Страница 19 из 70
За разговорами время пролетело незаметно, и лишь к полуночи все отправились спать.
— Если это называется постелью… — проворчал Чернышев.
Вместе с Димой они расположились в комнате с небольшой, но экономно сжиравшей уголь, которого было немного, печкой.
Кровати оказались деревянные, бывшие когда-то удобными. Но за время использования пружины почти вылезли наружу и врезались в бока просто нестерпимо. О белье вообще говорить не приходилось.
— Спать пора, — прервал стенания Чернышева Дима. — Завтра наверняка ни свет ни заря вставать придется.
Дима с головой закутался в тонкое одеяло, надев перед этим на себя всю свою одежду, и скоро провалился в сон…
Пробуждение пришло с резким солнечным светом. Отражаясь от ослепительно белого снега, свет, проникая сквозь незашторенные окна, слепил глаза — спать дальше было невозможно.
Задеревеневшее тело двигалось с большим трудом и совсем не хотело вылезать из накопленного за ночь тепла.
— А который час? — сонно спросил Чернышев.
— Шесть. По-моему, там уже почти все встали. Давай, поднимайся!
За дверью слышались шаги и негромкие разговоры.
— Не все. Я еще сплю и не собираюсь вставать только потому, что у кого-то утро так рано начинается, — произнес Вадим.
— Как хочешь, — не желая растягивать неприятный процесс, Дима резким движением отбросил одеяло и вскочил с кровати. — Пойду разомнусь немного.
Он обулся и вышел в коридор.
Сербы, которых прошлым вечером практически не было видно, теперь сновали по коридору, некоторые здоровались с Емельяновым. Дима в ответ кивал головой.
— Умыться где здесь можно? — спросил он на русском у одного из проходящих.
Тот лишь непонимающе покачал головой.
— Вода? — упростил свой вопрос Емельянов.
— Вода! — радостно затряс головой воин, а потом развел руками: — Нема воды.
Больше спрашивать Емельянов ничего не стал, а прямиком направился на улицу.
Погода стояла просто великолепная, если не брать во внимание декабрьский мороз, оказавшийся тут, в горах, довольно солидным для южной Европы — градусов десять, не меньше.
Дима спрыгнул с крыльца и прошелся на руках несколько метров по утоптанному снегу. Потом сделал несколько резких приседаний и отжиманий и довольно повел плечами, после чего разделся до пояса.
Сделав еще несколько активных упражнений, он принялся оглядываться по сторонам в поисках подходящего для разминки дерева.
Но подвернулся другой объект для разминки, гораздо более подвижный, — в виде здоровенного серба, также по пояс голого, выскочившего из здания на крыльцо и ожесточенно лупившего себя по плечам от холода. Он подскочил к Емельянову и шутливо ударил того в грудь огромным кулаком.
Несмотря на то, что Емельянов далеко не был маленьким и тщедушным, рядом с этим великаном он казался просто мальчишкой. И тем не менее он решил не просто принять предложенную игру, а сразу поставить слишком фамильярного серба на место.
Резким ударом ударом ноги он с разворота врезал здоровяку в грудь — однако тот отскочил в сторону и лишь рассмеялся. Потом похлопал себя по груди, словно предлагая повторить такую приятную процедуру.
— Давай-давай! — раздались с крыльца крики на разных языках. — Врежь ему!..
И сербы, и русские вышли на улицу или прильнули к окнам, с интересом наблюдая импровизированный спарринг. Емельянов, который любил покрасоваться на публике, резко прыгнул на серба и толкнул того двумя ногами в грудь. Тот пошатнулся. Серьезных повреждений он не получил, но улыбка с его лица исчезла моментально: он понял, что его оппонент достоин уважения.
Приняв стойку, серб медленно и осторожно двинулся на противника, пристально следя за каждым движением Емельянова.
Внезапно он резко бросился на Емельянова и вдруг неожиданно для самого себя распластался на снегу, не понимая, что же произошло.
Публика, довольная бесплатным развлечением, зааплодировала.
Дима великодушно позволил противнику подняться; но отдышаться и занять оборонительную позицию тот не успел — резко взлетевшая вверх нога Емельянова снова швырнула его могучее тело на снег. Удар пришелся по носу, из которого теперь капала кровь.
Кто-то из сербов подбежал к гиганту, протягивая кусок белой материи. Но материя была отброшена в сторону вместе с подбежавшим. Гигант издал грозное рычание и резко поднялся.
С крыльца раздались предостерегающие крики. Несколько человек бросились было к взбешенному сербу, чтобы остановить его, но, помня участь предыдущего миротворца, предусмотрительно остановились на безопасном расстоянии.
Емельянов, который уже успел соскучиться по таким поединкам, победно улыбнулся, чтобы раззадорить противника для атаки.
Серб не заставил себя долго ждать и бросился на Диму. И когда очередной удар ноги в приеме таэквандо готов был сразить противника, тот неожиданно ушел в-сторону и нанес мощнейший удар кулаком по ребрам Емельянова.
Это были уже не шутки, не разминка…
Хорошо, что хоть не по сломанным, подумал Дима, сам теперь лежа на снегу.
Публика на крыльце, большей частью состоящая из соотечественников гиганта, громко аплодировала. В ответ он победно махал руками и снова широко улыбался, показывая ровный ряд белых зубов.
Гигант не учел того, что до сих пор Емельянов, который имел большой опыт не только в спортивных поединках, но и в настоящих уличных драках, действительно просто играл, в то время как сам серб завелся и дрался уже всерьез. Теперь пришло время разозлиться Диме.
С ловкостью дикой кошки он вскочил на ноги и на полусогнутых ногах стал подбираться к своему противнику.
Несколько секунд они кружились, делая ложные выпады, а потом одновременно бросились вперед.
Дальше события развивались стремительно. Сначала серб пролетел мимо Емельянова и растянулся на снегу. Моментально поднявшись, он развернулся и тут же получил сильнейший удар ногой в челюсть. Не давая противнику опомниться, Дима сократил дистанцию и несколько раз резко выбросил свои кулаки, метя в солнечное сплетение серба. Если первый удар тот еще как-то выдержал, то последующие просто сложили его пополам, а удар ребром ладони по шее в очередной раз отправил гиганта на снег.
Русские восхищенно застучали по стеклам. Видя, что противник не собирается подниматься, а лишь что-то мычит, Емельянов оставил его в покое и, улыбаясь, направился к крыльцу, заполненному зрителями.
Про холод он забыл, а настроение стало просто великолепным.
Емельянов прошел в свою комнату, где вовсю храпел Чернышев. Дима, который ожидал восторженных отзывов в свой адрес, был несколько разочарован и потому решил нарушить сон друга.
Несильно ткнув его своим увесистым кулаком, он заставил Вадима буквально подпрыгнуть на кровати.
— Что случилось? — Чернышев был взлохмачен и ничего не соображал спросонья. — А, это ты. Как всегда, в своем репертуаре. Все спят, а он вокруг деревьев напрыгается и думает, что теперь ему все можно.
— Вставай. Жрать охота до ужаса. Где наш сухпай? — Дима начал шарить по сумкам в поисках выданного им накануне куска сала и булки хлеба. — Только не говори, что ты собираешься еще спать. Если я найду продукты быстрее, чем ты встанешь, то боюсь, что тебе не понравится, как я их использую.
— Тоже мне, шутник нашелся, — проворчал Вадим, но встал достаточно быстро. — Где здесь умыться можно, ты узнал?
— Умываться завтра будешь. Воды нет, так что придется топить снег. Кто-то говорил про родник неподалеку, но я пока не знаю, где он.
Чернышев потянулся и довольно заулыбался, видя, что погода хорошая.
Неожиданно улыбка исчезла с его лица, и он подбежал поближе к окну. Обратив внимание на это, Емельянов тоже подошел посмотреть… Из леса вышло трое. Вернее, двое несли на руках третьего, голова которого болталась из стороны в сторону, как мячик.
— Война, — сказал Чернышев. Немного помолчав, добавил: — Пойду посмотрю, кто такие. Может быть, это из наших кто.