Страница 16 из 141
- Мне снилось, что ты уходишь от меня. Навсегда уходишь.
- И что ты мне сказал? – Уточнила Ника. Её мысли были совершенно другими: «Интересно, как может уйти тот, кто и не приходил? Я не любила тебя, и не люблю. Я вообще никого, кроме Макса, не люблю. И его, может быть, тоже не люблю. Впрочем, я уже ничего не знаю, в моей голове всё давно перепуталось и любовь, и нелюбовь».
- Я отпустил тебя, - сказал Майк.
Это прозвучало как-то обречённо, или нет, это звучало так, будто он давно решил от неё отделаться, и вот не знал, как это всё реализовать.
Ника метнула в него злобный взгляд:
- Глупости. Я уходить не собираюсь, - заявила Ника, - нет. Ты, мой дорогой, этого ты не дождешься. Или ты решил, что есть мужчина, которого я люблю больше чем тебя?
Однако чтобы Фадеева не говорила, в мыслях крутилось совершенно другое: «Есть другой мужчина, которого я любила и продолжаю любить, и ты правильно догадываешься, меня не изменить, я буду любить его вечно. Другое дело, что любить вечно и ждать вечно – это разные темы. Я не обещала Максу, что буду ждать его вечно. Когда-нибудь мне это надоест, может быть».
- Я поделился с тобой сном и всё, - сказал Майк и пожал плечами, пытаясь выразить полное безразличие к тревожному сновидению.
- А тебе случайно не увиделось ещё чего-нибудь интересного в этом сне? Например, что я ушла к богатому мужчине? Нет, такого не было?
- Нет, ты уходила просто куда-то в пустоту, потом мне ещё снилась какая-то пустыня, короче, бред, забудь. Я и сам не знаю, чего вдруг мне припёрло об этом вспомнить.
- В субботу увидимся, сновидец.
Ей казалось, что Майк увидел часть её сна, ту самую часть, в которой она видела не Макса, а именно пустыню и бредущего странника, готовящегося к чему-то непонятно страшному и таинственному. И она знала, что это как-то связано с ней, только не знала как. Пытаясь отогнать неприятные ощущения от этого глупого разговора, Ника игриво потянула Майка за рукав и со смехом сказала:
- Пойдём, проводишь меня хотя бы до двери ясновидящий.
Майк оторвался от возни с гитарой, поднялся и поплёлся за ней прихожую по длинному коридору. Поцеловал на прощание. Закрыв за собой дверь, Ника уже забыла о нём, она была всем своим существом в предстоящей встрече. Она не знала что говорить, как себя вести и вообще, что со всем этим делать. В памяти почему-то возникла недавняя ситуация. Она передернула плечами. Пару недель назад, ночуя у Майка, она проснулась в слезах. Когда Майк спросил её, в чём, собственно говоря, дело, Ника, рыдая, стала что-то ему объяснять. Она долго не могла успокоиться. Сквозь слёзы она всё время повторяла: «Он не мог уйти, так ничего не объяснив? Ведь, скажи, не мог ведь? Так не должно было быть. Он не мог уйти, просто так. Не мог. Я не понимаю, почему он ушел. Почему надо было меня оставлять, вот так, ничего не сказав? Почему он ушёл, ничего не объяснив? Почему он просто исчез? Почему?» Теперь это вспомнилось ярко, болезненно и почему-то вызывало чувство вины.
Через полчаса Ника была на «Техноложке», оказалось, что Макс ждал её около часа, так как приехал раньше, перепутав время. Они не сразу узнали друг друга. Может быть, отвыкли, а вероятно, и правда, оба изменились. А потом всё было традиционно. Сначала они сидели в кофейне. Макс рассказывал какие-то кусочки из жизни. Информация, не несущая информации, заполняла его истории. Просто вода. Иногда прозрачная, иногда мутная. Макс отлично лил воду, ничего о себе не рассказывая. Ника отвечала ему тем же. Они знали сущность друг друга, но практически не знали ничего. Когда все темы для разговоров были исчерпаны, или просто оставлены на будущее, то они молчали. Макс и Ника долго пили кофе, когда он закончился, Макс сидел и курил, а Ника молчала и крутила чашку. Им было комфортно. Иногда Ника смотрела на него и думала: «Почему я здесь? Зачем я здесь? Чем меня привлекает этот странный стареющий мужчина?» Каждый думал о чем-то своем между строк, ни единого слова о любви, ни одного теплого прикосновения. Ничего. Пустота. В голове у Ники всё время вертелись строки из стихотворения: «На двоих у нас с тобой ничего. Ни любви, ни вражды – только сны. И реальность не одна – миллион, просто в разных отражениях я и ты». Она искала скрытый смысл и создавала иллюзию нужности, она творила для двоих. Молчание было подтекстом их разговоров, молчание было тем, что связывало их. Или это она связывала их? Кому нужны были эти странные встречи? Ему или ей? Или они оба были лишь пешками в чьей-то сложной игре.
Наконец, устав, сидеть над пустой чашкой кофе, Ника предложила:
- Может быть, прогуляемся? Погода хорошая. Можно до метро пройтись. «Всё равно, - подумала Ника, - нам больше нечего друг другу сказать. Каждый узнал, то, что хотел».
- Давай.
Они вышли на Обводный канал и побрели в сторону «Балтийской», иногда останавливались и смотрели в темную воду, словно пытаясь найти ответы на мучающие их вопросы. Такие разные, такие непохожие. Ника в строгом классическом пальто, в туфлях на высоких каблуках, с уложенными в сложную прическу волосами и Макс в своей темно-коричневой кожаной куртке и темных достаточно потёртых джинсах, волосы собраны в хвост. Всё в их облике кричало: «Вы разные, разные!!! Вы не пара, вы просто точка пересечения параллельных прямых!» А может быть, они были похожи? Одна суть, одни желания, и сердце одно на двоих. Чьё сердце? Думаю, что совсем не трудно догадаться. Они остановились на набережной. Тела их соприкасались, казалось, что можно стоять так целую вечность над не отражающей ничего водой и смотреть в холодные темные глубины. И вдруг Макс, рывком повернувшись к Нике, сжал её горло, не больно, но крепко, так что ей было трудно дышать.