Страница 76 из 81
Я метался среди людей. Обдолбанная и упившаяся публика реагировала нормально, подумаешь, эка невидаль, парень на некислом приходе! В спину продолжали лететь пули. Не попасть! Далеко, темно и толпа! Спасительная толпа! Десятки дергающихся, прыгающих, извивающихся тел!
Вспышки стробоскопа глотали вспышки выстрелов. Люди продолжали свой танец, а вокруг летала смерть — гиперзвуковая, безжалостная.
Очередная порция пуль прошла над головами. Чарли — я почему-то уверен, что стрелял именно он, пытался расчистить дорогу — но вместо этого пробил прозрачную колонну в трех местах. На танцпол хлынули струи сияющей воды, что публика восприняла дружным, благодарным воем и задергалась, заплясала еще интенсивнее.
— Тра-а-анс! Грессия-а-а-а!!! — накрыл толпу рык неутомимого диджея, а я скатился по лестнице на первый этаж, на ходу пряча пистолеты по карманам.
Бар, вестибюль, удивленная рожа охранника, ночь, переливчатая, пламенеющая рекламой ночь.
Такси.
— Гони, шеф!
— Куда?
— Угол восьмой и одиннадцатой! Двадцать терро!
Водитель невозмутимо придавил педаль и машина затерялась среди улиц.
Я еще пять раз перескакивал с такси на такси, расплачиваясь теперь совсем скромно. В конце концов я с километр протопал пешком и отсек ночь дверью в квартире Комачо. Там меня вырвало. Я добрел до ванной на ватных ногах и бурно сблевал еще раз. И еще.
Ощущение выпадающих на руки кишок жило на моей коже. И это было ужасно. Отвратительно. Круглые глаза Джованни я тоже запомнил. Я убивал людей, да. Но никогда не видел их глаз и не пробовал их крови. Гашетка, всплеск энергии в пространстве, гаснущий вместе с чьей-то жизнью и все. Так вот как она выглядит, старушка смерть!
Пистолетное дуло между глаз, мнящееся размером с туннель подземки, кровь на руках, вывороченные внутренности, захлебывающийся крик… Как это не похоже на самые правдоподобные симуляторы в Академии!
И пристрелить надо было всех троих, как советовал Чарли, и уж точно обыскать!
У меня хватило сил, чтобы бросить одежду в стиральный комбайн, доползти до кровати и вырубиться.
Я прятался в квартире до вечера, что было донельзя глупо. Потом я переоделся и поехал в космопорт. Ума хватило на то, чтобы вытереть пистолеты и скинуть их в канализационный люк.
Когда флуггер опустил трап на «Тьерра Фуэга», я едва не пал ниц и не облобызал обшивку палубы. Я дома! Я дома! Я дома! В меня не будут стрелять! Ура!
Если отвлечься от порции чудовищного личного опыта, в сухом остатке получились следующие полезные выводы: скорее всего это пираты — раз, с большой вероятностью «Синдикат TRIX» — два, в таком случае, поручкаться мне довелось с самим Чарли Небраской — три, они, несомненно, имели какой-то контакт с расой К — четыре.
Ну что же. Я жив и хоть что-то выяснил. Как говорится, на безрыбье и сам раком…
После потянулась спокойная и размеренная жизнь. Где-то через неделю нас покинули следователи ГАБ и контрразведки, началась работа и все начало забываться. Скука, милая сердцу скука навалилась на меня, растопырив лапы, как медведь. Даже комендант Ахилл Мария не проявлялся на моем жизненном горизонте.
Прошла смена, вторая.
Я осторожненько слетал кое-куда по заданию Августина Фурдика. Потом еще раз, но уже без оглядки, что называется во всю ширь. Выпил в компании непьющего Данкана Теса, который всё спрашивал:
— Что ты есть такой грустный, Андрей? — и тянул сквозь соломинку молочный коктейль.
Началась жизнь! Нормальная, тихая. Меня никто не хватал, не допрашивал, не предъявлял обвинений. А так подумать: еще один труп в Кастель Рохас… кого там этим удивишь? Никаких суматошных известий в новостных лентах.
Никаких: «Кровавое убийство! Перестрелка! Полиция ведет следствие!»
Ничего. То есть не совсем. На странице сетевой газеты «Семана», то есть Неделя. касрох. юад, я прочел:
«В туалете модной дискотеки обнаружен труп. Он был опознан альгвасилами как некий Джованни Чеммино, больше известный под именем Джо Мафия — активный участник НВФ „Синдикат TRIX“. Альгвасилы не сообщили никаких подробностей».
И пара десятков комментариев, вполне однотипных: «Так пидору и надо», «Собаке — собачья смерть», «Умер Максим да и хрен с ним».
Словом, я успокоился. Ведь, здраво рассуждая, я ухайдокал не человека, а лютую мразь! Вроде как благое дело. Вот сел бы он снова в свой «Черный гром» — тогда стоило бы горевать. И кто-то горевал бы, будьте уверены.
Еще одна смена.
Шестерни жизни пришли в привычное зацепление и завертелись. Никогда не думал, что это настолько приятно и здорово! В сущности, работа на концерн — неплохая штука. Бывает гораздо хуже. Гораздо. А тут: пансион, жалование, койка, халтуры вкусные. Рожа сеньора Роблеса. Вечно укуренный Пьер Валье. Красота!
Когда я совсем и окончательно пришел в норму, всё переменилось, оборвалось, перевернулось с ног на голову. Всё закончилось.
Возвестил перемены требовательный вой сирены, который буквально вывернул меня из сна. На экране интеркома горела надпись: «Истребителям на взлет!»
Нашелся Тойво Тосанен и нашелся «Дюрандаль»! Патруль «Эрмандады» вел преследование в районе Фтии. Все дежурные истребители поднимались в космос. От «Амазонии» вышли фрегат «Камарад Лепанто» и легкий авианосец «Рюдзё». Нас ждал бой.
Глава 7
КАТАСТРОФА
Август 2621 г.
Орбитальная база «Тьерра Фуэга»
Тремезианский пояс, система Лукреции, планета Цандер
Гнедых: Товарищ капитан третьего ранга, слева по курсу — черная дыра!
Ванников: Вижу. Давай-ка поворот лево девяносто и — полный вперед!
Гнедых (испуганно): Товарищ капитан третьего ранга, вы хотели сказать «право девяносто»!
Ванников (поворачивается к Гнедых, со значением): Нет, Лёша, нет. Идем на дыру! Проскочим над ней гравитационным маневром.
Когда тишину распорол рёв сирены, я вылетел из-под одеяла и принялся судорожно одеваться.
Голова еще не включилась, но тело помнило норму готовности по тревоге — сорок секунд! Пока ваш покорный слуга просыпался, ноги влетели в штанины, ступни — в носки, а затем — в ботинки.
Руки нашли рукава. Я резко вскочил, рывком затягивая молнию.
И бегом, бегом в ангар!
На табло светилась надпись: «Истребители на взлет».
Но какой же я, к дьяволу, истребитель, если мой «Хаген» все еще в консервации, а я временно переведен на «Андромеду»?
Коммуникатор требовательно запиликал. Текстовое сообщение: «Пилоту Румянцеву Андрею проследовать в ангар палубы Б для принятия истребителя „Хаген“ бортовой номер 283; построение летного состава на палубе Б в 7.35.»
Ага, значит все-таки я снова истребитель.
Минуточку! Но ведь сейчас только 6.10! Какой, пардон, мутабор подает сигнал тревоги за полтора часа не то что до вылета, до построения?!
Не-е-ет, ни хрена здесь еще службы не поняли! Товарища каперанга Кайманова на вас нету! Вот у кого на «Дзуйхо» была дисциплина! Пыль — и та летала строем в строго прописанных летных коридорах! А уж личный состав даже думать не успевал, но все делал правильно — вот что значит наличие толкового дирижера! А здесь? Тьфу, одним словом!
Время было, я успел побриться, почистить зубы и не спеша направился в ангар.
Встретил меня помощник Пьера Валье — злой, вздернутый, невыспавшийся.
— Здесь Румянцев, прибыл для получения борта, — доложил я, так как уставной дух еще не выветрился.
— Вижу, что Румянцев, — забурчал он. — Кого еще могло принести? Принимай машину, держи формуляр, короче, ты в курсе, разберешься.
— Постой-постой! — Я увидел, что помощник намылился улизнуть и пресек это на корню. — Ты далеко собрался, человече? Кто мне борт сдавать будет? Пушкин? Или Федерико Гарсиа Лорка?