Страница 22 из 141
- В эту чертову дверь лезь сам. Это не для меня. Это как раз для таких, как ты.
Звук голосов и шагов начали удаляться. Ника четко слышала шаги одного из них - шаги человека, уверенного в себе и своей исключительности, и шаги другого — мягкие, но вместе с тем тяжелые и неуклюжие, как будто, он только сегодня научился ходить. Мелькнула и тут же погасла странная мысль. Ника даже не успела её уловить и оформить в слова. Через несколько секунд шаги стихли. Она облегченно вздохнула. Осторожно попыталась открыть окно. Рама тихо и быстро открылась. Не дыша, она осторожно встала на подоконник посмотрела вниз: картинка расплылась, сфокусировалась, исчезла. Она тряхнула головой, отгоняя тошноту и рвотные позывы. Посмотрела ещё раз. Внизу не было ничего. Совсем. Ничего. Не удержавшись, она соскользнула с подоконника.
Долгое падение, тихое и почти бесконечное парение в ледяном воздухе, всё быстрее и быстрее. Резкий удар и всё рассыплется на тысячи осколков. Ника не почувствовала удара.
Она стояла с другой стороны дома. Ника поняла это потому, что вид из окна был совсем другим. Страх отпустил, но она совершенно не знала, что делать. Подсказать некому, сама она не разберется. Оставалось только ждать. Только чего ждать? Когда те двое найдут её? Ощущение, что сюжет происходящего ей знаком, становилось всё сильнее, но она не помнила, что должно было быть дальше. А может быть, она и не знала? Ведь многие истории начинают развиваться по каким-то внутренним законам, и предсказать развитие их нереально.
В этот самый момент Макс налетел на союзников безумным ураганом. Он потерял свое лицо. Человеческое, по крайней мере, и союзники, озираясь, жались к Вожаку, смотревшему вниз. Они были сильными созданиями, но сейчас им не хотелось вступать в спор с древним и опасным вампиром. Да, он призвал их давно, он был их хозяином, но ничто не длится вечно, и скоро, очень скоро, они смогут покинуть его. Если Вожак решит, то Макс останется в живых. Но умрет он не сегодня. Вампиры и сумеречные твари всегда соблюдали соглашение о нейтралитете. Но последнее время всё изменилось. Когда Макс получил древние знания, когда он смог создавать сновидения и перемещаться в них, равновесие сил пошатнулось. Сновидящий никогда раньше не мог стать вампиром, а вампир - сновидящим. А Макс стал и тем, и другим. И это делало его опаснее, но уязвимее.
- Прочь, недоумки! Пока живы! – прорычал Макс.
Макс думал: «Что же мне помешало? Или кто? Не важно, уже не важно. Просто опять не получилось. Ника достанется кому-то другому, кто сможет подчинить её силу, сломав дикое упрямство? Этого не должно произойти ни при каких обстоятельствах». Макс знал, что она нужна ему. Но его желания в этот раз было не достаточно. Макс осмотрел дом, решил было обойти и посмотреть с другой стороны, но потом, махнул рукой, словно отвечая невидимому собеседнику, или самому себе «да и хрен-то с ней», закрыл глаза, размышляя и прислушиваясь к внутреннему голосу. «Нет, надо обойти этот чертов дом и посмотреть, что же здесь происходит, в конце-то концов, - уговаривал Макса всё тот же противный внутренний голос. - Пойди, посмотри, может быть, ещё есть шансы? А? Ты так быстро сдался? И после этого ты ещё думаешь называть себя кем-то? Да ты никто после этого, я и знать тебя не желаю!» Макса удивляло, что этот странный голосок не принадлежал никому вообще. Откуда он взялся? Или у него такой противный и скандальный внутренний голос?
В это время Ника стояла, молча вглядываясь в темноту, которая имела конкретную границу, за её пределами клубился зеленовато-серый туман, поглощавший очертания всего, что попадало в него. Странно всё это. Сон — не сон. На реальность происходящее мало походило, на сон всё это тоже было не похоже, было просто похоже на... На что? Ника снова и снова спрашивала себя. Время не ощущалось, не ощущалось пространство. Не было ничего, кроме напряжения воздуха.
Вожак союзников, прижав уши к голове, монотонно и глухо рычал, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Его движения подчинялись какому-то странному разорванному синкопированному ритму. Он словно танцевал, слыша музыку ветра и голоса пустыни, из которой он был призван в этот мир. Он пел странные песни на забытом языке. Он звал и звал протяжно и сильно, желая получить ответ. И он слышал ответ, но пока ещё не ясный, трудноразличимый. Союзники, почтительно опустив головы, смотрели на него своими тёмными глазами и ловили каждый его жест, слыша невидимый зов и подчиняясь, как и старый Вожак, танцу и песне пустыни. Все они являлись невидимыми участниками событий, происходивших по другую сторону дома. Своим безмолвным присутствием союзники усиливали зов Вожака стаи, прося вместе с ним о помощи, призывая силу пустыни и свободного ветра. Макс постоял некоторое время, вслушиваясь в темноту, вглядываясь в пространство. Он чувствовал, что Ника рядом, и ещё, что её нужно найти. Нужно ли? Нужно. И ещё найти того, кто ещё тут есть, и удалить не только из поля зрения, но и вообще из этого неудавшегося сновидения. А ещё лучше - убить. Он решительно направился к скрытой сумеречным туманом стороне дома.
Ника почему-то не могла покинуть сновидение. В сознании проскальзывали какие-то обрывки мыслей. И ещё было странное чувство, что она, а не кто-то другой создал этот серый дом. Она слышала далёкую удивительную песню. Звуки напоминали голос ветра и шорох песка. И кто-то обращался к ней на чужом языке, которого она не знала. Этот кто-то пел для неё, зовя и предостерегая. Невидимый певец желал уберечь Нику от опасности, как ей казалось, но она могла и ошибаться. Это могло быть ловушкой. Она пошла на зов, не в силах сопротивляться. Воздух искрился, сгущался, клубился, свиваясь в спирали. Лёгкий ветер нёс в себе тяжелые мысли.