Страница 85 из 116
В «Ферганской чайхане» тоже мало что изменилось. Хозяин бросился навстречу Махмуд-беку, обнял
его, засыпал десятком вопросов о здоровье, самочувствии, благополучии. Не ожидая ответа (и так видно,
как выглядит Махмуд-бек!), начал жаловаться на невзгоды и трудное время, на дороговизну и отсутствие
настоящих посетителей, которые не ожидают сдачи.
Хозяин усадил Махмуд-бека и Шамсутдина в угол. Пусть порядочным людям не мешают разные
бродяги и нищие.
В чайхане стихло. Редкие посетители изучающе осматривали Махмуд-бека. Некоторых эмигрантов
Махмуд-бек знал и почтительным кивком здоровался с ними. В наступившей тишине звякнула крышка
чайника. Она болталась на веревочке. Хозяин старательно обварил чайник кипятком, потом шмыгнул с
ним в каморку. Разумеется, за какой-то особой заваркой.
Он принес поднос с фруктами, поставил чайник и доверительно шепнул:
- Китайский... Из Кашгара получил.
Чай был терпким, вкусным. Его аромат, пожалуй, почувствовали посетители.
- Еще что? - спросил хозяин.
Махмуд-бек улыбнулся. Ему всегда нравился этот добрый, искренний человек. Судьба забросила его
в далекий край, но не сломала, не ожесточила. И не было более счастливых минут у чайханщика, чем те,
когда кто-нибудь заводил разговор о Фергане, восторгался тополями, урюковыми садами, торопливыми
арыками. Тогда у чайханщика появлялась печальная улыбка, он шумно вздыхал и без устали угощал
посетителя хорошим, крепким чаем.
- Еще? - переспросил Махмуд-бек. - Пока ничего. Потом.
Хозяин кивнул. Конечно, потом он выложит все новости, которые накопились за последнее время и,
наверное, очень интересуют Махмуд-бека.
Кто-то постучал крышкой чайника, подзывая хозяина к себе, требуя повторить заказ. И чайханщик
стремительно сорвался с места: посетителей надо уважать.
В короткие минуты хозяин подходил к Махмуд-беку, присаживался, брал пиалу, отпивал два-три глотка
и сообщал очередную новость. О многом Махмуд-бек уже знал.
О главном хозяин пока не говорил. А это главное должно быть. С Махмуд-беком уже искали встречи
чужие люди. Встреча должна быть «случайной». Никто не рискнет идти в частный дом к человеку,
находящемуся под надзором полиции.
Перед выходом из тюрьмы Махмуд-бек сказал вождю, что лучшим местом для такой встречи может
быть «Ферганская чайхана», куда он часто заходил и раньше. Махмуд-бек поглядывал на дверь, старюсь
в каждом новом посетителе узнать нужного человека. Чаще заходили эмигранты. Их легко отличить по
старым халатам, по дешевым заказам. Сладости, лепешку или горсть сухих фруктов они приносили с
собой, осторожно разворачивали и отводили глаза от чайханщика. Но он-то все понимал. И не осуждал
их за ту скудную трапезу, эту невероятную (до крошки!) бережливость. Его же пальцы тоже научились так
захватывать горсточку заварки, что ни одна чаинка не падала. Да и горсточки с каждым днем
становились все меньше.
Махмуд-бек пил чай медленно. Сделав два-три глотка, ставил пиалу и наслаждался этой мирной
обстановкой. В таких чайханах он бывал в начале тридцатых годов. Заколоченные балки, потертые
паласы, постоянно фыркающий самовар... Своеобразный, неповторимый уют, по которому тоскуют сотни
людей.
В тех чайханах стоял хохот над репликами аскиябазов - острословов, спорили о делах первых
колхозов, с уважением, притихнув, слушали рассказ первого тракториста...
А здесь люди вспоминают прошлое. И боятся думать о завтрашнем дне... Каким он будет?
Махмуд-бек смотрит на старого таджика, которого не знает даже по имени. Где-то видел это темное,
хмурое лицо. Или на чьих-то похоронах, или здесь, в чайхане. Старик только раз метнул недовольный
взгляд в сторону Махмуд-бека. Потом повернулся боком, уселся удобней. И конечно, больше не
посмотрит.
149
Во всех своих бедах старик, наверное, винит руководителей эмиграции, тех, кто затащил его на
чужбину и бросил на произвол судьбы. Старик отщипнул кусочек лепешки и стал медленно жевать.
Редкая бородка нервно вздрагивала.
И этого уже нищего человека хотят втянуть в новую беду, лишить свободы и даже редких, теперь
самых счастливых, минут. . А может, лишить и жизни.
Мужчина лет сорока пяти, не обращая ни на кого внимания, громко чавкает. Он принес кусок холодной
баранины и на виду всей чайханы наслаждается едой. Вот этот человек пойдет на все. Он умеет держать
нож в руках. И баранина ему нужна каждый день. Ему пообещают мясо и власть. Тогда он крепче сожмет
нож. Удары будут точными и сильными.
Хозяин в третий раз подносил чайник. Уже сменились посетители. Только теперь чайханщик,
задержавшись, сказал Махмуд-беку:
- О вас спрашивали.
- Кто? - спокойно поинтересовался Махмуд-бек. - Кому я еще нужен?
Хозяин не ответил на улыбку.
- Чужой... Говорил на фарси.
- Он часто сюда заходит? - спросил Махмуд-бек.
- Да... Почти через день. Уже месяц.
- Он приходит один?
- В это же время появляются, - он пожал плечами, - или мне кажется, братья Асимовы... Вы их должны
знать.
- Вместе заходят?
- Нет. . То один, то другой.
Махмуд-бек не знал Асимовых. Но решил сейчас не расспрашивать чайханщика об этих людях. Ясно,
что они следят за чужим гостем.
- А та штука, - заговорщически подмигнув в сторону каморки, прошептал чайханщик, - там лежит.
Хорошо спрятана...
Только сейчас Махмуд-бек вспомнил о браунинге.
- Пусть лежит. . - сказал он.
На другой день Шамсутдин пришел с полной информацией о братьях Асимовых.
- Шукур старше на два года. Смелый человек, бывал в драках, шрам на правом плече. Ранили ножом.
Говорят, на его совести две жизни.
Махмуд-бек вопросительно посмотрел на Шамсутдина: кто другой?
- Другого зовут Анваром. Тот страшнее.
- Почему?
- Неизвестно, что может выкинуть. Говорят, улыбался, а сам вдруг за горло схватил человека. Потом
отпустил, махнул рукой и ушел.
- Может, тот человек обидел его, Анвара?
- Говорят, не обидел. Впервые встретились. Просто не понравился. Хотел задушить и вдруг раздумал.
- Сумасшедший, что ли?
- Есть немножко. Так говорят.
- Странная пара... - хмыкнул Махмуд-бек.
- Нам только их не хватало... - вздохнул Шамсутдин.
Он виновато посмотрел на Махмуд-бека, но тот молчал.
- Хозяин, - не выдержал Шамсутдин, - я пока не узнал, чьи это люди.
- Надо узнать, Шамсутдин. И как можно быстрее. А в чайхане нам делать больше нечего... - медленно
произнес Махмуд-бек.
- Почему? Мы и раньше туда ходили.
- Я не смогу там встретиться с гостем. Нельзя, чтоб об этом знали те же братья Асимовы.
Шамсутдин сморщил лоб.
- Ешь... - весело сказал Махмуд-бек.
Они сидели за столиком, и никто не прикоснулся к шурпе.
- Остывает. . Ешь! - повторил Махмуд-бек. - Если Фарида увидит, обидится.
Шамсутдин торопливо поломал лепешку, опустил несколько кусочков в суп, поднял касу, отпил... И
восхищенно покачал головой:
- Еще теплая. И вкусно так...
Махмуд-бек тоже попробовал.
- Вкусно! - согласился он.
И оба рассмеялись.
- Хозяин, - неожиданно произнес Шамсутдин, - встречаться надо в чайхане. Это самое неопасное
место.
- Асимовы, - напомнил Махмуд-бек. - Кто-то из них обязательно будет в чайхане.
У Шамсутдина возник план, но он еще не все хорошо обдумал, поэтому промолчал. Стал
расправляться с шурпой.
- Скоро Фарида зайдет. .
150
Чужие люди - приезжие купцы, паломники, просто бродяги - бывают в «Ферганской чайхане». Таким
гостям никто не удивляется. Ну посмотрят на нового человека, позавидуют хорошей одежде или,
сожалея, вздохнут при виде лохмотьев. Одинаковы эти лохмотья, и свои, и чужие. Стоит ли приставать к