Страница 33 из 52
Польских капиталистов и помещиков ослепляла бешеная классовая ненависть к Советскому Союзу. Одержимые идеями «великодержавности», польские фашистские правители, превратившие свою страну в полуколонию иностранного капитала, со шляхетской заносчивостью грезили о покорении и охраблении Советской Украины и Советской Белоруссии и всерьез мнили себя «вершителями судеб» Центральной и Восточной Европы. Этим-то и воспользовалась гитлеровская клика.
Первый же ее зондаж в сторону Польши увенчался положительными результатами. Правящие польские круги,взяв прогерманский курс, считали, что Гитлер скорее, чем кто бы то ни было, поймет великодержавную роль Польши на Востоке как «предполья европейской крепости» и «защитницы западноевропейской культуры» от «большевистской угрозы». Несмотря на открытые призывы немецких фашистов к покорению и истреблению славянских народов и на их постоянные провокации в Данциге и на польско-германской границе, правящие круги Польши готовы были принять активное участие в фашистской агрессии против СССР, надеясь в качестве «равноправного союзника» получить свою долю при дележе советских земель.
В Берлине учитывали антисоветские вожделения польского правительства и сознательно их подогревали. Германское правительство заверяло, что оно нуждается в «сильной Польше» для борьбы против СССР, что «Польша и Германия вместе представляют силу, которой было бы трудно противостоять в Европе», и что эта сила отбросила бы Россию «далеко на Восток» 2. Немецкие фашисты рисовали
1 Roosevelt's Foreign Policy 1933—1942. New York, 1942, p. 22.
2 The Polish White Book. Official Documents Concerning Polish-German and Polish-Soviets relations 1933—1939. London — Melbourne, 1939, pp. 25, 31.
40
перед пилсудчиками такие заманчивые планы, от которых у них кружилась голова. Опьяненные подобными перспективами, польские министры, и прежде всего министр иностранных дел Бек, добровольно стали весьма усердными коммивояжерами Гитлера в Польше 1.
Империалистические планы раздела Советского Союза и явились основой пресловутого польско-германского договора о ненападении, подписанного в Берлине 26 января 1934 г. Формально это был только договор о ненападении. Фактически же его подписание в тот момент означало, что Польша примкнула к германской политике, направленной против создания системы коллективной безопасности в Европе. Польша сама впряглась в фашистскую колесницу. Этот договор свидетельствовал о присоединении польских правящих кругов к агрессивной политике фашизма, направленной против СССР. Об этом откровенно говорил крупнейший землевладелец князь Янош Радзивилл. Союз Польши с Германией он объяснял стремлением польских правящих группировок «отгородиться моральной стеной от тех опасных идей, которые непрерывно идут с Востока» 2.
В поддержку союза Польши с Германией рьяно выступала католическая церковь. 3 января 1937 г. журнал «Пшегленд католицки» писал, что Польше необходимо «занять объективную позицию по отношению к официальной политике канцлера Гитлера, являющейся, пожалуй, огромным шагом вперед по сравнению с политикой печальной памяти Веймарской республики. Для ориентации католической Польши авторитетной может быть только ориентация Ватикана. Она же не вызывает никакого сомнения». Агрессивные планы фашистской Германии предполагали захват и колонизацию Польши. Поэтому германское правительство никогда не думало о действительном союзе с ней. Однако польская реакционная печать старательно доказывала, что Германия не помышляет об агрессии против Польши. Так, «Газета хандлова» писала: «Тот Восток, который необходим Гитлеру для колонизации,— это, в его понятии, прежде всего Россия... В то время как раньше Германия объединялась с Россией против Польши, в настоящее время Гитлер преследует свою собственную цель: с Польшей против России» 3. Польско-германский договор был нужен гитлеровцам прежде всего для того, чтобы устранить угрозу международной изоляции Германии, пробить брешь в системе французских военных союзов и тем ослабить позиции Франции на европейском континенте, подготовить плацдарм для войны против СССР. Ослабление Франции облегчило бы ее включение в общий курс англо-американской политики, направленной к сговору с гитлеровской Германией.
Во Франции заключение польско-германского договора было встречено с тревогой, а в Лондоне — с нескрываемым удовлетворением. Саймон выразил польскому послу полное одобрение и радость английского правительства 4.
Только Советский Союз сразу же после опубликования польско-германского договора указал на его опасность как для самой Польши, так и для мира в Европе. Газета «Известия» предупреждала, что этот пакт подорвет союз Польши с другими странами и поставит изолированную Польшу лицом к лицу с фашистской Германией.
В результате политики США и Англии, а также Франции и Польши позиции гитлеровской Германии укрепились настолько, что ее правительство сочло возможным официально, во всеуслышание объявить 13 марта 1935 г. о создании в Германии военной авиации. Это означало, что Германия все более открыто рвет Версальский договор. 16 марта германское правительство опубликовало решение о введении всеобщей воинской повинности и о создании полумиллионной армии в составе 12
1 Не лишено интереса то обстоятельство, что Бек, являвшийся в 1923 г. военным атташе Польши во Франции, был отозван по требованию французского правительства за связи с германской разведкой.
2 «Czas», 20 luty, 1934.
3 «Gazeta Handlowa», 30 styczen, 1934.
4 См. Documents on British Foreign Policy 1919—1939. Second Series, vol. VI. London, 1957, pp. 352—353.
41
корпусов (36 дивизий). Легализация вооружений позволяла германским фашистам организовать в широких масштабах подготовку военных кадров, обучение войск, облегчала перевод промышленности на военные рельсы.
Английское и французское правительства ограничились тем, что заявили Германии формальный протест против одностороннего расторжения ею мирного договора; они остались верны политике сговора с Германией.
24—26 марта 1935 г. в Берлине состоялись переговоры английских министров Саймона и Идена с Гитлером, на которых последний предложил создать блок западных держав, в котором Германия играла бы роль главной силы, «охраняющей» Европу от «советской угрозы». Чтобы успешно выполнить эту миссию, заявил Гитлер, Германия должна располагать мощными вооруженными силами. Для пущей острастки фашистский диктатор добавил, что германский воздушный флот уже не уступает английскому. Гитлер настаивал на предоставлении Германии свободы действий в Восточной Европе, и прежде всего в отношении СССР. Одновременно он выдвинул требование о возвращении «Третьей империи» ее бывших колониальных владений.
Английские государственные деятели с большим сочувствием и редким терпением выслушали семичасовые разглагольствования Гитлера о «большевистской угрозе» и необходимости увеличить германские вооружения. Саймон дал обещание отказаться даже от формальной поддержки идеи коллективной безопасности. Однако, как только речь зашла о колониях, он заявил, что этот вопрос «не подлежит дискуссии», дав понять, что Англия поддержит Гитлера только в том случае, если он направит свою агрессию против СССР 1.
Вернувшись в Англию, Саймон всячески подчеркивал единство взглядов английского и германского правительств по вопросу о коллективной безопасности.
Немецкая печатьв то время писала, что у «европейских кабинетов», т. с. у правительств Германии и Англии, взгляды по данному вопросу полностью совпали. «То, о чем в настоящее время ведутся переговоры между европейскими кабинетами,— утверждала одна из газет, — можно скорее представить, как стремление вырвать зубы у проекта Восточного пакта» 2.