Страница 4 из 9
Отражение в зеркале было привычно-эффектным. Однако светло-зеленая пижама могла бы оказаться и почище. Должно быть, когда санитары вскрывали тела, из артерий забил фонтанчик крови, украсивший пижаму мелкими красными капельками брызг.
«Перед тем как клеить с Валерой разборки, надо зайти к себе в кабинет и переодеться», – подумала Наталия, отворачиваясь от зеркала.
– Рыжая, ты чего мобилу не берешь? Я как раз к тебе бегу! – закричал выскочивший из кабинета шеф. Кабинет Валеры располагался в конце коридора, начальник несся к ней со всех ног.
Наталия пожала плечами. Ну вот, падение бутерброда маслом вниз триумфально состоялось. Не хотела она представать пред светлы Валерины очи в окровавленной пижаме – а шеф сам явился не запылился, легок на помине. Впрочем, это нетрагично: Валера – профессионал и все понимает. А брать с собой в секционную мобильный телефон – дело неблагодарное. Руки у эксперта часто в кровище. Перчатки стаскивать лень. Минуту отвечаешь на звонок – потом пятнадцать оттираешь аппарат от бурых разводов. Зачем это надо? Проще оставить телефон в кабинете, а потом перезвонить на входящие.
Лицо Валеры, непривычно серьезное, не предвещало ничего хорошего.
– Твоего сына задержали. По подозрению в убийстве, – пробормотал он, переводя дыхание.
Тонкие темные брови Наталии недоуменно взлетели вверх:
– Димку? Моего Димку задержали? За убийство?! Что за бред!
Валера сочувственно вздохнул:
– Ты только не волнуйся. Будем все выяснять и разбираться…
– Ты спалишь «тушкану» сцепление, – спокойно заметил Леонид Писаренко, наблюдая за лихорадочными попытками жены обогнать довольно резво мчащийся впереди грузовичок. – Прекрати метаться из стороны в сторону. Пять минут ничего не решат. А вот если мы попадем в аварию – придется задержаться надолго.
Наталия закусила губу.
Леня, ее надежный уравновешенный муж, как всегда прав. Вот он – молодец, само невозмутимое спокойствие. А ведь ему пришлось сложнее – он отсыпался после дежурства; ночь накануне выдалась неспокойной, с большим количеством выездов. Только пришел домой, принял душ и задремал – и тут звонок, сын задержан по подозрению в убийстве. Такое пробуждение явно приятным не назовешь!
Конечно, волнениями Димке не поможешь.
Леня прав: надо снизить скорость, спокойно добраться до следователя, выслушать его объяснения и без эмоций выбрать наиболее эффективный способ помощи сыну.
Только все эти рассуждения – на уровне мозга. А сердце все извелось!
Димка, Димка! Глазищи огромные, карие на смуглом лице, шапка черных волос – красавчик, по нему всегда все бабы млели. На журфаке преподавательницы прохода не давали – давайте, молодой человек, пожалуйте на кафедру телевидения, камера вас любит. А Димка любил газеты и вежливо это объяснил телевизионным дамочкам.
У сына талант: в небольшой статье может так прописать проблему или судьбу человека – читатели рыдают.
Димка великодушный, очень добрый. Молодцы они у себя в газете, постоянно благотворительные акции организовывают. То детскому дому помощь собирают, то больнице.
– Я, когда стал этим заниматься, понял в очередной раз, что Бог есть, – как-то сказал сын, делясь подробностями такого благотворительного мероприятия. – Денег надо было собрать – сто тысяч баксов за неделю. Состояние девочки ухудшалось, операция требовалась срочно, причем платная, за границей и за бешеные бабки. Сроки были совершенно нереальными, и мы это понимали. Набрали, условно говоря, три копейки, а нужен рубль. И тут в последний час акции вдруг приходит какой-то чувак. Выглядит как бомж, его даже охрана в редакцию не хотела пускать. У мужика того была клетчатая сумка, как у челнока, а там деньги. Я чуть не заплакал. Я видел чудо. По всему выходило – оно не случится. И все-таки – произошло…
Естественно, и недостатки у сына присутствуют. Живой же! Как-то помял крыло чужой тачки и по-хамски уехал; а еще собирает свои дурацкие каски – пока дачи не имелось, вся квартира была ими захламлена, и стоят эти мятые железки времен войны, между прочим, недешево. Он любит алкоголь больше, чем следует. Он сначала двигает обидчику в глаз, а потом думает, стоило ли это делать (если вообще думает).
Конечно, Дима не ангел.
Но между ним и убийством – пропасть.
Обычно парень писал статьи про тех, кто находится по ту сторону решетки.
Вот ведь, от сумы и тюрьмы – оказывается, чистая правда…
– Наталия, не молчи, – муж осторожно коснулся теплыми пальцами ее колена, и она слабо улыбнулась. – О чем ты думаешь?
– О Димке, конечно. Да, он не святой. Но эти обвинения нелепы!
– Мы со всем разберемся. Какое убийство? Дима не может иметь к этому никакого отношения!
Наталия треснула ладонью по рулю. Темно-серый «Хендай Тускан», любовно называемый в семье «тушканом», обиженно пикнул.
– Лень, надо было тебе вести машину. Сейчас меня особенно бесят эти чайники за рулем!
Проторчав в пробке час, они наконец добрались до следственного отдела.
Заглушив двигатель, Наталия пулей вылетела из машины и помчалась в здание.
– Вы к кому? – прокричал вслед сидевший у входа полицейский.
– Муж объяснится, – она махнула рукой и исчезла в проеме, за которым начиналась лестница.
Следователь Алексей Георгиевич Семенов, если судить по табличке, прикрепленной к двери, был счастливым обладателем отдельного кабинета.
Наталия для проформы стукнула в дверь костяшками пальцев и в ту же секунду распахнула ее.
– Гражданка, выйдите! – нервно взвизгнул сидевший за столом полный мужчина. Он прикрыл рукой телефонную трубку и постарался придать своему красному одутловатому лицу строгое выражение. – У меня важный разговор.
– Гражданка выйти даже не подумает. – Наталия уселась на стул, расстегнула пиджак. Заложив ногу за ногу, она открыла сумочку и достала оттуда свое служебное удостоверение.
– Дорогая, я перезвоню! Да понял я – куплю окорочков вечером! – недовольно буркнул следователь, швыряя трубку старенького аппарата. – Я просто счастлив, что вы – судмедэксперт. Мне ваш начальник уже весь телефон оборвал. Но это все равно не дает вам права нагло ко мне врываться. Будете просить за своего сыночка?
Наталия нервно улыбнулась, прислушиваясь к своим ощущениям.
Первый порыв – вскочить и залепить в упитанные щечки Алексея Георгиевича пару звонких пощечин.
За что?
Да он же мудак, типичный представитель мерзкой следовательской породы!
Треплется в рабочее время явно с женой по телефону – и при этом на понтах весь, изображает из себя жутко занятого человека.
Судебные медики знают, чем эти следователи занимаются. Не раскрытием преступлений, нет. Это только в книжках и фильмах честные следователи напрягают извилины, пытаясь вычислить преступника. А в реальной жизни вся их энергия на другое направляется – как бы это так эксперту руки выломать, чтобы он дал заключение, позволяющее уголовное дело не возбуждать.
По барабану следователям вопросы справедливого возмездия. Их интерес – задницу поменьше от стула отрывать да откаты за решение вопросов нужных людей получать.
Почитаешь их вопросы на постановку экспертам – волосы дыбом встают.
По младенчику со следами удушения – мог ли ребенок причинить себе эти повреждения самостоятельно?
По мужику с пятью ножевыми ранениями в спину – мог ли потерпевший сам нанести себе эти раны при падении с высоты собственного роста?
Фантазеры, блин! Это же надо такое придумать: самоудушающийся младенчик или мужик, активно падающий и падающий много раз на один и тот же ножик…
Первый порыв – высказать следователю все прямо в глаза. Раньше бы так и произошло.
Нервная система, моторика – все еще помнит вот эти эмоциональные реакции. Иногда на этой волне даже совершаются какие-то поступки, говорятся какие-то слова.
Но теперь вместе с тем в глубине души есть уверенность – для чего-то нужны все эти людишки, нечистые на руку следователи, преступники, алкоголики. Их наличие, наверное, свидетельствует о невероятно большой любви Бога к своим творениям. Это же как надо было любить людей, чтобы предоставить им свободу выбора. Не все могут ее использовать правильно, но у всех она есть. И вот такие уроды, вот такие следователи и иже с ними – это все-таки яркое свидетельство милости и великодушия высших сил.