Скалолаз. В осаде

Хел мрачно уставился на бывшего друга. Если бы ему час назад сказали, при каких драматических обстоятельствах произойдет их встреча, он рассмеялся бы. Трусы не возвращаются, сбежав, а Гейб просто не имел права этого делать. Потому что был убийцей. Убийцей и трусом. Хел ненавидел и тех, и других. Сейчас в нем боролись презрение и чувство мести. Ему хотелось скинуть этого ублюдка вниз и в то же время он считал ниже своего достоинства марать руки о такое дерьмо.

— Что ты здесь делаешь, мать твою? — его голос был ледяным, как снег, но глаза горели страшноватым огнем, который можно увидеть у людей, стоящих на грани слепого бешенства.

Гейб спокойно ответил:

— Я разговаривал с Джесси. Она объяснила мне ситуацию.

— Джесси? — на губах Хела вспыхнула зловещая улыбка и в ней тоже была крупица бешенства. — Ну, тогда я тоже тебе кое-что объясню, — его палец уперся Гейбу в грудь. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы тот мог ощутить исходящую угрозу. — Проваливай. Лезь вниз. Спускайся и забейся в ту дыру, где сидел до сих пор, понял? Давай.

Стремясь обуздать подползающую к горлу ненависть, Хел отвернулся и принялся внимательно изучать вертикальную скалу, намечая наиболее надежный маршрут.

— Мы поднимемся вместе, — жестко сказал Гейб за его спиной, — спасем этих людей, и только после этого я уйду.

Хел недобро засмеялся и медленно обернулся.

— Нет, сынок, ты уйдешь сейчас. Сейчас! Иначе я убью тебя. Здесь! Сам. Своими руками, — его глаза сузились. В зрачках плескались красноватые искры. — Ты зачем поднялся сюда? Кому и что ты хочешь доказать?

Гейб опустил глаза и Хел понял это по-своему. Он снова усмехнулся.

— Хел, я знаю, как ты ко мне относишься, но…

— Ты ни хрена не знаешь, — яростно прошипел тот. — Ии хрена, понял? Ты сделал все, как ты считал нужным! Я умолял тебя не идти на трос, но ты, ублюдок, не послушался и пошел. И Сара погибла. Ее смерть на твоей совести, понял?

Гейб побледнел, но не от страха, а от ярости. И эта ярость была едва ли не более сильной, чем та, что бушевала в груди Хела.

— Я сделал то, что считал правильным! Но я сделал! Хоть что-то! А что сделал ты, а, Хел? Сидел и смотрел, как она погибает?

— Заткнись! — заорал Хел. — Твой вес на том тросе… — он не закончил фразу. Оборвав ее на середине, спасатель вздохнул и коротко добавил. — Убирайся!

— Успокойся, — посоветовал Гейб. — Сейчас дело не в нас с тобой. Тогда всем тяжело пришлось.

— Всем? Да что ты знаешь об этом? Плохо пришлось! Тебе ничего не пришлось! Это ведь не ты объяснял все ее семье!

— Да, не я. Зато я заглянул в ее глаза, когда она падала! Так что отвали!

Хел вдруг бросился на него. Коротким прыжком покрыв разделявшее их расстояние, он схватил Гейба за лацканы куртки и толкнул к пропасти. Лицо его исказила гримаса сумасшествия.

— Это ты сейчас отвалишь, ублюдок!

Гейб почувствовал, как сильные руки отрывают его от земли. Хел был сильнее физически, старше и крепче. Ему ничего не стоило справиться с таким противником, как Гейб. Дьявольская улыбка блуждала по его губам, глаза казались бездонными черными колодцами, наполненными льдом. Гейб навис над пропастью. Далеко внизу темнел сосновый лес, а еще дальше — голубовато-серая заснеженная равнина.

— Ну, что же ты? Давай. Сделай это — он посмотрел на Хела без всякого страха.

Тот подавил в себе желание убить.

Улыбка исчезла и рот его превратился в тонкую, плотно сжатую полоску. Глубокие морщины прорезали обветренные щеки. Хел нахмурился и брови сошлись на переносице, отчего темные глаза, казалось, запали, утонув в глазницах.

— Нет, — решительно сказал он и, приподняв Гейба, швырнул его на снег. — Я не стану мараться. Живи.

Хел, не говоря ни слова, подошел к скале, примерился и, подпрыгнув, повис, уцепившись за еле заметный выступ.

Гейб отряхнулся. Ну вот, встреча и состоялась. Нельзя сказать, чтобы она была очень радостной, но могла бы быть и хуже. Он посмотрел на взбирающегося все выше Хела, приблизился к скале и начал подъем.

А Хел так ни разу и не обернулся…

— …Похоже, Чип и Дейл крупно поссорились, — весело сообщил Брайан подошедшему Дереку.

— Двое?

Брайан поднес бинокль к глазам и еще раз осмотрел скалу.

— Да. Двое героев. Мы поприветствуем их на вершине. Дерек поправил висевший через плечо «кольт», прицелился и тихо сказал:

— Бах! Бах!

Брайан довольно ухмыльнулся.

— Но ведь сработало же, мать его. а?

Блондин кивнул.

— Конечно, сработало. Ладно, смотри за этими дву ms: придурками, а я пойду скажу боссу, что они почти прибыли.

— Давай, — оскалился Брайан. Я покараулю.

…Все шло примерно так, как он и ожидал. По крайней мере, отклонения были весьма незначительны. Квейлан вздохнул и с улыбкой взглянул в окуляры бинокля. Лиц пока разобрать было невозможно, но фигуры этих людей, их одежда, альпинистские навыки не оставляли никаких сомнений в том, что эго именно те, кто им нужен.

— Да, — довольно кивнул Квейлан. — Это действительно они.

Кристель передернула затвор пистолета. Кеннет ухмыльнулся, поднимая свой «узи».

Квейлан повернулся к своим людям.

— Пока всем в укрытие. Пусть эти парни подойдут ближе. Кристель, возьми переднюю дверь. Телмар и Дерек встанут в проломе. Кеннет и Брайан спрячутся за камнями справа. Все, по местам. Через пару минут эти ребята уже будут тут.

Он еще раз посмотрел в бинокль. Не совсем то, чего хотелось. Если бы был вертолет, дело бы упростилось до чрезвычайности. Но, возможно, так будет лучше. Еще во времена своей работы в военной разведке Эрик Квейлан сделал жесткий вывод: если все идет гладко, значит, что-то не так. Это правило не раз и не два спасало ему жизнь позже. Например, четыре года назад, когда он переправлял оружие в Гондурас. Дрянное дело. Пришлось уложить проводника — надежнейшего парня! — и отправить груз с минимальным сопровождением. Сам Эрик не полетел и правильно сделал. У самой границы с Гватемалой, над Гондурасским заливом, в пятнадцати километрах от Пуэрто-Кортес самолет взяли в «клещи» истребители американских ВВС и отконвоировали на Ислас-де-ла-Байя, где пилот и люди, сопровождавшие груз, были арестованы агентами из Лэнгли.

И в Хьюстоне, Техас, во время встречи с представителями повстанческой армии из Пакистана он тоже заподозрил неладное и, выйдя в холл гостиницы, вылез в окно и скрылся через крышу по пожарной лестнице. А через семь минут федералы ворвались в номер, изрешетив пулями пытавшихся отстреливаться «повстанцев». Всех, кроме одного, оказавшегося агентом Интерпола.

Многое мог вспомнить Квейлан, но сейчас это были лишь воспоминания, не имеющие отношения к делу.

Глупец тот, кто не оставляет черной стороне фортуны четверти лакомого куска. Эрик оставлял каждый раз. Он все время боролся, дрался за оставшиеся три четверти, но всегда допускал возможность срыва. Зато теперь, когда этот срыв произошел, его мозг воспринял факт как неизбежное, запланированное невезение и точно знал, что делать дальше.

Эти люди — спасатели — помогут им найти чемоданы, а затем помогут и привести сюда вертолет. В качестве заложников или добровольно, будет видно потом. Сто миллионов заведомо делились на восьмерых. Малколм и Чак погибли. Тревис рано или поздно «погибнет» тоже. Нельзя же доверять полицейским, верно? Особенно в таких делах. Вот и освободятся места для этих парней. Спасатели знают горы и могут оказаться чрезвычайно полезными. Они знают здесь каждую щель и в случае фатальных неприятностей найдут надежное укрытие. Со временем «боинга» хватятся, равно как начнет искать свой самолет «Эр Трак». Эти, правда, сначала попытаются все разузнать сами — огласка для них равносильна самоубийству. Когда стихнет буран, фэбы наверняка обнаружат обломки «боинга» и примутся копаться в снегу в поисках денег. Трупы им найти вряд ли удастся, значит, некоторое время власти будут уверены, что это — авиакатастрофа. Эта версия дает Квейлану и его группе время.