Страница 6 из 8
Сказать, что мисс Челлендер обалдела на месте, значит ничего не сказать. Думаю, что, если бы башня Святого Стефана опрокинулась навзничь, а сам Биг-Бен ударил девушку по макушке, она и то не была бы столь изумлена.
Энни переводила круглые глаза с меня на Матвея, даже прочистила мизинчиком левое ухо в надежде, что не всё расслышала. Однако лицо папиного денщика выражало столь искреннюю усталость и безграничную муку, что ей пришлось уступить…
– Дядя Матвей, может быть, мне тогда остаться с вами?
– Спаси тя Господь за твою доброту, дочка, – искренне пустил слезу старый прохиндей. – Да тока… между нами… Этот олень оксфордский в одиночку там таких дел наворочает, мы ж потом до зимы не разгребёмся!
– Это верно, он такое может, – сурово поджав губки, согласилась дочь английского посла. – Майк… Михаил, я иду с вами!
– Спасибо, – сумел выдавить я, поскольку лично меня прогулка по тёмным и таинственным пещерам со столь легкомысленной особой не вдохновляла ни на грош.
Может, всё-таки пойдем мы с Матвеем? Да прекрасно она может защититься, наорёт на любого медведя, так что мало не покажется! Я в неё верю!
– Значит, без вариантов?
– Да!
– Хорошо, я готов.
– Но учтите, потом вы будете обязаны жениться, как честный человек, – в лоб предупредила мисс Челлендер.
У меня резко пропало желание идти. Игнорируя едва дышащего от хохота папиного денщика, я проклял всё на свете, быстро соорудил два факела из мха и сухих смолистых веток, поджёг их и, не оглядываясь, бросился в чёрный зев пещеры.
Видит Бог, я был полон решимости идти один, но почему-то знал, что неугомонный Матвей мне этого не позволит. Так и вышло.
– Он сказал, чтобы я за вами присмотрела, – жалобно раздалось у меня за спиной, не уcпел я пройти и двух шагов. – Михаил, не обижайтесь, пожалуйста. Не думайте, будто бы я не доверяю вам. Нет! Просто в каких-то вопросах у вашего старшего товарища больше опыта, вот и всё.
– Неужели?
– Да, поверьте мне! Но я же до сих пор не знаю, кто он вам – слуга, партнёр, мажордом, приятель, дворецкий, денщик, кто-то ещё? У вас такие непростые отношения…
– Это верно, – вздохнув, согласился я и передал ей второй факел. – Какое-то время этот вопрос занимал и меня. Сейчас я предпочту оставить его без ответа.
– Это так по-британски, – поддержала дочь покойного английского посла. – Пусть всё идёт своим чередом. Вы ведь непременно со всем справитесь, Миша?
– Постараюсь, – ответил я, до глубины души сражённый теплотой, прозвучавшей в её голосе. Неужели я ей… хоть немного…
– Но я буду вас контролировать!
Всё. Достала эта рыжая нахалка, вечно считающая себя умнее всех на свете.
И, собственно, в доказательство моих слов Энни Челлендер мягко подвинула меня плечиком и спокойно прошла вперёд. Я оглянулся на оставшегося позади Матвея.
Старый конвоец удовлетворённо хмыкнул и подмигнул мне самым фривольным образом. Ни один настоящий британец ни за что бы себе такого не позволил! Но ведь казак не джентльмен, что с него взять?!
Я мысленно сжал нервы в кулак, вспомнил, где и чему меня учили, отключил бьющий в виски голос бунтарской крови и решил постараться вести себя максимально цивилизованно. Когда мы вернёмся, я выпью у шамана целый котел этого замечательно успокаивающего чая, а пока…
– Тут нарисован человек.
– Ну да. Дедушка Айгуль сказал, что на это не надо обращать внимания, – прокомментировал я схематическое изображение человека на стене у входа.
– А что это значит? – сразу заинтересовалась Энни, водя пальчиком по глубоко процарапанным в камне линиям.
– Ну… наверное, то, что людям надо начинать свой вход отсюда. Или что всем, кто не люди, вход запрещён, – я сам не особенно верил своим словам. Но кто запрещал версии?
Мне удалось убедить мисс Челлендер пропустить меня вперёд, и, сохраняя деликатное расстояние, то есть не позволяя себе дышать друг другу в затылок, мы прошли, наверное, четверть мили, прежде чем натолкнулись на первый скелет.
– Ах, какой ужас… – тихо выдохнула дочь английского посла, позволяя себе некоторое подобие обморока.
То есть опереться плечиком о стену и сделать круглые глаза. Я автоматически прикрыл её спиной, хотя никакой реальной опасности не наблюдалось. Скелет. Ну что ж с того? Можно подумать, мы скелетов никогда не видели?
– По-моему, он мёртв уже очень давно, и явно не случайно. Я где-то читал о страшной пиратской традиции – делать подобие компаса из трупов своих же убитых товарищей..
– Вы думаете, нам надо повернуть направо?
– Ну, туда показывает его рука и поворот головы.
Прямой коридор в пещере разделился на три прохода. Мы ещё раз внимательно осмотрели останки, я присел на корточки, а Энни, подобрав подол, светила мне факелом. Ну и ещё ножкой, немного, чуть не до колена. Должен признать, что это слегка отвлекало…
– Майкл?
– Ах да, простите… – я выпрямился, отряхнув руки о сапоги. – Что могу сказать на первый взгляд? Вы когда-нибудь слышали о методе французского сыщика Лекока? Сначала он сам был преступником, потом поступил в полицию и даже открыл своё частное агентство детективов. Так вот, французская школа криминального сыска, в отличие от нашего уважаемого сэра Роберта Пиля, больше опиралась на совокупность улик, чем на допрос подозреваемого. Вы догадываетесь, к чему я клоню?
– Увы, простите, дорогой друг, – перебила меня Энни Челлендер. – И зачем нам столь долгое предисловие? Вы хотите ненавязчиво поразить меня глубиной ваших познаний или тактично намекнуть на мою необразованность в этом вопросе?
– О нет, – сразу поспешил откреститься я, делая лицо джентльмена, оскорблённого в лучших чувствах. Ну как если бы к чаю со сливками мне бы подали тост с солёным огурцом. – Как вы могли такое подумать?! Разумеется, я просто говорил сам с собой вслух. Я же филолог, и оксфордские привычки остаются навечно впечатанными в подсознании, как испанское тавро.
Энни чуть наклонила прелестную головку, словно бы извиняясь сама и одновременно принимая мои извинения. Прокашлявшись, я продолжил:
– Сколько могу судить, этот человек был убит ударом ножа. Видите вот эту глубокую царапину, даже разруб на рёбрах? Пусть не нож, пусть штык или копьё, но именно оно послужило причиной смерти. Остатков одежды нет, значит, труп положили, excuse me, в раздетом виде. Какой в этом смысл, если тело не должно было выполнять некие функции? Например, указать нам дорогу.
– Не буду спорить с вашей мужской логикой. Однако, если мне это позволено, я бы выразила некое сомнение. Право, пустячок, но… Что, если это не указатель пути, а знак того, что на данном направлении нас ожидает смертельная опасность?
Хм, такой вариант не приходил мне в голову. Но это совсем не значит, что он был так уж невозможен.
– Есть только один способ проверить…
Я улыбнулся рыжей англичанке и пошёл по правому проходу, куда указывала рука мертвеца. Примерно через десять-пятнадцать шагов земля под моими ногами резко просела, и каким чудом я не рухнул вниз, известно одному Господу Богу…
– Михаил, вы в порядке? – раздался далёкий голос дочери английского посла.
Я держался буквально кончиками пальцев за осыпающийся край обрыва, скребя сапогами по стене в поисках опоры. Если бы не твёрдая рука Энни, схватившая меня за шиворот, то не факт, что эта история вообще имела бы продолжение. Общими усилиями нам кое-как удалось извлечь меня из расщелины, и бледная девушка прижалась к моему плечу.
– Что это было? Ловушка?!
– Похоже, что так, – я всё ещё не мог поверить в то, что чудом остался жив. – Скелет действительно предупреждал, что там можно легко стать трупом.
В этот миг мой взгляд натолкнулся на схематическое изображение зайца на стене, буквально в шаге от опасного края. Ничего не понимаю. Если скелет – это смерть, то заяц…
Неужели старик шаман был прав и всё решается вот так просто? В смысле, ничего не надо усложнять…
– Куда это вы уставились?