Трофей

Элли была дома, в своей квартире. На ней была зеленая, обтягивающая майка, обычные серые штаны и неизменные «найки». Она сидела на своей кровати в позе лотоса и с нетерпением поглядывала на часы: Джек и Дэн должны были подъехать с минуты на минуту.

Элли посмотрела в окно и задумалась. Три недели. Три недели счастливых отношений с Дэном, в окружении его фантастической заботы, ласки, нежности… Из-за больной ноги Джузеппе не давал Элли заданий, выжидая, когда она поправится и сможет одевать пикантные наряды и носить каблуки, поэтому поводов видеться с Кристианом не было…

Да и после того разговора с Сиси, которая открыла ей глаза на то, что в ее душе творится какая-то чертовщина, она избегала его. В доме Ван дер Билдов Элли старалась бывать как можно меньше, но как назло, куда бы она ни пошла, Кристиан всегда был именно там. Элли старалась не общаться с ним и уходить от него как можно скорее, потому что его невероятный магнетизм, мужество, жесткость и безумная страсть заставляли все внутри нее дымиться и кипеть от жара…

Проблема была еще в том, что ее брат и Кристиан были неразлучны, как пара сапожников, более того, они работали вместе, благодаря чему Кристиан чаще, чем нужно приходил к ним домой, и Элли старалась не встречаться с ним взглядом, потому что его синие глаза игриво и страстно подчиняли ее себе.

Послышался хлопок входной двери, и в спальню влетел Джек. Увидев Элли, он провозгласил приказным тоном:

- Иди в машину, Дэн уже там. Я буду через пять минут. – и он умчался в свою комнату, на ходу снимая рубашку.

Элли хмыкнула и молча последовала его указаниям.

Дэн курил возле машины, развязно облокотившись об нее, и потрясающе притягательно выглядел в модной серой куртке, белой футболке, джинсах и кроссовках. Он оглядел Элли восторженным взглядом и проговорил, когда она подошла:

- Прекрасная Элли, ты готова?

Элли поняла глубинный смысл вопроса и, нежно поцеловав Дэна, ответила:

- Я верю, что все будет хорошо.

Джек, как и обещал, выскочил из подъезда ровно через пять минут, и они двинулись к больнице.

Доктор Джеймс Роу ни капельки не изменился за последний месяц: та же сухость, та же борода, та же строгость в отношении больных. Но когда вошла Элли, его глаза под очками слегка улыбнулись:

- Ага, Элли Купер! Присаживайся. Как нога?

- Мой дорогой доктор Джеймс! – радостно воскликнула Элли и легла на кушетку. – Нога в порядке и просила передать, что о-о-очень скучает по танцам!

- Сейчас посмотрим. – доктор стал снимать повязку.

Около десяти минут он ощупывал щиколотку Элли, затем сделал рентгеновский снимок, а еще через десять минут, когда снимок был готов, он задумчиво разглядывал его на свет, напряженно почесывая бороду. Глядя на него, Элли почувствовала такое невероятное волнение и страх, что ее ноги и руки как будто опустили в ледяную воду.

- Ну что там, доктор? – тихо спросила она. Джеймс Роу сел напротив нее, серьезно глядя ей в глаза:

- Две новости, Элли. Хорошая и плохая. Хорошая новость: связки срослись, повязка больше не нужна и можно приступить к курсу реабилитации. – он смотрел на Элли, но та не шелохнулась. Ее сердце билось так, будто она пробежала стометровку.

- Не тяните, доктор. Говорите, как есть. – дрожащим голосом попросила она.

Джеймс вздохнул.

- Связки срослись неправильно. Представь себе, что нужно соединить два кирпичика, но у тебя не выходит полностью совместите его боковые стороны и ты соединяешь их с существенным сдвигом… В общем, Элли Купер, ходить ты сможешь, и после месяца специальных упражнений будешь летать, как птичка… Но твои связки очень уязвимы и могут порваться снова в любой момент… Так что даже через месяц ты не сможешь ходить на каблуках и… тем более, танцевать.

Элли почувствовала, как ее душа вдруг вырвалась из тела и взлетела на небо от крика дикого боли… Гул в ушах, слезы, все вместе превратилось в тупую, ноющую боль, а сердце будто остановилось…

- Доктор Джеймс… - прошептала Элли сквозь слезы. – Вы хотите сказать, что я никогда больше не смогу танцевать? Никогда?

Доктор нахмурился и серьезно проговорил:

- Пойми, Элли. Если ты случайно оступишься и снова порвешь связки… тебе придется делать ампутацию, второй раз срасти их не будет возможности. Поэтому я категорически запрещаю тебе носить туфли на каблуке и заниматься танцами! Ради твоего же здорового будущего, а не инвалидного кресла!

Элли чувствовала град слез по своему лицу, но не ощущала ничего, зияющая дыра внутри нее росла с каждой секундой.

- Нет, доктор, нет, нет… Здорового будущего? Без танца у меня вообще нет будущего! Равно как и без каблуков – работы… Я не могу пойти на это…

Джеймс разгневанно посмотрел на нее.

- Ты в своем уме, Элли? Это не просьба! Я разрешаю тебе носить твои кроссовки, но не туфли! Через месяц жду тебя снова, вот список упражнений! И если в тебе есть здравый ум, то ты не станешь рисковать всей жизнью ради танцулек! Все, разговор окончен!

Он поставил последние печати в ее карточку и отдал Элли.

Девушка вышла из кабинета, ничего вокруг не видя и не слыша… Боль стучала в висках, боль стучала в сердце, душа рвалась на части… Шум в ушах усиливался, ноги налились свинцом, а перед глазами плясали вспышки. Слезы лились и лились, но она не могла вымолвить ни слова.

Дэн и Джек крутились вокруг нее, обнимали, что-то говорили, но она не слышала ничего и молчала. Ребята отвезли ее домой, тревожно пытаясь узнать хоть что-нибудь, но ничего не могли добиться, Элли только рыдала, спрятав лицо в ладони.

По приезду в квартиру, Элли крикнула, что не хочет никого видеть и чтобы ее оставили одну, и заперлась в своей комнате.

Упав на кровать, она билась в рыданиях и даже не могла подумать, что танцев больше не будет! Ни бара, ни шеста, ни чувства полета или огненной земли… Как жить без того, что составляло основу ее жизни, что заставляло чувствовать себя грациозной, гибкой, сексуальной и такой живой!! А работа… Она только поняла, чего на самом деле хочет после предложения Джузеппе, но как она будет привлекать или соблазнять на выгодные сделки? Босиком?

Через час Элли немного успокоилась, и чувство горя и потери заменилось сумасшествием и гневом. Она открыла шкаф и достала большую коробку с туфлями. Несколько минут она смотрела на великолепные, из разных материалов, прекрасно выполненные туфли на высоких каблуках и, разозлившись еще больше, подтащила коробку к окну и распахнула обе створки.

- Гори оно все огнем! – закричала Элли сквозь слезы, усевшись на подоконник и свесив ноги в пустоту. – Ненавижу!

И она запустила туфлю прямо на тротуар, попытавшись попасть в мусорные баки, стоящие на противоположной стороне дороги. Прохожие удивленно шарахались от ее трюков и поливали Элли всеми ругательными словами, какие только бывают, но девушке было все равно. Она швыряла туфлю за туфлей на мостовую и утирала дикие слезы боли и отчаяния.

Вдруг дверь в ее комнату резко отлетела, и стремительно вошел Кристиан. Увидев, чем занимается девушка, он быстро подбежал к ней и, сев рядом, схватил ее за руки, вырвав из ладони очередную туфлю. Элли так долго избегала его, избегала чувств, которые испытывала в его присутствии, что на секунду замерла, глядя в его гневные синие глаза, сияющие решимостью и превосходством.

- Ты что делаешь??? Совсем с катушек слетела? Что ты творишь??? – жестко и гневно воскликнул он, тряся Элли за руки. Она чувствовала этот его сексуальный магнетизм, мужество, брутальность и безудержную энергию и силу… И он был так красив в своей белой рубашке, черных брюках и туфлях…

Она закрыла лицо руками и зарыдала, не имея сил остановиться. Потом она резко и гневно снова схватила туфлю и крикнула:

- Зачем они мне теперь? Пусть будут на помойке, там кому-нибудь пригодятся!

И она попыталась кинуть туфлю, но Кристиан так же гневно схватил ее руку и, вырвав туфлю, раздраженно воскликнул: