Страница 16 из 57
оргии. Что ж, фаворит престолонаследника придаст его
оргиям еще больший блеск! Не вследствие собственной
склонности к распутству, а ради достижения политиче¬
ских целей и поддержания престижа.
— Надеюсь, пение девушек столь же прекрасно, как
их внешность, умение писать стихи и манера держать
себя,—выходя из комнаты, сказал он семенившему следом
работорговцу.— Покупаю троих.
Глава XIV
ТОРГИ
Фанхас провел фаворита престолонаследника в гости¬
ную и, низко склонившись, вытянул вперед обе руки:
— Садись, мой повелитель! Если на то будет твоя
воля, я покажу остальных рабынь. Но, верь мне, лучших
ты уже видел, отличил и, надеюсь, оценишь по достоинству.
Он хорошо знал, как важно похвалить выбор покупа¬
теля.
— Приступим к торгам, любезный, я очень тороп¬
люсь,— ответил Фадль, опускаясь на подушку и не обра¬
щая внимания на услужливо пододвинутый столик с ви¬
нами и шербетами.— Сколько же ты хочешь за своих ра¬
бынь?
— О, достойнейший из достойнейших, стоит ли нисхо¬
дить до разговоров о презренном металле? Красавицы са¬
мой судьбой предназначены высокочтимому престолона¬
следнику. Мои рабыни — его рабыни. Мы верные слуги
Мухаммеда аль-Амина, и он может, по собственному
усмотрению, платить нам или не платить.
— Мы все его слуги и служим ему верой и правдой,—
торжественным тоном отпарировал Фадль.— Однако право
купли-продажи есть неотъемлемое право каждого свобод¬
ного человека.
— Упаси аллах! Я и не пытаюсь отрицать то, что
утверждено шариатом! — воскликнул Фанхас,— Но до¬
стойнейший из достойнейших понимает — мне неудобно
назначать цену. Пусть ее назначит мой повелитель.
Ему лучше известно, сколько могут стоить подобные ра¬
быни.
— Нет уж, иудей! Это твое дело. Требуй по справедли¬
вости.
— Как я, ничтоящый, могу! Мой удел — слушать и
повиноваться. Высокочтимый престолонаследник не по¬
жалеет о золоте, которым одарит бедного работорговца.
Девушки восхитительны, и это главное. А больше мне
отсыпят монет или меньше, все будет принято с благодар¬
ностью. Но думается мне, Мухаммед аль-Амин захочет
уплатить не меньше, чем сам эмир правоверных.
По тону, который прозвучал в последних словах, было
трудно определить, шутит Фанхас или говорит серьезно.
Впрочем, шутить таким образом было бы слишком грубо.
Фадль начал терять терпение.
— Сколько же заплатил эмир правоверных? Говори!
— За лучшую рабыню, мой повелитель, сто тысяч ди¬
наров ].
По губам работорговца скользнула язвительная улыбка.
Разве гость скажет, что рабыни, которых он торгует,
дешевле? Это равносильно признанию, что они хуже,
менее красивы, а ему наверняка приказано купить самых
лучших.
Но провести Фадля было не так-то просто.
— Неужели ты не знаешь конца этой истории? — снис¬
ходительно спросил он, делая вид, что очень удивлен. —
Ну хорошо, я тебе расскажу, иудей. Слушай! Было это
в самом начале правления Харуна ар-Рашида. Увидав
необычайно красивую рабыню, эмир правоверных прика¬
зал заплатить за нее сто тысяч динаров. Сумму ты назвал
совершенно точную. Цена, конечно, небывалая. За такие
деньги можно купить десятки отменных рабынь. Тогдаш¬
ний визирь Яхья ибн Халид, как и следовало ожидать, по¬
пытался отговорить халифа. Но напрасно. Харун ар-Ра¬
шид был непреклонен. Тогда визирь пустился на малень¬
кую хитрость: вместо золотых динаров он взял из казны
серебряные дирхемы — это значит полтора миллиона мо¬
нет — и велел рассыпать их перед ложем халифа возле
ривака. Утром Харун ар-Рашид проснулся и встал, чтобы
идти в бассейн совершить омовение. «Что здесь происхо¬
дит?» — спросил он, спускаясь со ступеньки и шагая по
дирхемам, устилавшим пол. «О эмир правоверных! — вос¬
кликнул находившийся рядом Яхья ибн Халид.— Эти мо¬
неты приготовлены, чтобы заплатить за рабыню. Мы пе¬
ресчитывали их целую ночь». Тогда халиф, которому дир¬
хемы доходили до щиколотки, понял чрезмерность цены,
и покупка не состоялась.
Фанхас выслушал историю с непроницаемым видом.
— Если высокочтимый престолонаследник не поже¬
лает заплатить столь щедро, как его отец, может быть, оя
снизойдет до суммы, которая не показалась чрезмерной
халифскому визирю? — спросил он с поклоном. Намекая
на злейшего врага, работорговец бил по самолюбию
Фадля.
— Сколько же заплатил за рабыню Джаафар ибн
Яхья? — поинтересовался фаворит престолонаследника.
В груди его клокотал гнев, но лицо было спокойно.
— Сорок тысяч динаров мой повелитель. Я думаю,
первому престолонаследнику халифата не положено пла¬
тить меньше. И все же, сколько бы он ни заплатил, де¬
вушки будут доставлены во дворец немедленно.
Фадль был недоволен ходом торга. Получалось так,
что Мухаммед аль-Амин жалеет деньги. Допустить этого
было нельзя. Популярность не заработаешь скупостью..
Вместо доброй молвы поползут слухи... Для того чтобы
привлечь к себе внимание, заставить говорить с восхище¬
нием, приобрести сторонников, нужно было быть щедрым,
даже расточительным.
Для Фанхаса, прекрасно знавшего секреты багдадского
двора, ссылка на Джаафара ибн Яхью была последней по¬
пыткой заставить гостя раскошелиться. И попытка эта
удалась.
— Я полагаю, рабыни моего покровителя, да будет ми¬
лостив к нему аллах, покрасивей рабынь визиря, — про¬
говорил Фадль, сознавая, что рост популярности Мухам¬
меда аль-Амина — еще один шаг на пути его собствен¬
ного преуспеяния. — Хорошо, иудей, ты получишь свои
деньги. Сто тысяч не такая уж большая цепа.
— О, мой повелитель! — воскликнул Фанхас, едва
сдерживая охватившую его радость.— Я не сомневался
в щедрости высокочтимого престолонаследника! Он без¬
мерно великодушен к тем, кто предай ему душою и телом.
— Благодари аллаха, иудей! — отрезал Фадль, подни¬
маясь с подушки. По его знаку конюший, что прибыл со
свитой, побежал седлать лошадей.— Немедленно отправь
рабынь во дворец да пришли за золотом.
— Будет исполнено, мой повелитель. Не изволь беспо¬
коиться, золото не к спеху...— лебезил Фанхас, надвигая
чалму на глаза: он боялся обнаружить свои чувства.
Глава XV
НЕУДАВШИЙСЯ АРЕСТ
Едва ворота Дар ар-Ракика распахнулись, как Фадль
услышал шум, крики и увидел столпившихся солдат.
Одеты солдаты были несколько странно: длинные плащи
до самых пят, словно для маскировки, па головах высо¬
кие тюрбаны, поддерживаемые изнутри спицами, — такие
носили при халифе Абу Джаафаре аль-Мансуре . Что бы
все это могло значить?
Из толпы неожиданно донесся истошный вопль:
— Пустите меня! Что вам нужно?! Я человек аль-
Фадля ибн ар-Рабиа!
При упоминании своего имени фаворит престолона¬
следника насторожился и, бросив поводья, решительно
направился к месту происшествия. Свита последовала за
ним. Увидев, как богато одет подошедший незнакомец,
солдаты расступились. Двое из них держали связанного
по рукам и ногам человека, который барахтался на земле.
Это был Абуль Атахия. «Придворный поэт?! Как это мог¬
ло случиться? В чем дело?» — удивился Фадль. Подыски¬
вая, к кому бы лучше обратиться с вопросами, которые
вертелись на языке, он глянул влево, затем вправо, и
взгляд его невольно остановился на женщине, что стояла
поодаль и выкрикивала, чтоб задержанного связали по¬