Страница 108 из 141
Да, теперь Макс был другим. Что изменилось в его жизни? Сначала неуловимо, а затем всё сильнее и сильнее история его жизни перекраивалась. Казалось, что кто-то пишет события, вычеркивая или вписывая что-либо по своей прихоти. Когда-то он и сам писал. Он желал изменить мир и именно для этого создал свою книгу. «Книгу сновидений смерти». Но теперь книга была забыта. Оказалось, что его история никому не интересна. Фадеева и её безумная рыжая подруга не в счет. Фадеева влюблена в него до беспамятства, а рыжая — обезумевшая фанатка. Попытки издать книгу оказались тщетными. Макс разослал своё творение в несколько издательств, но ни одно из них не выразило желания купить его, как он сам говорил, книженцию. Это было десять лет назад. А теперь «книженция» и её выход в свет в материальном виде были лишь старыми добрыми фантазиями. Впрочем, некоторое время назад Ника предложила отредактировать его книгу, и он согласился. Видимо, она, желая хоть как-то его заинтересовать, готова была бесплатно выполнять тяжёлую и неблагодарную работу редактора. Может быть, в рукаве она припрятала козырный туз или джокера. Но Макс этого не заметил. Уж больно Ника была похожа на женщину, мечтающую только об одном — заняться с ним сексом. И он, конечно же, пообещал ей это. Макс сказал Нике, что как только они обязательно встретятся, он займется с ней неистовым сексом.
А потом всё опять изменилось. Сначала безумная любовь к Оксане. Было совершенно ни до книги, ни до Ники. А потом в его жизни появилась Виктория. С Фадеевой он так больше и не встретился. Зимой, когда в его жизни больше не было места разным женщинам, и уж тем более Нике, она ещё раз написала ему. Ника прислала ему по электронной почте отредактированный текст «Книги сновидений смерти» и написала короткое сообщение. Оно было каким-то странно официальным. На самом деле Макс ожидал бурного проявления чувств, очередных признаний в любви, восхищения его персоной вообще и литературным творчеством в частности, а Ника лишь написала: «Со своей стороны считаю условия договора, касающегося моего редактирования и продвижения «Книги сновидений смерти», выполненными. Цепочку событий считаю закрытой». Всё! Ничего больше. Казалось, что она просто исчезла. Будто её никогда и не было. Не было жаркой зимы когда-то давно. Все закончилось так, будто не было никогда слёз, когда он в сотый раз говорил ей «нет». А что? Может быть, и правда ничего этого не было? Он всё это придумал, или ему просто всё приснилось, или он вспомнил чей-то чужой сон. Да, так было бы проще. В его жизни была реальность — Вика. Тогда как Ника — это фантастический бред. Или наоборот? Удивительно, как может далеко забрести разум, если его не контролировать. Макс ещё раз посмотрел на телефон. Вновь нашел телефон Фадеевой и, немного подумав, выбрал в меню пункт «удалить». Иногда надо говорить бывшим возлюбленным: «Прости, дорогая, прощай». У них нет будущего, а раз так, то нет и прошлого. Вернув телефон в карман, проверив, всё ли нужное он забрал из машины, Макс выбрался под обжигающие солнечные лучи. Он так запарился сегодня, что единственное, о чём он теперь мечтал, упасть в постель и заснуть. И спать одному и без снов.
Квартира встретила его тишиной. Вики не было. Возможно, она просто уже спала, ведь он вернулся достаточно поздно. Макс прошёл на кухню. Бросил ключи от машины и квартиры на стол. Поставил чайник на плиту и сделал себе бутерброд. Пока чайник закипал, он оставил бутерброды на столе и прошёл в гостиную, затем заглянул в спальню. Вики не было дома. Не было никакой записки, объясняющей её отсутствие. Впрочем, Виктория никогда не писала ему записок. Так делала Ника. «Странно, - подумал Макс, - а ведь она и не звонила мне сегодня. Я тоже ей не звонил. Надо бы позвонить». Он извлек телефон из кармана и набрал номер Вики. Через несколько секунд механический голос произнёс: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Хмыкнув и не став слушать то же самое, но на английском, Макс выключил свой телефон. Вернувшись на кухню, он взял бутерброды, а вот чай пить расхотелось. Зато в холодильнике обнаружилась пара банок пива. Прихватив всё это, он перебрался в комнату.
В комнате он лег на диван. Нашел пульт и включил телевизор. Первое, что попалось - видеоклип Милен Фармер на песню «Je te rends ton amor». Макс уже было собирался переключиться на другой канал, но песня зацепила. Он ел бутерброды и прихлебывал пиво. Странная готичная история разворачивалась под сопровождение красивой песни. Что-то ему опять напомнило о Фадеевой. Да, точно. Она любила песни Милен Фармер. Макс вспомнил, что она могла слушать её часами. «А ещё она любила слушать твои песни», - проснулся, вернее сказать вышел из ступора, внутренний голос. Странно, но этот голос назвать внутренним можно было лишь с большой натяжкой. Более всего этот голосок напоминал какого-то редкого паразита, прочно засевшего где-то в глубинах бессознательного и периодически показывающегося на поверхности сознания. Обычно его появление предвещало какие-нибудь мерзкие проблемы. И это-то Максу и не нравилось. А ещё ему не нравилось, что последнее время он стал слишком часто вспоминать Нику. Это было хуже всего. После клипа Милен Фармер началась дурацкая реклама. Макс поспешно переключился на другой канал. Реклама. Дальше. Снова реклама. Казалось, все каналы просто сговорились и показывали рекламу одновременно. Хлебнув пивка, Макс следил за полуобнажённой красоткой, томно жующей шоколад. Он потянулся к тарелке с бутербродами. Пусто. Она даже не заметил, как он исчезли. Макс нехотя поднялся, взял тарелку и пошёл на кухню, чтобы сделать ещё пару бутербродов. Когда он щелкнул выключателем, и яркий свет залил кухню, Макс увидел то, от чего пальцы мгновенно разжались, и тарелка выскользнула на пол. Несколько серо-чёрных теней бросились по углам. «Так», - сказал Макс, зажмурившись и вновь открыв глаза. Тени не исчезли, они так и жались по углам. «Пива я выпил не много. Хотя жара, могло и вставить конкретно, - размышлял Макс, - но это слишком».