Страница 51 из 81
Антон принял от Сарафанова последнюю, пышущую жа-
ром, в искрах болванку, кинул ее на штамп, затем, как
бы подводя итог рабочего дня, обрушил на нее удары мо¬
лота, смял, сплющил, выковал деталь и, потухшую, по¬
тускневшую, отбросил прочь. Он выключил пар, и нама¬
явшийся за день молот уныло затих; в цех медленно воз¬
вратилась тишина, лишь кое-где шипел пар, вырываясь
вверх белыми струями, да продолжало гудеть пламя в
печах.
Гришоня увидел Люсю, подскочил к ней и спросил
скороговоркой:
— Сколько накидали?
— Больше, чем надо, — ответила девушка и, сняв
перчатку, запрятала под косынку выбившуюся прядь.—
Поздравляю вас! — сказала она, повернувшись к куз¬
нецу.
Антон ничего не ответил ей, а, взглянув на Сарафа-
нова, устало сгорбившегося у печи, на Гришоню, на На¬
стю Дарьину, прибиравшую у пресса, простодушно, тор¬
жествующе-широко улыбнулся, медленно открыв белый
ряд зубов. Затем он поднял очки на лоб и долго тер ла¬
донью утомленные глаза, чувствуя, как по всему телу
разливается тягучая и сладостная усталость и теплота.
Потом кузнецы прошли к палатке и долго пили гази¬
рованную воду.
Прибежал старший мастер Самылкин, всплеснул ру¬
ками и обрадованно закричал:
— Спасибо, братцы! — Вынул платок из кармана,
вытер вспотевший затылок, засмеялся, локтем толкнув
Антона в бок: —Ты, гляди, парень, и впрямь в большие
люди выйдешь! Только не загордись, как Дарьин...
Антон спросил насмешливо:
— Что же мне теперь, казанской сиротой прикиды¬
ваться? А Дарьин нам не пример!
—: Ну, тогда поздравляю: от себя лично и от имени
нашего участка.
В это время к Василию Тимофеевичу подступил Ка¬
миль СаляхитДинов; руки его были полусогнуты в лок¬
тях, узенькие глаза сверкали остро и рассерженно.
— Василь Тимофеевич, — крикнул он срывающимся
голосом, — давай другой молот или давай другой смен¬
щик!
Самылкин встревоженно спросил:
— Что случилось, Камиль? ,
— Давай другой молот,— упрямо повторил Камиль.—
Мой опыт больше, мой стаж больше, а Карннлин меня
бьет, на оба лопатки валит! Я много старше его, мне
лет много больше, мне это стыдно!
Старший мастер оглянулся:
;— Эко, что вздумал! Коли тебе стыдно, что тебя ком¬
сомольцы бьют, так ты тянись за ними.
— Не могу я тянись! — воскликнул Саляхитдинов.
Шея и скулы его побагровели. — Его бригада лучше мо¬
ей, мой бригада хуже. Его нагревальщик сильнее. Сара¬
фанов — мой нагревальщик. Зачем забрал? — крикнул он
Антону.
— Ты сам отдал, — сказал Антон. — Он же тебе не
нравился.
— Тогда не нравился, а теперь нравится. Давай назад
Сарафанова.
Гришоня весело взвизгнул:
— Накося тебе Сарафанова, держи карман шире!
Саляхитдинов свирепо топнул на него; тот юркнул за
спину Антона; а Илья, задумчиво потрогав нос грязной
рукавицей, сказал, переступая с ноги на ногу:
— Не пойду я к тебе, Камиль. Чего это я к тебе
пойду?
Антон взял со столика рукавицы, сунул их подмыш¬
ку и подмигнул Саляхитдинову:
— Погоди, Камиль, не то еще будет...
Василий Тимофеевич поддержал его:
— Они тебе, комссмольцы-то, покажут, где раки зи¬
муют...
— Покажут? — неистово крикнул Саляхитдинов.
Нет, не покажут! — Взял Антона за отвороты спецов¬
ки:— Вперед уйдешь? Не уйдешь! Знаешь Камиля? От
Камиля не уйдешь! Умру у молота, а не давай тебе
уйдешь!..
Он легонько оттолкнул Антона и зашагал прочь, по¬
водя могучими плечами борца, точно пробивался сквозь
плотную людскую толпу.
— Умирать подался!—потешался Гришоня; Василий
Тимофеевич сокрушенно покачал головой:
— Ишь, как забрало!..
Вторая смена приступила к работе, цех все гуще пол¬
нился гулом агрегатов.
Люсе было обидно, что Антон совсем не обращал на
нее внимания, как будто она не стояла рядом и не радо¬
валась его победе. Люся все ждала, что вот он повер¬
нется, посмотрит ей в глаза и скажет... «А что он мне
может сказать, — с горечью подумала Люся, — если ему
приятнее шутить с Настей Дарьиной, чем со мной?»
Но когда Антон направился к выходу, она все же
остановила его; он устало и приветливо улыбнулся ей.
Люся растерялась, не зная, о чем его спросить.
— Вы во Дворце культуры будете? — нашлась она,
хотя ей было известно, что они там будут. — Володя Без-
водов велел прийти вам всей бригадой.
За Антона ответил Гришоня, — всюду суется, везде
успевает этот Гришоня!
— Явимся. Во дворец нам позарез надо!..
Они долго плескались в душе, смывая с себя тягост¬
ную дневную усталость, затем распаренные, освеженные,
не спеша одевались, толпились у зеркала, причесываясь
и завязывая галстуки, потом ждали Настю Дарьину:
она вышла к ним прозрачно-розовая, как заря.
Во дворец кузнецы немного опоздали. Они бесшумно
прошмыгнули в зал, сели в задних рядах и притихли.
Перед ними сидели и о чем-то перешептывались Анти¬
пов и Люся. Девушка повернулась к Антону и сооб¬
щила:
— Вас в президиум избрали.
— Иди, — сказал Антипов, и улыбка тронула его
губы.
— Я посижу тут, — ответил Антон и, чуть вытянув
шею, оглядел зал: он искал Таню Оленину. Она сидела
впереди, у самой стены. Он сразу узнал ее по высокой
прическе, по голубой пушистой кофточке. Неподалеку от
нее Антон заметил Олега Дарьина с Мариной Барохтой,
в первом ряду — Женю Космачева и Сидора Лозу,
бригадиров молодежных бригад других цехов; за длин¬
ным столом президиума, рядом с секретарем комитета
комсомола Давыдовым, сидел директор завода.
Было очень тихо. Эту атмосферу тишины и торжест¬
венности, когда порыв молодости, затаенный в душе
каждого человека, ждет случая вылиться наружу и за¬
гулять по залу, необычайно любил Антон.
Над дубовой кафедрой возвышался Володя Безводов
и, отчеканивая слова, докладывал собранию о работе
комсомольцев кузницы с несоюзной молодежью.
— ...Я не верю, что есть такие «экземпляры», как вы¬
разился предыдущий оратор, которые не поддаются воз
действию коллектива. Чепуха! Нет таких людей! Я вам
расскажу об одной девушке, имя котерой не назову. Это
была девушка-мотылек., Кроме танцев и вечеринок, ее
ничто не волновало. О комсомоле она и слышать не хо¬
тела... А сейчас она лучший работник цеха, хотя и самый
молодой, но, пожалуй, самый активный и исполнитель¬
ный член нашей организации. И о своем, недавнем прош¬
лом она вспоминает если не со стыдом, то, во всяком
случае, с горькой усмешкой.
Люся наклонила голову. Антон увидел, как заалели
ее щеки и даже шея, и он удивился, что эта вот худень¬
кая смущенная девушка доставила ему в свое время
столько терзаний.
Он осторожно погладил ее по рукаву, дружески и
ободряюще.
В конце собрания секретарь горкома комсомола вру¬
чал лучшим комсомольцам-производственникам награ¬
ды — грамоты Центрального Комитета комсомола. Антон
почему-то испуганно пригнулся, когда услышал свое имя,
и Люся, обернувшись, тронула его за плечо:
— Что вы? Идите же...
Он прошел к столу, принял грамоту; секретарь гор¬
кома пожал ему руку и пожелал успехов. Возвращаясь
на свое место, Антон встретился глазами с Олегом: в при¬
щуренном его взгляде он прочитал и неприязнь, и за¬
висть, и укор. Дарьин не аплодировал кузнецу. Он скло¬
нился к Марине, шепнул ей что-то на ухо; та повела
бровью и усмехнулась. А в последнем ряду между Гри-
шоней и Сарафановым сидела жена Дарьина, Настя;
Антон изумлялся ее выдержке: она или не видела мужа