, плану вопреки,
Кровью души нам не исцелили?
И победный золотой венец
Отчего виски не украшает?
Убивает недруга храбрец,
Только трус его не убивает.
Вошел Масрур, держа на серебряном подносе окро¬
вавленную голову. Харун ар-Рашид побледнел. С подноса
на него смотрели еще не успевшие остекленеть глаза.
— О брат мой Джаафар! — воскликнул он с пафо¬
сом. — Не думал я, что конец твой будет таков. Ай, ай,
зачем ты не выполнил наш уговор? Помнишь: признавать
только мое право, единственное право в халифате, делать
только то, что мне угодно? А ты? Аллах знает, что возо¬
мнил ты о себе, несчастный! И вот горькие плоды... Пе¬
чально, не правда ли? И я сожалею... Но ты заслужил
свое! Ах ты, вольноотпущенник! Как посмел ты позорить
меня?
Халиф нагнулся над подносом, который палач поставил
на столик, схватил палочку черного дворева и провел по
оскаленным зубам головы: та-та-та-та — раздались звуки.
— Ага, несчастный! Запросил прощения? Поздно! Вот
тебе, вот.!
Та-та-та-та...
У Масрура перехватило дыхание.
Неожиданно раздался стук в двери.
Глава LXVI
ПРИГОВОР СТАРЦА
— Приветствую тебя, о эмир правоверных! Можно
войти?
У говорившего эти слова старчески дребезжал голос.
Это был шейх Исмаил.
Харун ар-Рашид подал знак палачу, подождал, пока
тот, схватив поднос, выбежал через потайной ход, и тогда
проговорил, засовывая под тахту палочку черного дерева,
словно преступник, прячущий улики.
— И тебя приветствую, дядюшка! Рад видеть!
Шейх Исмаил был уже в опочивальне. Он вошел, не до¬
жидаясь приглашения, бессильно опустился на подушку.
Дыхание у него было с присвистом, какое бывает у стари¬
ков после быстрой ходьбы или когда они взволнованы.
Халиф поднялся.
— Что с тобой, дядюшка?
— О, эмир правоверных! — задыхаясь, сказал шейх
Исмаил. — Я воспользовался твоим позволением, явился
без доклада. Старший привратник пропустил меня...
— Так и положено, дядюшка. Я приказал. Но что
же все-таки произошло? Чем ты обеспокоен? Рассказывай!
— В городе тревожно, халиф. Бармекиды волнуются...
— Премного тебе благодарен! — перебил старца Ха¬
рун ар-Рашид. — Я уже принял меры. Поверь, Бармеки¬
ды скоро успокоятся, все до единого, очень скоро...
Шейх Исмаил вскинул вверх руки.
— Пощады, о эмир правоверных! Пощады! Отмени
казнь!
— Казнь? — переспросил халиф. — Ах, ты имеешь в
виду Джаафара...
— Да, визиря! Он должен жить! В интересах халифата!
— Увы, дядюшка...
— Ты убил его?! — вскричал шейх Исмаил, вскакивая
с подушки. Глаза у него засверкали, как у молодого на¬
ездника.
— Ты не совсем прав, дядюшка, — медленно протяпул
Харун ар-Рашид, поражаясь пылкости, которую проявил
обычно невозмутимый хашимит, — визиря убила его соб¬
ственная подлость.
— Нет, это ты убил его! Ты! — горячился шейх Исма¬
ил. — Убил достойнейшего человека!
— Молчать! — загремел халиф, едва сдерживаясь, что¬
бы не позвать слуг и не вытолкать из замка родного дядю.
Впрочем, такой поступок опозорил бы его — он понимал
это. Голос его смягчился: — Мой визирь предал меня, дя¬
дюшка. Наказание, которое он понес, заслужено.
— Аббаса тоже тебя предала? Куда она исчезла? А?
— Это мое личное дело, — отрезал халиф. — Оно но
касается политики. Женщину нельзя уподоблять государ¬
ственному мужу.
— Почему ты не отправил визиря в Хорасан, как обе¬
щал? — вопрошал шейх Исмаил. — Джаафар ибн Яхья
принес бы пользу халифату, поднял хозяйство вилайета,
способствовал бы развитию там наук и искусств.
— Он посеял бы смуту, — медленно проговорил Харун
ар-Рашид. — Осторожность и предусмотрительность пре¬
дупреждают опасность. Рисковать Хорасаном (не приведи
аллах, если он отколется от халифата!)—чистое безумие.
— А то, что ты сделал, не безумие? Еще хуже! Пре¬
ступление! Больше пе жди от меня ни советов, ни искрен¬