Страница 85 из 141
Ника, ни о чем не думая, шла к метро. Плеер, несмотря на опцию случайного выбора песен из тысячи песен упрямо выбирал именно песни Макса. «Смешно, - думала Ника. - Да, смешно, но именно его песни. Их всего-то 10 штук, а надо же, все время выбираются они. Бред какой-то». Серая платформа плыла в легкой дымке. Стоя на платформе, Ника вглядывалась в темный тоннель. Первое, что она увидела, искры, разбрасываемые колёсами несущегося к станции состава. Вслед за этим она увидела поезд, медленно выползающий с погашенными огнями. Да, необычно, но почти все огни были погашены, лишь два белесых слабо светящихся глаза подслеповато щурились на людей. Это было нечто вроде трансового толчка. Ника вытащила из сумки блокнот в обложке из красной кожи и перьевую ручку.
Состав несло к конечному пункту, Ника торопливо записывала свои мысли. Когда она открыла блокнот, то поняла, что уже начала писать главу. Она быстро перечитала написанное. Все было не то. Новые мысли отличались от того, что она написала раньше.
«Вот и прокисла история, - ухмыльнулась Ника. - Не успела начать, а она уже протухла, и нет смысла ее ворошить, лучше сразу закопать». Новой реальности требовались новые главы. Ника знала, что как только она поставит последнюю точку в этой истории, все изменится.
Ника погрузилась в свои мысли. Вагон был пуст, никто не висел над душой, не заглядывал в блокнот, не мешал. Слова струились, как легкий поток сознания, как невидимые нити реальности. Слова, написанные её рукой, перекраивали реальность. Была странная затяжная зима, так сильно похожая на далёкую стеклянную весну, оставшуюся в прошлом. Стеклянная весна, разорвавшая привычные цепочки событий и породившая новые, замкнутые сами на себя событийные линии. Ника хотела закрыть все незавершённые линии событий и вероятностей. И она знала, что сделает это с легкостью. Только надо поставить точку. А потом написать «Истории Сумеречного мира».
Когда редактирование «Книга сновидений смерти» было завершено, Ника отправила её по электронной почте, добавив адрес издательства, которое готово было принять книгу Макса. В письме она написала: «Свои обязательства по редактированию и продвижению твоей книги считаю выполненными. Событийную цепочку признаю завершённой и закрытой. Удачи». Прежде чем отправить это письмо, она несколько раз перечитала сообщение. Но удостоверившись, что всё написано правильно, щёлкнула по кнопке «отправить». Лучшего дня выбрать было нельзя: новолуние, китайский новый год, день святого Валентина, день рождения Максима Александровского и просто конец недели. Короче говоря, все линии событий сошлись в одной главной точке. Потерянное на какой-то момент равновесие сил было восстановлено. «Если бы Ольга узнала о моей самодеятельности, - думала Ника, - было бы «не айс». Но, я никому пока ничего не скажу». Теперь, описывая прошлое, она вспоминала всю силу отпущенной энергии, что хранилась в этой незавершённой и незакрытой цепочке событий. Интересно получилось, но волна отдачи задела многих.
Поставив точку, она закрыла блокнот. Поезд влетел на станцию, пора было выходить. Включив плеер погромче, Ника вновь вернулась к музыке Макса. Всё теперь воспринималось иначе. Тексты раскрывались, обнажая скрытый смысл, объясняя истину. Она была теперь уже ненужной, но такой же манящей и неотвратимой. Теперь Ника всё сильнее чувствовала, что они с Максом были слишком разные. Они всегда были чужими друг другу. Всё дело было в подвижной структуре Фадеевой. Тогда, десять лет назад, она лишь на время стала такой, какой желал её видеть Макс. Ника с лёгкостью перестраивалась, а он обладал нечеловеческой способностью изменять тех, кто был рядом с ним. Только теперь Нике казалось, что Макс не был тем, за кого она его принимала. И Ольга тоже ошибалась, утверждая, что Макс Александровский древний и сильный вампир. Несомненно, магические способности у Макса были. Только Нике казалось, что Макс лишь временное пристанище какой-то более серьёзной силы.
Вторую часть трилогии Ника решила посвятить почти полностью Максу. В первой части «Правдивых историй» она подробно рассказала историю своих отношений с Александровским. А теперь она хотела написать историю Макса. Вторая книга так и называлась – «Книга Макса». К сожалению, она не могла использовать тексты Макса, к тому было много различных причин. Но музыка Макса была необходима. Музыка создавала настроение. Когда Ника прошла уже несколько сотен метров от метро в сторону дома, она подумала, что было бы хорошо выпить кофе. Фадеевой захотелось выпить чашечку кофе именно в «Кронверке». Спокойно посидеть в таком знакомом шумном зале, подумать о второй книге, о Максе. Вспомнилось, как странно и противоречиво она начинала писать первую книгу, называя её «Книга Ники». Теперь ощущения были совершенно иные. Уже через несколько минут горячий кофе подействовал успокаивающее. Ника осмотрелась. Всё вокруг изменилось. Чужое место. Всё чужое. Куда-то исчезло ощущение комфорта, потерялось чувство, что она находилось в своём месте. Растворилось ощущение границ и чувство собственной территории. Ника извлекла из сумки блокнот и ручку. Теперь всё было иначе. Раскрыв блокнот и ещё раз осмотрев окружающее пространство, она начала писать.
«Все легенды о драконах, и особенно о золотых драконах, гласят, во-первых, что их нет, а во-вторых, что если вы его (дракона) встретите, то он исполнит любое ваше желание». Почему-то больше никаких мыслей у Ники не появилось. И ведь эти слова куда как больше подходили для «Истории Сумеречного города». Она взяла в руки телефон, нашла нужный номер и нажала кнопку вызова. Длинные гудки. Долго. Секунд сорок. Без ответа. Сброс вызова. «Да, - подумала Ника, - игнорируют. Странно. Впрочем, неважно». Фадеева отложила телефон. «Смешно, но что делать. Алиса, видимо, ушла в транс. Макс - завершённая история. А вторую книгу тоже, впрочем, как и первую, мне придётся писать самой, без участия Алисы, - погрузилась в свои мысли Ника. - Видимо, и «Книгу Элис» буду писать я. Значит, путь будет так». Писать всё равно не получалось. Фадеевой совершенно не хотелось вытягивать из себя слова, а сами они не появлялись.