Этногенез славян

В IV в. до н.э. кельты, расселяясь на восток вдоль Дуная и его притоков, заняли значительные области иллирийских земель. С течением времени сложились смешанные кельто-иллирийские племенные образования, так что древние авторы не всегда могли сказать, какое племя было иллирийским, а какое кельтским. В погребальной обрядности иллирийцев начался возврат к древнему обычаю — широко распространяются трупосожжения с захоронениями остатков кремации в урнах и грунтовых ямах без курганов.

В начале III в. до н.э. часть кельтов пересекла Судеты и поселилась в Силезии. Во II в. до н.э. еще одна группа кельтов перешла Карпаты и, разделившись на две части, осела в Силезии и в области верхнего течения Вислы. Таким образом, кельты в III- II вв. до н.э. пришли на земли населенные древнеевропейскими племенами лужицкой культуры. Произошедший этнический контакт мог привести к началу этногенеза. Ведь при переселении кельтов на восток и смешении их с иллирийцами появлялись новые этнические образования. Кельты за 500-600 лет своего существования еще не растеряли всю свою этническую энергию, тем более, что в этот период жизни этноса основная часть оставшихся пассионариев сохраняется именно на окраинах этноса, не остается дома на западе, где появились кельты, а идет осваивать новые земли на восток. Налицо наличие двух этнических субстратов, которые относятся к единому суперэтносу (кельты вышли из древнеевропейской общности, лужичане были ее частью), и единство культуры погребения (трупосожжение с захоронениями остатков кремации в урнах и грунтовых ямах без курганов), являющееся отражением мировоззрения. Так в восточногальштатской области функционировали наряду с курганами и грунтовые могильники, в основном с захоронениями по обряду кремации умерших. Следует отметить, что при переселении кельтов на земли занятые иллирийцами (которые были как и венеды-лужичане потомками древнеевропейских племен культуры полей погребальных урн), кельты смешались с ними и также образовали новые этносы. В результате территория иллирийцев разделилась на две этнические зоны: южную, собственно иллирийскую, с распространением обряда ингумации и северную, паннонскую с преобладанием бескурганного трупосожжения, различиями от юга в керамике и украшениях. Иллирийский язык Балкан делится на две диалектные зоны — далматинскую и паннонскую. У Тацита содержится упоминание о «паннонском языке», на котором говорило племя озы/осы.

С III вв. до н.э. в могильниках культуры лужицко-подклешевого населения появляется большое число кельтских предметов. Наиболее сильное кельтское воздействие приходится на II в. до н.э., когда лужицко-подклешевая культура сменяется пшеворской. Первоначальный ареал пшеворской культуры — от правобережной части бассейна Одера на западе до верховьев Буга на востоке — в общих чертах соответствовал территории культуры подклешевых погребений. Западными соседями пшеворского населения были германские племена, расселившиеся от Везера до среднего и нижнего Одера. Северо-западными соседями пшеворских племен были западные балты, а на востоке, на западной окраине Припятского Полесья они вплотную соприкасались с носителями зарубинецкой культуры (на образование которой также оказали влияние восточные кельты и процесс появления которой очень схож с процессом образования пшеворской культуры). В конце II в. до н.э. перестают функционировать собственно кельтские поселения и могильники в Силезии, а в конце I в. до н.э. и на остальной части Польши. Захоронения пшеворской культуры иногда располагались на могильниках культуры подклешевых могил, свидетельствуя о том, что при становлении новой культуры смены населения не было.

Большие отличия новой пшеворской культуры, быстрая замена ею своих субстратов латенской культуры кельтов и лужицко-подклешевой древнеевропейской общности, наличие развивающегося компонента – кельтов говорят о начале процесса этногенеза и появлении нового этнического образования во II- I вв. до н.э. при смешении восточных кельтов и лужичан.

В пшеворской культуре произошли более чем значительные изменения по сравнению с лужицко-подклешевой как в материальной области так и в культуре.

При раскопках пшеворских памятников в значительном количестве встречены латенские фибулы, производившиеся на месте по кельтским образцам, которые вытесняют употреблявшиеся ранее одежные булавки. В пшеворской среде получило распространение оружие новых кельтских типов — двулезвийные мечи, наконечники копий с волнистым краем, полусферические умбоны щитов. Из кельтского мира к племенам пшеворской культуры проникли молотки, клещи, напильники, скобели, ключи и замки, пружинные ножницы, шпоры. Славянское кузнечное ремесло I тыс. н.э. по своим особенностям и технологической культуре было наиболее близко к металлообрабатывающему производству кельтов и провинций Римской империи, которое продолжало и развивало ремесленные традиции кельтов. Это касается не только Висло-Одерского региона, но и славянского населения Восточной Европы, хотя зарубинецкие и черняховские племена, среди которых были и славяне, должны бы являться преемниками высокого мастерства скифских ремесленников по обработке черных металлов. Наследием кельтского ремесла было и гончарное производство пшеворской культуры. В Малопольше раскопками исследовано несколько десятков горнов для обжига глиняной посуды, по своей конструкции сходных с кельтскими гончарными печами. Происхождение формы плужных наконечники пшеворцев также обусловлено контактами с кельтами. Наконечники крупные, широколопастные, заостренные; переход от лопасти к втулке выполнен в виде ярко выраженных плечиков, пахотные орудия с такими наконечниками тянулись волами и лошадьми. Такие орудия земледелия появились в северной части Европы в позднелатенское время, и в римский период вытеснили бытовавшие здесь ранее деревянные рала.

Слово «корова» в славянском языке происходит от кельтского «corvus», что говорит о влияние кельтов на развитие животноводства у славян. Это как и кельтское влияние в обработке металлов у славян говорит о значительном перевороте в жизнеустройстве, переход на другую стадию развития с приходом кельтов, причем сами кельты вскоре исчезли, значит превратились в славян.

Польская исследовательница Я.Розен-Пшеворска утверждает, что кельтское влияние проявляется широко не только в материальной, но и в духовной культуре славян рассматриваемого региона Европы. Кельтское воздействие было настолько мощным, что его следы проявляются даже в раннесредневековых древностях славян. Так, исследованные археологами на славянском поселении в Гросс Радене в округе Шверина остатки языческого культового сооружения IX—X вв. и следы подобного храмового строения VII—VIII вв. в Фельдберге в округе Нейбранденбург находят аналогии в кельтском культовом строительстве. С храмами кельтов сопоставимо также славянское святилище в Арконе на острове Рюген, известное по описанию Саксона Грамматика. Л.Мощинский говорит о влиянии кельтского пантеона богов на славянский.

Кельтско-лужицкий этногенез должен был оставить какие-то следы в славянских языковых материалах. Сложность выявления кельтского влияния на праславянскую речь обусловлена прежде всего тем, что от кельтских языков Средней Европы не осталось почти никаких следов, а сохранившиеся западнокельтские диалекты, весьма отличны от восточных. А.А. Шахматов привел перечень предполагаемых кельтских лексических заимствований в славянском языке, среди которых видное место принадлежит общественным, военным и хозяйственным терминам. Остается несомненным, что в праславянском языке имеется немалое число слов, занимающих изолированное положение и хорошо этимологизируемых на основе кельтских языков. Значительный перечень таких лексем приведен был Ю.Покорным. К.Треймер насчитывает не менее 40 слов, заимствованных праславянами из кельтских языков. Они касаются социальной, ботанической и сельскохозяйственной терминологии, а также затрагивают область материальной культуры. Таким образом, весьма вероятной является гипотеза, что восточнокельтские языки Средней Европы и есть одна из основ славянского языка. Это подтверждают и наблюдения О.Н.Трубачева по этнонимии древних европейских этноязыковых группировок. Он устанавливает, что в плане словообразовательной типологии славянская этнонимия весьма далека от типа балтских и германских имен, но близка к кельтской, иллирийской и фракийской. «У кельтов, как и у славян, бросается в глаза наличие „речных" этнонимов... У кельтов этнонимия заметно более словообразовательная по своему характеру, что сближает ее скорее со славянской этнонимией. При этом намечаются любопытные сходства префиксальных... и суффиксальных моделей... У кельтов, как у славян, есть общий этноним для всей совокупности кельтских племен». Архаичность славянского языка по мнению О.Н.Трубачева свидетельствует о его более позднем выделении из общего индоевропейского языка. Если лужичане как часть древнеевропейской общности говорила на диалекте индоевропейского языка, то это соответствует тому, что славянский язык – результат синтеза индоевропейского лужичан и восточнокельтского во время начала этногенеза II в. до н.э. Образование славянского языка таким путем объясняет проблему «тиса» и «бука». Происхождение этих слов не славянское, а заимствованное, что якобы говорит о том, что первоначальная область расселения славян была вне ареала распространения этих деревьев, то есть первоначально славяне не жили западнее линии Калининград - Одесса. Но проблема разрешается, если слова «тис» и «бук» пришли в славянский при его формировании путем заимствования из восточнокельтского.