Страница 5 из 77
«Об инопланетниках, ставших гостями Шаррассу, наслышан немало, – начал речь Ууррш, – но никак не мог выбраться взглянуть лично: стар стал, летать на дальние расстояния трудновато. Аррашша и Рушшисс рассказали: вы не смогли вернуться в свой мир и потому вынуждены остаться в наших краях».
Удостоверившись, что это действительно так, и мы не отказались от мысли рано или поздно вернуться домой, Ууррш с сожалением заявил: представителей нашей расы лично ему встречать не приходилось. «Но если ваши учёные знают формулу нашего мира, – добавил он, – значит, кто-то из них бывал здесь и, соответственно, вступал контакт с моими соотечественниками (ratio contra (довод против (лат.)) последнего аргумента: если другие люди проникали сюда с той же целью, что и мы, но не вели переговоров). Я попробую помочь, расспрошу коллег – вдруг кто-нибудь случайно знает адрес вашей планеты».
С тем Ууррш и отбыл, на прощание нацарапав на одной из небольших каменных плит, использующихся ящерами в качестве табличек для письма, несколько иероглифов. Смысл надписи сводился к тому, что принадлежащие нам трофеи добыты в честном бою с разбойником, напавшим на деревню. Без этого, пояснил он, за пределами поселения зеленошкурых нас могут привлечь к ответственности за убийство или надругательство над телом умершего. Табличка та до сих пор хранится в моей коллекции как бесценная реликвия.
Понятие времени у драконов отличается от нашего: живут они долго и никуда не спешат. И потому прожили мы в благодатной долине ещё два праздника окончания сбора урожая, прежде чем колесо судьбы сдвинулось с места. После той битвы наш авторитет весьма вырос; нас уравняли в правах с главами семейств и при желании мы могли бы принимать участие при решении вопросов, касающихся всего племени. Но тонкости фермерского ремесла оказались далеки от нас, вместо того мы обучили драконов виноделию.
В самом начале повествования я упоминал: собираясь в поход, среди всего прочего мы прихватили несколько бутылок бургундского. Как-то, уже обосновавшись на новом месте жительства, решили мы устроить себе небольшой праздник с жарким из саррашей и стаканчиком доброго вина. Учуявший тонкий аромат Шаррассу заинтересовался его источником; пришлось налить и ему. Спиртное пришлось дракону по вкусу, он вылакал целую бутылку и принялся расспрашивать о методах приготовления сего божественного напитка. Наши познания в виноделии, конечно, оставляли желать лучшего, но попытка не пытка: под чутким руководством драконье семейство соорудило подобие бочки, куда надавили сок ягод сауусс – излюбленного лакомства крылатого племени (съедобных и для человека, правда, слегка горьковатых). Когда необходимая степень брожения была достигнута, полученный напиток процедили через ткань и разлили по заранее приготовленным деревянным кувшинам. Драконам понравилось, и вскоре в долине целую плантацию отвели под посевы сауусс – вино стали изготавливать не только «для внутреннего употребления», но и на продажу. Дела у Шаррассу и его коллег быстро пошли в гору; целые бригады зеленошкурых регулярно курсировали в Лащирр – столицу драконьего царства, сбывая бочки с вином. Как-то из одного такого вояжа Шаррассу привёз подарок, упакованный в листья вершша. Развернув их, мы обнаружили внутри целую россыпь крупных драгоценных камней.
«Это ваша доля в нашем торговом предприятии, – пояснил ящер. – Нам посчастливилось сторговаться с Ирраши – главным закупщиком продовольствия для сообщества красных драконов, купившим всё привезённое и выразившим желание приобрести следующую партию товара тоже».
Мы от души поблагодарили: награда за обучение основам виноделия оказалась более чем щедрой. «Любого из этих камушков хватит, чтобы купить поместье на несколько сотен душ», – помнится, сказал я тогда. «Мелко плаваешь, возразил приятель, – за десяток таких камней купишь целое графство или курфюрство вместе с титулом». Неплохая перспектива, если учесть, что оба мы из захудалых дворянских родов, к тому же испорченных купеческими мезальянсами. Гроши, позволявшие вести вольный образ жизни, не шли ни в какое сравнение с богатством, обладателями которого мы неожиданно стали.
Честно, по-братски, мы поделили добычу, уповая: рано или поздно всё же вернёмся на родину. Договорились: если с кем-либо из нас случится непоправимое, другой заберёт его долю и пожертвует часть денег на помин души. Никому из нас и в голову не пришло, что можно подстроить «несчастный случай» и забрать всё себе. К сожалению, я наслышан о подобных историях, довольно часто случающихся в Новом Свете: стоит стать счастливыми обладателями индейских реликвий или пиратского золота, как бывшие друзья тут же становятся злейшими врагами, и из таких экспедиций часто возвращается меньше половины, а то и вообще только один – тот, кто оказался коварнее других…»
«Как похоже на историю России конца XX века», – с грустью подумал Эрик. Родившись много позже, тем не менее по рассказам старших, книгам и кинофильмам он вполне представлял себе эпоху, когда в одночасье сколачивались громадные состояния, но рушились простые человеческие отношения…
Неожиданно мелькнула мысль: а если их команде посчастливится найти что-нибудь ценное, как поделят находку? Удастся ли поступить по справедливости, или кто-то пожелает получить больше причитающегося?
Хорошая будет проверка истинности их дружбы.
Есть повод задуматься: а как он сам поступит в аналогичной ситуации?
Хватать кусок пожирнее в ущерб другим уж точно не станет. И вознамерься товарищи забрать себе часть его доли – скорей всего отдаст без боя.
Но и выводы о таких «друзьях» сделает соответствующие.
Глава 4
Изготовить свой первый свиток Эрику удалось лишь три дня спустя. Жаль, нельзя проверить в действии: слишком много времени и сил пришлось на него положить. Гека взамен истраченного целых два уже наколдовать успел, а Олаф и Фэн вообще могли похвастаться как минимум пятью. Что ж, будем брать не количеством, а качеством.
Жозе с Гекой, попеременно меняясь, пару дней дежурили на площадке между двумя выступами скал, откуда хорошо просматривалось пространство перед расщелиной. Однако никто так и не появился в поле зрения.
– Похоже, мы его спугнули, – сокрушался Жозе. – Наверное, заметил прокопанную канаву и решил залечь на дно.
– Или перешёл на ночной режим, – добавил Гека. – Увы, ночью спать хочется, а не дежурить. Где гарантия, что кто-нибудь появится?
Между тем история путешественников в Драконию потихоньку близилась к завершению.
«…Наконец в один прекрасный день в долину пожаловал жёлтый дракон по имени Шаищщ. Оказалось, весть о необычных путешественниках, застрявших в винодельческой долине (так с некоторых пор стало называться место обитания приютившего нас племени зелёных ящеров), принесённая Уурршем, достигла Лащирра и вызвала оживлённую дискуссию в кругах столичных знатоков инопланетян. Со слов старого дракона-учителя, мы «похожи на эльфов, но вряд ли они», после чего следовало детальное описание нашей внешности. В столицу даже вызвали Силлашша, главного специалиста по остроухим. Узнав о сути обсуждаемого предмета, Силлашш заявил, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, и для точной идентификации странных существ, пожаловавших в Драконию, должен лично взглянуть на них. Поэтому, закончил свою речь Шаищщ, я прилетел сюда передать вам официальное приглашение прибыть в Лащирр.
Мы собрали нехитрые пожитки, тепло распрощались с обитателями долины, которые искренне расстроились при известии, что скорей всего мы уже не вернёмся сюда, и пожелали доброго пути. До столицы было не близко; верхом на драконе мы миновали пару горных хребтов, большой лиственный лес, несколько равнин и две полноводные реки. При виде последних возникало сильное желание искупаться, поскольку ручеёк, тёкший поблизости от нашей пещеры и вполне удовлетворявший потребности в питье и обмывании тела, для настоящего плавания был слишком мелок. Шаищщ, однако, остудил наш пыл, заметив, что в реках и вблизи них водятся змеи и хищные рыбы, не представляющие опасности для крылатых ящеров, но могущие напасть на нас. Впрочем, добавил он, в столице есть аквакомплекс с бассейнами разных форм и объёмов, различной температуры воды – от очень холодной, с плавающими кусочками льда, до почти кипятка – для удовлетворения любого, даже самого изысканного вкуса как хозяев планеты, так и её гостей.