Страница 21 из 57
фар. — Обещаю тебе: пока я жив, твой братец не коснет¬
ся наших малюток. Клянусь аллахом! О Фадле и не
думай! Он трус. Он не осмелится предстать перед халифом
с кляузой. Я-то его знаю. Побоится даже намекнуть. А на
крайний случай у нас в запасе Хорасан. Там, вдали от
Багдада, я готов сражаться со всем халифатом; меня под¬
держат стороннники Али, и победа будет на моей сторо¬
не. Но есть еще и другой способ, моя полная луна. Я дав¬
но хочу отказаться от своей почетной должности. Харун
ар-Рашид как-то пообещал мне Хорасан. Я напомню ему.
Надеюсь, он ие откажется от своих слов.
— Правда, Джаафар? — обрадовалась Аббаса. — Но не
задумал ли братец устроить западшо?
— Навряд ли. Убрать вольноотпущенника подальше
от престола — в интересах хашимитов.
— О мой дорогой! Напомни скорей Харуну о его обе¬
щании, — обретя надежду, взмолилась Аббаса. — Возбла¬
годарим аллаха, если халиф сдержит свое слово! Лучшего
не придумать. Завтра же отправляйся в Хорасан. Братец
туда не заявится, он не рискнет потереть трон, за который
держится изо всех сил.
— А как же ты?
— О, за себя я спокойна. Ради того, чтобы погубить
меня одну, никто не станет жертвовать жизнью. Я при¬
еду к тебе позднее с сыновьями.
— Я очень рад, свет моих очей, что ты согласна со
мной.
— Как я мечтаю перебраться в Хорасан, мой люби¬
мый! Мы будем жить вместе, станем супругами перед ли¬
цом всех людей.
— Ах, как мне не хочется уходить от тебя! — вырва¬
лось у визиря помимо воли, но он тотчас овладел собой
и проговорил, поднимаясь: — Нам нужно держаться
осмотрительней.
— Еще минутку! — воскликнула Аббаса, удерживая
мужа на подушке.
— Ты боишься остаться одна? — спросил он и попы¬
тался успокоить ее: — С соизволения аллаха близок час
нашего единения.
— Нет, не боюсь! Иди, мой любимый!
Они посмотрели друг другу в глаза; взгляды вырази¬
ли больше, чем можно сказать словами.
Джаафар встал и надел тюрбан.
— Не покидай свой дворец, пока я не пришлю к тебе
гонца, — наказал он, обнимая ее на прощание.
— Я буду молить всемилостивого и всемилосердио-
го! — пообещала Аббаса.— Иди, мой господин! Да храпит
тебя аллах!
— «Мой господин»? — почувствовав во рту привкус
горечи, повторил Джаафар. — Скажи лучше «мой раб».
По законам шариата, по обычаям арабов хашимитская
кровь — это кровь повелителей. А ты, как сестра эмира
правоверных...
— Я признаю только один закон, — возразила она, и в
голосе ее прозвучал упрек, — закон аллаха, только одни
обычаи — обычаи справедливых людей. По этому закону,
по этим обычаям ты — мой господин.
— Благодарствую, Аббаса! Прощай! Пока мне нель¬
зя к тебе приходить.
— Мне будет трудно, мой любимый! Но я выдержу, —
решительно проговорила Аббаса и дважды громко хлоп¬
нула в ладоши.
Это был условный сигнал, по которому, как всегда,
явилась Атба. Служанка вывела визиря из дворца так, что
его никто не заметил, и проводила до калитки, где поджи¬
дал Хомдан с лошадьми»
Глава XX
ПО ДОРОГЕ К ДВОРЦУ
МУХАММЕДА АЛЬ-АМИНА
Фадль, которого мы покинули в тот момент, когда он
вызволил придворного поэта из беды, приказал садиться
на лошадей, и всадники двинулись в путь.
Абуль Атахия не отставал от своего спасителя. Слова
доноса едва не срывались с его языка. Если бы он не до¬
гадывался, что Атба действовала по повелению могу¬
щественной госпожи, трудно сказать, как бы дальше раз¬
вернулись события. Вознаграждение манило сребролюб¬
ца, но торопиться он бы, пожалуй, не стал; конечно, не
из жалости к детям, которых в случае обнаружения тай¬
ны едва ли не ожидала верная смерть, а вследствие почти
непреодолимого страха перед вспыльчивостью халифа и
прозорливостью визиря.
Вдали над ристалищем, где начиналась подготовка к
конным состязаниям, в лучах солнца плавали облака
пыли. Улица, на которую выехали Фадль и его спутники,
отлого спускалась к Багдадскому мосту. На переправа
царило оживление. По деревянным мосткам, уложенным
па барках, двигались вереницы людей, мулов, лошадей и
верблюдов. Одной рукой погонщики держались за протя¬
нутые вдоль бортов толстые канаты — одновременно они
служили и ограждением, — другой вели взбудораженных,
перепуганных животных, часто осаживали их, успокаи¬
вали. Крики, фырканье, рев, ржание сливались в -один
неумолчный гул.
Но доезжая до переправы, всадники спешились. Пода¬
вая пример, Фадль опустил на лицо покрывало. Это была
необходимая предосторожность: по обеим сторонам моста
круглосуточно дежурили тайные люди, — один аллах знал,
кому они служили и что замышляли.
За Багдадским мостом путь к дворцу первого престоло¬
наследника пролегал по ар-Русафе и вдоль берега Тпгра
тянулся на юго-восток, пересекая аль-Мухаррем.
Всадники торопились. Мухаммед аль-Амин поджидал
белых рабынь к завтраку, но утро уже прошло. Станови¬
лось жарко. Фадль опаздывал. Ему не терпелось доложить
об удачной покупке, и он, стараясь наверстать упущен¬
ное время, подгонял взмыленного скакуна.
Каждая услуга аль-Амину приближала Фадля к дости¬
жению заветной мечты — получению должности визиря.
Молодой повеса ненавидел Джаафара ибн Яхио за то, что
вознесшийся вольноотпущенник имел наглость поддержи¬
вать второго престолонаследника, выскочку аль-Мамуна;
эти Бармекиды совсем распустились, пи во что не ставят
хашммитов, этак они подберутся и к трону! Проклятого
перса выдвинул Харун ар-Рашид. Хорошо бы, конечно,
если бы эмир правоверных его и сбросил, но на это трудно
рассчитывать. В запасе у Фадля имелся другой план,
хитроумный и тонкий. Пробьет час, когда халифом станет
аль-Амин. Джаафару тогда несдобровать. Место визиря
будет свободно. Вот тогда-то и вспомнятся все услуги...
Освобождение Абуль Атахии тоже играло на руку, —
авось поэт тогда и пригодится. Словом, хорошо все то,
что может быть использовано против вольноотпущен¬
ника.
Ко дворцу Мухаммеда аль-Амина вела широкая, уса¬
женная буковыми деревьями аллея. Дворец был окружен
парком II защищен, словно крепость. Влево и вправо от
тяжелых железных ворот, которые с трудом Открывали
здоровенные стражники, расходились толстые камеипые
стены с бойницами для стрелков и выступающими баш¬
нями, где были установлены метательные машины. С обе¬
их сторон стены доходили до самого берега Тигра. Баг¬
дад бурлил, партии и группировки соперничали, боролись,
а потому загородные резиденции строились с распетом
на длительную осаду.
Фадль спешился не перед воротами, как обычно, а в
начале аллеи и подозвал Абуль Атахию. Чутье подсказы¬
вало ему, что у поэта есть новости. Небольшая прогулка
в этом случае была очень кстати.
На въездной площади, куда упиралась аллея, было
людно, как на базаре. Дежурившая днем и ночью стража
пускала за ворота только господ. Слуги и конюхи распо¬
лагались прямо возле крепостной стены, привязывали к
деревьям лошадей, задавали нм корм и поджидали хо¬
зяев.
То, что услышал Фадль, шагая с Абуль Атахней по
аллее, в конце которой уже виднелось белое здание
дворца, как громом поразило фаворита престолонаслед¬
ника.
— Не может этого быть! Не верю я тебе! — восклик¬
нул он, впиваясь взглядом в озадаченного поэта и скорее
чувствуя, чем понимая, что тот сказал правду. — Ты все