Страница 69 из 81
слова Олега и гул толпы.
Поднявшись в буфет, Семиёнов посидел с Фирсоно-
выми, выпил пива и как бы невзначай спросил:
— Я что-то Татьяну Ивановну не вижу. Не знаете,
где она?
— Ушла домой, — ответила Елизавета Дмитриевна,
выразительно взглянув на Семиёнова. — Навестили бы...
Иван Матвеевич понял, поспешно встал и вышел.
Алексей Кузьмич неодобрительно поглядел на жену.
— Поражаюсь, как ты позволяешь себе играть такую
неблаговидную роль в судьбе своей подружки. Я думаю,
она не поблагодарит тебя за твое усердие...
— Ошибаешься, — ответила Елизавета Дмитриевна
обидчиво. — Чутье женщины, которое чуждо вам, муж¬
чинам, подсказывает мне, что я поступаю правильно. Та¬
ня сама не знает, чего хочет, в ней борются разноречи¬
вые желания, и если она сделает по-моему, будет счаст¬
лива, уверяю тебя.
— Будет ли счастлива — неизвестно. А ведешь ты себя
нехорошо, — Алексей Кузьмич встал. — Идем домой.
— В таких вопросах я понимаю больше твоего, по¬
верь мне, — суховато проговорила Елизавета Дмитриев¬
на и пошла впереди мужа к выходу.
Семиёнов понял, что Таня находилась в затруднитель¬
ном положении, в такой момент она может ухватиться
за него. И вот он явился, взволнованный, напряженный,
готовый к решительному объяснению.
— Иван Матвеевич! — негромко и испуганно вос¬
кликнула Таня, пораженная его возбужденным видом.—
Что-нибудь случилось? Проходите, садитесь...
— Со мной ничего не случилось, — ответил он, сел
на диван и прикрыл колени шляпой. Таня повернулась
к пианино боком, положила левую руку на клавиши,
ждала. — Почему вы ушли с вечера? С вами что-то про¬
изошло... |
— Я... У меня... разболелась голова... — ответила Та¬
ня, замявшись. Он сидел прямо, глаза не мигали, лихо¬
радочный блеск в них пугающе усилился.
— Вы обманываете меня, — заговорил он, волнуясь,
с расстановкой. — Вы ушли по другой причине. Я не бу¬
ду вникать в подробности, но знаю, что вас обидели...
Не оценили. И заявляю вам, что никто никогда не оце¬
нит вас так, как я.
Таня хотела что-то возразить, но он остановил ее:
— Погодите. Я говорю слишком смело, простите. Мне
казалось, что мои терзания дают мне на это право. Мо¬
жет быть, я недостоин вашёй любви... Я не требую ее
от вас. Я только хочу, чтобы вы ни на минуту не забы¬
вали, что я люблю вас давно. И что вы в любую ми¬
нуту найдете у меня сочувствие и защиту. Я сейчас при¬
шел с надеждой быть чем-нибудь полезным вам... Так
будет всегда. Женщина без преданного взгляда — как
цветы без влаги — увядает. Мое внимание к вам неисся¬
каемо: глаза мои никогда не устанут смотреть на вас и
восхищаться вами. Мы оба работаем, у меня большие
планы на будущее... Вы не будете нуждаться ни в чем,
это я вам обещаю торжественно. Но, ради бога, не пу¬
гайтесь моей агрессивности. Я не связываю вас никакими
обязательствами — не повезу в загс без вашего согласия.
Нет. Я предлагаю вам пока немного: поедемте вместе на
Черноморское побережье, отдохнем, присмотримся друг к
другу, и, возможно, вы привыкнете ко мне, я стану для
вас необходимым...
Он замолчал, вынул платок и вытер большой горя¬
чий лоб, потом замер ожидая.
Склонив голову, Таня слушала его и думала с го¬
речью:
«Может случиться, что я и на самом деле привыкну
к нему...»
Вспомнила, как в лесу обещала Антону подождать
выходить замуж, горько усмехнулась в душе: не слиш¬
ком ли долго она ждала? Представила Антона рядом с
Люсей и с тоской поняла, что он для нее потерян.
— К морю я поеду одна, Иван Матвеевич, — произ¬
несла она едва слышно. — Зачем мы будем связывать
друг друга?..
Семиёнов мгновенно встал, некоторое время не мог
вымолвить ни слова.
— Вы не сделаете так! Вам нельзя ехать одной. Вам,
как ребенку, нужен провожатый. Я не отпущу вас одну,
поеду с вами... — Он шагнул к ней. — Ради бога, не воз¬
ражайте.
Таня пожала плечами, улыбнулась грустно и снисхо¬
дительно:
— Я не возражаю.
— Благодарю вас... Татьяна Ивановна... Таня...
Иван Матвеевич поклонился ей и вышел.
5
В тот вечер во дворце Антон долго искал Таню, обе¬
спокоенный ее исчезновением, обошел все залы, со мно¬
гими перекинулся словом; возле самой лестницы в тени
заметил Марину Барохту с Семиёновым — он в чем-то
убеждал девушку, уговаривал, но лицо ее было, как
всегда, неприступно-надменным, отвергающим; и Антон
отметил про себя: «Кажется, у Ивана Матвеевича наме¬
чается новый объект для ухаживаний».
Володя Безводов сказал Антону, что Таня была здесь
и, должно быть, ушла домой.
— Ты так был увлечен Люсей, что про всех забыл.
— Пустое! — буркнул Антон. Но во дворце ему ста¬
ло скучно. Люся тоже не захотела оставаться, и ему
пришлось провожать ее.
«Почему Таня ушла, не повидав меня? — думал он,
возвращаясь назад. — Неужели она и в самом деле рев¬
нует меня к Люсе? Но это же смешно! Завтра же спро¬
шу ее об этом. И посмеюсь...»
Поток рационализаторских предложений не умень¬
шался, а увеличивался; со всего Союза и из-за грани¬
цы — Румынии, Венгрии, Польши, Болгарии, Китая —
шли письма молодых рабочих с настойчивой просьбой
поделиться опытом. Им надо было отвечать. Но комплек¬
сная бригада теперь собиралась реже: Антон по горло
был занят подготовкой и сдачей экзаменов. С Таней они
виделись урывками, она казалась замкнутой, молчали¬
вой, на приветствия его лишь кивала головой. Он при¬
стально смотрел на нее, но она отводила свой взгляд;
Антону хотелось крикнуть во весь голос: «Неужели из-за
Люси?!.. Это же смешно, глупо!» Но Таня решительно
уклонялась от разговора.
Антон сдавал один предмет за другим. Гришоня по¬
ражался его выносливости. и сам лез из кожи, тянулся
за ним, ни за что не хотел отставать!..
В июне Антон сдал последний предмет — историю.
Простившись с ‘учителем, он вышел из класса и ти¬
хонько притворил за собой дверь. В коридоре он встре¬
тил Гришоню с Сарафановым, они ждали его.
— У меня четверка, а у Ильи троечка, — радостно
известил Гришоня, суетясь возле Антона. — А у тебя
как? Вижу, что опять пятерку отхватил — ишь, как рас¬
цвел, точно тысячу рублей по облигации выиграл... —
И, подпрыгнув, обнял Антона и возбужденно закричал:—
А ведь сдюжили, Антошка, выдержали, сдали! Оч-чень
интересно! А трусили...
— Если бы я ответил, какой главный город в Ни¬
дерландах, я бы тоже четверку получил, — расстроенно
бубнил Сарафанов, как бы оправдываясь.
— Не горюй, Илюша, — утешал его Гришоня. — Для
тебя и тройка — украшение.
На бульваре Антон опустился на скамеечку и, запро¬
кинув голову на спинку, сквозь просветы в ветвях по¬
глядел на темное небо. Вдоль Млечного Пути густым
тусклым потоком, не рассеиваясь, тек дым, заволакивая
звезды. Одна звезда, словно не выдержав горькой духо¬
ты, сорвалась и полетела в пропасть, за крыши города,
оставляя мохнатый, игольчатый след.
Жадно вдыхая ночную свежесть, Антон погружал¬
ся в забытье. Нетерпеливый возглас Гришони вывел его
из оцепенения:
— Надолго ты тут уселся?
Антон не пошевелился, не оторвал затылка от жест¬
ких планок спинки, проговорил, как бы извиняясь:
— Я посижу еще... А вы идите... Сходите в кино,
честное слово...
— А говорил, отметим этот день, — обиженно упрек¬
нул Гришоня.
— И правда, — согласился Сарафанов и упрямо мот¬
нул лошадиным лицом. — Одичал я совсем с этой уче¬