Страница 48 из 81
пытством, со скрытой улыбкой, изучающе, как бы говоря:
«Как ты ни хмурься, как ни сердись, что ни говори, а ты
принадлежишь мне. Любишь ведь? А от любви не убе¬
жишь...»
— Следите за своим подручным, — поучающе-назида-
тельным тоном однажды заявила она Антону, небрежно
указывая на Гришоню Курёнкова перчаткой. — Он не
для украшения молота поставлен. Пусть продувает ока¬
лину как следует, чтобы на поковках не оставалось вмя¬
тин, а не глазеет по сторонам.
— Слыхал? — со скрытой иронией спросил Антон Гри¬
шоню, когда она, круто повернувшись на каблучках, уш¬
ла. — Учти...
И Гришоня заторопился, заголосил:
— Два с половиной года работаю — ни одного пори¬
цания не имел, а тут заявилась эта цаца и узрела: то не
так, это не этак... Усердствует. Ее надо унять! И чем
раньше, тем .лучше, а то она житья нам не даст... — И не
мог удержаться: хоть и тихонько, но все же уколол бри¬
гадира:— А ты еще изнывал по ней... Отплатила!
Сарафанов легонько толкнул Антона плечом и пред¬
ложил:
— Если у тебя духу не хватает схлестнуться с ней,
пошли ее ко мне — я ей в любви не объяснялся. — И
зычно захохотал, довольный.
Но, к изумлению Гришони и Сарафанова, бригадир
встал на сторону Люси.
— Нечего попусту зубы скалить! — строго прикрик¬
нул он. — Она права. Работать надо лучше, тогда и за¬
мечаний не будет. Нечего стоять...
Илья нехотя взялся за кочергу, обиженно отодвинулся
к печи, а Гришоня глубокомысленно отметил, косясь на
Антона и осуждающе качая головой:
— Я думал, ты излечился от своей болезни. Но — нет!
Засела она в тебя до самых печонок...
В тот же день после обеда Люся стремительно нале¬
тела на Антона и в категорической форме потребовала:
— Остановите молот! У вас штамп дал трещину.
Антон недовольно посмотрел на нее сквозь очки.
— Вижу, — сказал он.
Полчаса назад он заметил, что на поковке появилась
извилистая выпуклая жилочка. Это случалось у него и
раньше, поэтому Антон хоть и отметил этот факт, но ре¬
шил дотянуть до конца смены.
— Вы гоните брак! — кричала Люся. — Или меняйте
штамп, или устраните трещину.
— Трещина незначительная и на качество поковки не
влияет, — спокойно ответил Антон. — Штамп менять не
стану.
К Люсе подступил Сарафанов с угрюмым, каменным
лицом. От его гневного баса она вздрогнула:
— Что ты к нам прицепилась, девка? Иди своей до¬
рогой.
Но бас Ильи не поколебал решимости Люси, она лишь
небрежно отмахнулась:
— Я разговариваю с бригадиром.
Из-за гула молота Сарафанов не расслышал этих
слов, но понял их: он поморщился, как от зубной боли,
хотел выпалить хлесткое словцо, но, встретившись с пре¬
дупредительно-грозным взглядом Антона, только фырк¬
нул, замотал головой и отошел на свое место, к печи.
— Мы ведь не враги себе, чтобы гнать брак, — льсти¬
во, примирительно обратился Гришоня к Люсе, точно и
не он только что призывал унять ее. — Сами видим, что
делаем... — И прибавил вполголоса: — Подумаешь, гос¬
контроль на цыпочках!..
— Мы будем работать так, как работали, — твердо
заявил Антон, надевая рукавицы.
— Вы не смеете! — возмущалась Люся. — Как вам
не стыдно?! Лучшим бригадиром считаетесь... Я пойду
жаловаться на вас.
— А ты защищал ее, — ввернул Гришоня, с опаской
отступая от Антона, боясь, как бы чего не вышло.
Девушка повернулась, чтобы немедленно бежать с
жалобой, и лицом к лицу столкнулась с Володей Безво-
довым. Встав на цыпочки, она торопливо заговорила в
ухо ему о безобразиях в бригаде Карнилина, все время
показывая то на Антона, то на поковки.
Володя взглянул на груду остывающих поковок и по¬
советовал кузнецу:
— Проверь, Антон, может, и в самом деле брак штам¬
пуешь.
— Я ручаюсь за свои поковки, — сказал Антон. — Ей
впервые приходится сталкиваться с таким случаем, вот
она и встревожилась. А у нас это бывает.
Он шагнул было к молоту, но Безводов удержал его
за рукав:
— Сегодня я созываю бюро, будь обязательно. — По¬
том Володя повернулся к Люсе: — И ты приходи. Будем
разбирать твое заявление...
Люся точно задохнулась от этих слов. Обеспокоенно
взглянув Володе в глаза, она медленно пошла вдоль кор¬
пуса.
После смены в небольшую комнатку Володи Безводо-
ва начали сходиться члены бюро, бригадиры молодеж¬
ных бригад — розовые, распаренные после горячего душа.
Остерегаясь, как бы не удариться головой о косяк,
вступил сменный мастер Сидор Лоза; за ним с достоин¬
ством вошел технолог Антипов; опустившись на стул, он
обхватил колено руками и застыл в невозмутимо скуча¬
ющей позе. Явилась Таня Оленина; здороваясь, одарила
ребят ласковой улыбкой и устроилась рядом с Безводо-
вым, зябко повела плечами под шерстяным платком.
Шумно ввалились бригадиры: Женя Космачев, Олег
Дарьин, Федор Рыжухин, Антон Карнилин.
Затем робко проскользнула Люся Костромина и
скромно приткнулась возле Тани. Зашел и Фома Прохо¬
рович, молча сел на свое место в углу и закурил.
Антон наскоро выбрал пластинку и завел патефон.
Комната огласилась праздничными звуками марша.
Сквозь осенние тучи прорвался луч заходящего солнца,
копьем вонзился в окно.
Володя Безводов позвонил начальнику цеха, известил
его, что все в сборе, потом встал, откинул со лба чуб и
сказал Антону:
— Карнилин, кончай музыку.
Антон оторвал от пластинки иглу, осторожно прикрыл
патефон, приготовился слушать.
— Вот что я вам скажу, товарищи бригадиры, — за¬
говорил Безводов. — Перед кузницей, а значит, и перед
нами, встала важнейшая задача. Решить ее можно толь-
ко общими усилиями, когда мы сомкнемся локоть к лок¬
тю... — Володя помолчал, хитро прищурился и сказал: —
Тут уж, друзья мои, не до ссор и распрей — надо крепко
держаться друг друга, а славу будем делить потом: кто
сколько ее заработал, тому столько и достанется.
Антон и Олег Дарьин невольно переглянулись. Володя
намекал на их ссору.
Ссора эта произошла несколько дней назад.
Со'ревнуясь с Фомой Прохоровичем Полутениным и
Антоном, самыми сильными кузнецами, Олег задался
целью во что бы то ни стало отвоевать первенство. Есть
люди, которые идут к своей цели честно, открыто и пря¬
мо, а есть и другие: те подбираются к первенству осто¬
рожно, с оглядкой, обходя острые углы, опасные места,
кому надо —• угодливо улыбаясь и кланяясь и хамски по¬
пирая того, кто в данный момент не нужен; и если взгля¬
нуть на след такого человека, то след этот напомнит хит¬
рые лисьи петли на чистом снегу; или, подобно лошади,
закусившей удила, рискованно мчаться, не разбирая до¬
роги, по рытвинам и ухабам; жажда власти, славы или
выгоды как бы ослепляет их, заставляет забыть о со¬
вести, о чести и человеческой гордости; они томимы од¬
ним желанием — выделить себя из остальных.
Таким был и Олег Дарьин. Перекрыть Антона не со¬
ставляло для него большой сложности: Карнилин —
штамповщик молодой, малоопытный и тягаться ему с
Дарьиным рано, не под силу. Но превзойти Фому Прохо¬
ровича, с его устоявшимся опытом, выверенными време¬
нем приемами, с его неиссякаемой, нестареющей энергией
и духом, было не так-то просто.
Началась ожесточенная гонка. Олег работал, как одер¬
жимый. Стоило ему подняться немного вверх, как старый
кузнец, как бы дразня Дарьина, взлетал еще выше и оста¬
влял его позади. С огромными усилиями удавалось Дарь¬
ину вскарабкаться еще на одну ступеньку, а на другой