Страница 29 из 77
С противоположной стороны от них расположился преподавательский состав Академии – во главе стола, как водится, сам Архимаг, слева и справа учителя и другие Великие, пока незнакомые. А вообще народец подобрался самый разношёрстный: от убелённых глубокими сединами стариков и старушек – божьих одуванчиков, до цветущих юношей и девушек, по виду не на много старше студенческой братии. Наряды также отличались предельным разнообразием, будто присутствующие собирались принять участие в костюмированном бал-маскараде: древнеримские тоги, античные туники, длиннополые средневековые платья и мантии соседствовали с джинсами, кожанками и мини-юбками. Всё многоголосое сборище тараторило, перебивая друг друга – чувствовалось, люди давно не виделись и спешили вывалить на собеседников горы новостей. На учеников внимания почти не обращали – так, окинут взором, и продолжат общение с сидящими рядом. Лишь некоторые из волшебников, из числа тех, что помоложе, без проблем снизошли до знакомства с первокурсниками.
Ровно в одиннадцать Архимаг объявил тост за проводы старого года. Поток гостей к тому времени иссяк; все, кто получил приглашение и смог выбраться в Штарндаль, сидели за столом, и потому своей речью ректор фактически объявил начало торжества.
– Дорогие друзья и коллеги! Я очень рад вновь видеть вас в добром здравии и праздничном настроении. Вот и минул ещё один год; плох он или хорош, пусть каждый решит для себя. Что же касается нашего общего дома, – движением руки Ларонциус показал на замковый свод, – то для него год подобен пылинке в песочных часах Вечности. Многие сотни лет он – символ Гильдии, и я верю, что стены Штарндаля будут стоять и тогда, когда станут Великими Мастерами и Гроссмейстерами те, чьи родители ещё не появились на свет. Тем не менее, выражаю надежду: для каждого из нас прошедший год хоть чем-то, пусть совсем незначительным, но запомнился, а значит – прожит не зря. Ну а что касается нашего учебного заведения, то для вас не секрет: в уходящем году мы произвели набор новых учеников, которые, несомненно, станут гордостью Академии и достойными продолжателями дела Мастеров!
Десятки пар любопытствующих глаз, как по команде, обратились в сторону первокурсников. Во взорах их не читалось высокомерия или пренебрежения – только любопытство и добродушная ироничность. Волнение и скованность, владевшие Эриком в первые моменты начала праздника – до сего встречать Новый Год ему приходилось исключительно в тесном семейном кругу, – постепенно улеглись. А после второго тоста, как водится, за доброе здравие всех присутствующих, последняя нерешительность исчезла вовсе, и теперь он сам с интересом разглядывал присутствующих, пытаясь угадать, кто откуда прибыл и какое звание носит.
За пару минут до двенадцати Ларонциус вновь взял слово:
– Вот и истекают последние мгновения 2040-го; если хотите, ещё успеете загадать желание. И пусть все неприятности останутся в уходящем году, а в новом ждут лишь успехи и безграничные горизонты счастья. А теперь давайте наполним бокалы.
Иллюзорные куранты глухо пробили двенадцать раз.
Наступил год 2041-й.
Заиграла приятная музыка. Внезапно стены и потолок растаяли в воздухе; их застолье располагалось на поляне посреди зимнего леса. Светила полная луна, мерцали звёзды, слышалось лёгкое похрустывание снега. «Вновь иллюзия, – подумал Эрик, – подобная имевшей место на праздничном обеде по случаю поступления в Академию, но гораздо более мощная». Внезапно позади него раздался звук взрыва, и ночное небо расцветил фейерверк.
Обстановка постепенно становилась всё более неформальной; уже многие из товарищей растворились в компаниях Мастеров, которым, с одной стороны, было интересно познакомиться с подрастающим поколением, а с другой – не терпелось показать свою крутизну, рассказывая байки о небывалых чудесах, якобы сотворённых собственноручно. В какой-то момент Эрик обнаружил, что сидевший справа Олаф пропал, а его место занимает развесёлый дедок в простонародной рубахе, красный нос которого красноречиво свидетельствовал о довольно-таки приятельских отношениях с зелёным змием.
– О, Нейл! – внезапно обрадовался новый сосед и облапил Эрика за плечи, заодно обдав отчётливым винным перегаром, так что тот поморщился. – Сколько зим, сколько лет! Давненько не виделись, поди уж Мастер давно? Чего с учениками-то уселся, решил вновь почувствовать себя студиозусом?
– Простите, сэр, – с некоторой долей брезгливости ответил Эрик, высвобождаясь, – вы обознались. Моё имя вовсе не Нейл.
Дедок изумлённо уставился на него, пытаясь что-то сообразить.
– Извини, – пробормотал он наконец. – Похож немного, вот и перепутал. Ну, раз уж так получилось, давай знакомиться. Тебя как кличут?
– Эриком.
– Не из Дании ли, случаем?
– Из России.
– Во как! И я оттудова. Не ожидал, что вот так сразу да на земляка попаду. А меня можешь запросто Василичем. Ну, давай за знакомство!
Эрик обречённо вздохнул про себя и снова наполнил бокал. Выпив, дедок оживился ещё больше и забросал нашего героя вопросами:
– На кого учишься?
– Так я на первом курсе ещё. Распределение по специальностям через два года только.
– Да, я совсем запамятовал. Нейл рассказывал как-то, да уж сколько лет прошло. Из какого городища прибыл сюда?
– Из Игримска.
– Чегой-то не слышал о таком. Урал?
– Ага. Северный.
– Понятно. Ну а я с Вологодчины, будешь в тех местах, заходи. Спросишь деда Василича, там меня многие знают, дорогу укажут. Места у нас замечательные: леса дремучие, есть уголки, куда люди спокон веков не заглядывали, и зверью раздолье, и для медитаций лучше не придумаешь. А уж грибов-ягод в урожайный год – никакого лукошка не хватит! Недаром там, в вологодских лесах, издревле существовала наша отечественная школа ведунов… слышал о ней?
Эрик отрицательно покачал головой.
– Очень жаль. Ну да ладно – жизнь впереди большая, ты в самом начале, и, бьюсь об заклад, до Академии колдовским ремеслом не баловался.
– Именно так. Я вообще собирался поступать в один из институтов Голдтауна, а потом мы с Гекой наткнулись на рекламное объявление, и вскоре очутились здесь.
Старик между делом наполнил свой бокал наполовину и одним махом его опустошил:
– Чтой-то в горле слегка пересохло. Говоришь, из газеты узнал об Академии? Ну и обленилось нынешнее поколение, вместо того, чтобы искать учеников вживую, объявления дают. Я, правда, тоже грешным делом о себе заявляю как о народном целителе. Мне-то лично много не нужно, для меня лес что дом родной – всем обеспечит, а вот внучатам помогать надо: время нонче непростое. Народец от скудости духовной и материальной озверел совсем, только деньгу подавай. И добро бы за наши кровные лечили или учили лучше, а то ведь точно так же! Ну, кого-то заговоришь, чтобы аппетиты свои подумерил, а иногда и выкладывать приходится. Да ты и сам всё прекрасно знаешь-понимаешь, коли в России родился.
Чувствовалось, Василичу не терпелось поговорить по душам, и в лице Эрика он нашёл подходящего собеседника.
– То ли дело раньше. Дед Силантий, колдовским премудростям меня обучавший, рассказывал: в стародавние времена народ куда менее избалованный был, по делам судил, а не по краснобайству. Тогда ежели колдун своё дело знал, скотину да людей лечить умел, ему почёт и уважение. Даже богатеи из города не гнушались на поклон ездить. Не спорю, далеко не все использовали свой дар во благо, немало было и таких, кто по злобе али за деньги и порчу наложить могли. Страна у нас большая, разве за каждым уследишь? Никакой инквизиции не хватит. И посейчас суетятся, ни таланта, ни розумения нету, а туда же лезут. Люди у нас доверчивые, а спрос, как известно, рождает предложение. А, ладно, ну их всех. Давай-ка лучше махнём по стаканчику.
И пришлось бы вскоре Эрику искать предлог отказаться от очередной порции горячительного, но выручил случай. В зале неожиданно зашумели, народ в массовом порядке повалил наружу.
– Что-то случилось? – удивлённо спросил он.