Страница 98 из 116
положении Ибрагим-бека в 1929 году в соседней стране:
«Однако реализация планов вторжения на советскую территорию затруднялась вследствие позиции
официальных афганских властей. В соответствии с условиями советско-афганских договоров афганское
правительство запретило басмачам осуществлять антисоветские вылазки с территории Афганистана.
В связи с этим Ибрагим-бек собрал новое совещание с участием 200 басмаческих курбаши, где им
была дана установка - до особых указаний границу не переходить.
171
...Тем временем втайне от афганских властей англичане продолжали снабжать басмачей оружием и
боеприпасами. 20 июня в 3 часа ночи из английского консульства в Мешхеде в сопровождении двух
сотрудников отправились на территорию Афганистана пять машин под иранскими флагами с оружием и
боеприпасами, предназначаемыми для басмачей».
Известно, чем кончились попытки Ибрагим-бека и других курбаши вторгнуться на территорию нашей
страны.
Однако еще сохранялись вооруженные банды, которые продолжали получать помощь со стороны
иностранных разведок и в тридцатые и в сороковые годы.
Мы должны были знать о планах этих банд, где бы они ни прятались: на чужой территории, в горах
или в пустыне.
ЖИВОЙ БОГ
О нем ходили легенды... И трудно было отличить, где правда, а где невероятный вымысел,
рожденный безудержной фантазией исмаилитов.
Ага-хану приписывались великие дела, безграничная доброта к верующим, забота о племенах,
разбросанных в горах.
Ага-хану прощались мирские забавы и грехи. О них даже не говорили, не вспоминали. Ну и что, если
он пускается в дальний путь, в какой-то непонятный Лондон? Значит, нужно. Ну и что, если он женился
на англичанке? Значит, нужно.
За длинную дорогу Махмуд-бек услышал от проводника несколько самых достоверных историй. Эти
истории Махмуд-беку рассказывал еще старый вождь в тюремной камере. А вождь сам был свидетелем
многих событий.
Однажды люди большого горного племени принесли много золота. Они построили огромные весы. И в
присутствии верующих попросили Ага-хана взойти на одну чашу весов. На другую положили золото... Так
этот драгоценный металл, которым определили вес Живого Бога, стал сразу дороже в десятки раз, чем
он стоил совсем недавно, полчаса назад.
Золото продавали граммами верующим, богатым людям. Горное племя получило огромную прибыль.
К Ага-хану трудно пробиться бедному человеку. Но иногда добреет Живой Бог и разрешает пропустить
первого же посетителя.
- Что у тебя? - спросил Ага-хан одного бедняка.
- Вот! - показал бедняк свои лохмотья. - Не знаю, как дальше жить.
- Жить надо... - посоветовал Ага-хан.
- Но как? - опять спросил бедняк.
- Очень просто. Я тебе помогу.
- Я за этим и пришел, владыка... - поклонился бедняк.
- Встань! - приказал Живой Бог. - Возьми вон ту чашку и принеси мне воды.
Бедняк немедленно выполнил незначительную просьбу.
Ага-хан взял чашку, отпил один глоток. Присутствующие при этой церемонии замерли.
- Теперь возьми чашку. Иди... Ты будешь богатым и счастливым.
Осторожно, опасаясь пролить хотя бы каплю воды, которая отныне стала святой, бедняк вышел с
глиняной чашкой в вытянутых руках.
Слух о святой воде опередил бедняка. За каждую каплю ему предлагали бешеные деньги, дорогие,
редкие вещи. В свой поселок человек вернулся на хорошем коне, в дорогой одежде, с деньгами. Он вез с
собой остаток воды на донышке чашки. И эта вода охраняла его от самых дерзких бандитов.
В поселке люди приходили смотреть на чашку, на святую воду. И конечно, приходили не с пустыми
руками.
О благе своих подопечных Живой Бог не думал. Но Махмуд-бек знал, что с ведома Ага-хана и при его
помощи банда снабжается иностранным оружием. Ага-хан держит под своим контролем все тропы,
ведущие к советской границе. Именно с ведома Живого Бога живет и процветает шайка Джанибека-кази.
Ага-хан служит Великобритании. Любой свой поступок он может оправдать перед верующими.
Может. . Но не будет. Разве Бог обязан перед кем-нибудь оправдываться?
Без благословения, без разрешения Ага-хана нельзя ничего сделать в горах Памира. И даже с
опытными проводниками Махмуд-бек не сможет добраться до становища Джанибека.
Какая-нибудь случайность, например шальная пуля или просто камень, приостановят движение
маленькой, никому не известной группы.
Ага-хан должен знать планы этой группы.
Поселок, где возвышался огромный, неуклюжий дворец Ага-хана, был прикрыт горами от злых ветров.
Здесь находилась широкая базарная площадь, на которой тосковало несколько упрямых продавцов.
Настоящий базар здесь бывает два раза в год. С гор спускаются люди. Они продают и покупают, а
точнее, меняют вещи и продукты, запасаются самым необходимым на долгую зиму, на рабочее лето.
Махмуд-бек и Адхам остались в маленьком пустом караван-сарае.
- Сидите здесь, - предупредил проводник.
В поселке каждый новый человек хорошо заметен. И нужно ли шляться по базарной площади,
обращать на себя внимание жителей и верующих, пришедших на поклонение к Ага-хану.
172
- Был бы Живой Бог здоровым и в хорошем настроении... - прошептал, словно молитву, проводник.
Он потоптался у двери, смущено поглядывая на Махмуд-бека.
- В чем дело? - спросил Махмуд-бек.
- Хозяин, до Живого Бога трудно дойти. Там столько слуг! Охрана! Меня пропустят, но долго буду
идти...
Махмуд-бек вытащил деньги, отсчитал несколько ассигнаций.
- Английские? - спросил проводник.
- Да, настоящие английские.
- Их любят они... - сообщил проводник и, спрятав деньги, ушел добиваться для Махмуд-бека приема у
Живого Бога.
Адхам покосился на дверь и, расстелив халат, решил лечь. Он избегал оставаться наедине с Махмуд-
беком. Адхам старался не выказывать своих чувств к этому человеку, но и не умел их прятать.
Единственным спасением для Адхама были привалы и ночевки. Он притворялся усталым, ложился и
моментально закрывал глаза.
Сейчас Махмуд-бек не дал ему повернуться к стене.
- Хотелось бы увидеть Живого Бога? - спросил он.
- Интересно, - не очень уверенно ответил Адхам. Он старательно сворачивал рукава халата,
подкладывая их в изголовье.
- Владеть огромным краем... - покачал головой Махмуд-бек. - К тому же люди на тебя молятся...
Адхам не поддерживал разговора. Плохо, если он задержится у Джанибека на несколько дней. Его
могут раскусить, и не вырвется парень на родную землю. Да и Махмуд-бек не сможет ему помочь. И
сейчас он мог только рассказать Адхаму о могущественном Ага-хане, который так поддерживает их,
бедных мусульман. Адхам слушал его с большим вниманием. Он, видимо, старался запомнить факты,
населенные пункты, людей, которые встречались с Живым Богом перед уходом к Советам.
Махмуд-бек говорил медленно, повторяя имена и даты, восхваляя Ага-хана, Джанибека - всех, кто
решил посвятить жизнь «освобождению» Туркестана. Неожиданно прервав рассказ, Махмуд-бек
нахмурился и недовольно сказал:
- Разболтались мы. Пойди отыщи хозяина. Пусть готовит хороший ужин.
Ага-хан был удивительно тучный, с красным лицом, с маленькими, внимательными глазками. О своей
вере Живой Бог не распространялся. Он заговорил о судьбе народов Востока, о беспощадной борьбе с
неверными.
Ага-хан старался быть предельно сдержанным, говорил коротко, весомо. Но порой он забывался. И от
волнения еще больше краснел, терял свой величественный, как подобает богу, вид.
Он рад был приезду Махмуд-бека Садыкова, ближайшего помощника муфтия Садретдин-хана. Вести
о делах этих людей дошли до его скромной обители... Но...
Ага-хан должен высказать свое мнение о неумелой работе антисоветских организаций, о тех ошибках,