Купериада

Окружающие переминались с ноги на ногу, что-то неразборчиво бормоча. Наконец Илья, отчаявшись прорваться в тыл, воскликнул срывающимся тенором:

– Соратники! Да нас же много, а ворогов всего двое. Проявим отвагу молодецкую, напряжём силушку могутную! Пусть изопьёт земля родная крови басурманской! А ну-ка вызовем стражу царскую да и поразим злодеев!

Воодушевлённые герои русские отбросили сомнения и смело ринулись – кто вперёд, кто за подмогой, но…

* * *

…На плакате, который единственным светлым пятном выделялся на фоне угольно-чёрной стены, почти одетая блондинка томно возлежала на руках парочки мускулистых субъектов, с двух сторон вонзивших клыки в её неестественно белую шейку. Полоски ткани, драпирующие культуристов, лишь подчёркивали сексуальное напряжение сцены. Пейзаж довершали яркие мазки крови, прихотливо покрывавшие пейзаж. По диагонали поверх туловищ багровели буквы: «Бар «Лазоревый труп» ждёт именно тебя!».

Под афишей громоздилось… нет, грубо… парило… ну, это уж перебор… вот!.. занимало подобающее лишь ему место во вселенной хромированное, никелированное, включающее в свой состав стальные и стеклянные панели чудо дизайна. В центр сего мощного испражнения передовой конструкторской мысли невесть как затесалась кляксоподобная подушка. Видимо, шедевр изначально задумывался как диван, но творца повело. На подушке скорчился, безуспешно пытаясь одновременно принять расслабленную и притом величественную позу и избегнуть близких контактов неприятного рода с холодным металлом, голый по пояс мачо. Щёки, шея и мощная грудь мужика были припорошены – нет, скорее вовсе заметены – трёхдневной – по моде – щетиной. Прямые волосы – слишком уж чёрные, чтобы можно было поверить, что это их натуральный цвет – стекали с накачанных плеч на мускулистую спину и, похоже, в расправленном виде достигали коленей. Хозяин волосни явно не особенно часто утруждал себя её мытьём, и правильно: незачем разрушать цельный типаж. Пёстрые штаны столь тесно облегали ляжки детины, что выглядели нарисованными на оных. Хотя и казалось странным: как можно изобразить на ногах толстые штаны оленьей кожи да ещё и отчётливо проступающие под ними боксеры? А достоинство? В смысле – не то, которое так именовали полвека назад, а то, что имеют в виду, произнося данное слово в наши дни. Если оно просто раскрашено, то должно, наверное, смотреться как-то иначе? И, кстати, какой нормальный гомо сапиенс носит оленьи штаны? Жарко же должно быть чертовски и вообще неудобно. Впрочем, это был не совсем гомо: торчащие изо рта дюймовые клыки не оставляли сомнений в его роде занятий и видовой принадлежности.

Осознав присутствие внезапно возникших невесть откуда гостей, супермачо оживился и с лёгким кряхтением сменил позу, от чего его грива, колыхнувшись всей неопрятной массой, вяло переползла на новые позиции. «Бедняга, – подумал Лёва (вы его, конечно, узнали?), – при его способе питания шевелюра должна здорово мешать. Волосы свисают на шею жертвы… то есть попадают в пищу, лезут в рот… Фу! Может, он их подвязывает или подкалывает? Нет, тут полумеры не помогут. Что бы ему не подстричься малость? Ноблесс оближ, что ли? Традиции обязывают?».

Глаза хозяина между тем неприятно-заманчиво заблестели.

– А вы вовремя, пацаны, – хриплым дискантом объявил он. – Как раз к обеду. Или к ланчу? – засомневался он, взглянув на настенные часы в виде головы Клайва Баркера. – Всё равно кстати.

– Меня зовут Лев, – представился вежливый Куперовский. – Можно просто Лёва.

– Иван, – пробурчал Ваня. – Можно просто Иван.

– Заткните хлебала, фраера. С пищей не знакомлюсь, – отрезал невоспитанный вампир, разминая в предвкушении активных физических упражнений икроножные мышцы и нехорошо облизываясь.

– Ну что вы так сразу? – расстроился Куперовский. – Давайте попробуем сначала мирно договориться.

– И не разговариваю. То есть это… базаров не развожу.

– Но всегда можно найти…

– Не-е-эт, ты завязывай мне репу окучивать. Да чё вы, не мужики, что ли?! Я – реальный пацан, понятно?! Мне с такими, как вы, даже шконку давить рядом – западло. Прикройте чавки и не мешайте жрать. Хавчик хуже усвоится, допетрили? Кончай базар, кому говорю! Умирать тоже надо по-пацански. Доступно излагаю? Или чего-то неясно?

– Ах ты, упырь обдолбанный! – возмутился Иван, который в алкогольных очередях слыхивал и не такое, и закатал рукава выше тоже весьма неслабых, хоть и заплывших жирком бицепсов. – Значит, не отоваривши бела лебедя да кушаешь?! Сейчас я тебе, кровосос мелкобуржуазный, твою пропаганду подрывную вместе с зубами вобью в империалистическую глотку! Ой, подавишься, брателло, ей-богу, поперхнёшься. Не на тех бочку покатил, ханурик! Не правда в силе, брат, а сила в правде. Мамой клянусь!

– Не понял, – воскликнул вампир, – а почему вы со мной разговариваете на «ты»? Мы с вами, между прочим, ещё на брудершафт не пили. А, кстати, отличная идея! Из горла, а?!

– А ты чего сам-то наезжаешь? Типа особо крутой, что ли? – выразил недоумение Иван.

– Мне можно, я здесь смотрящим от Дракулы поставлен. Лично. От Владика, уразумели?!

– А по мне – хоть от Вольдемара Питерского, понял, нет?! Полезешь внахалку – буркалы вышибу! Рогом упрусь, но климат тебе попорчу, шавка медицинская!

– Ладно, – сказал вурдалак. – Давайте прекратим эту несимпатичную сцену. Или так и будем общаться на уровне русского шансона?

– Не я первый начал, – буркнул уже успокаивающийся Ваня.

В дверь тихонько постучали. Потом ещё раз, а затем грянули и вовсе неделикатно.

– Можно! – рявкнул хозяин, и в кабинет вошли двое его соплеменников с ног до головы в искусственной – и на том спасибо – коже.

– Габриэль, – сказал тот, что пониже, – там ревизор пришёл и чего-то недопонимает, а бухгалтер, как всегда, не может внятно объяснить.

– Мне надо отлучиться, – поморщившись, произнёс Габриэль. – Ненадолго, буквально на пару минут. Пока что с вами побудут мои друзья. Никуда не уходите, – с ухмылкой добавил он.

– И как же, любил я твою маму, всё это понимать? – повторил Ваня свой вопрос, на который не успел получить ответ в давешней очереди в кабак. – Что за фигня такая? Где мы, в конце концов?

– По-моему, это мир хоррора.

– Чего?

– Ну, ужастиков.

– И какого же фаллоса нас сюда занесло?!

– Не знаю точно, но есть у меня теория, что в некоторые моменты времени ткань вселенной становится ветхой, и тогда через дыры можно провалиться на иной уровень бытия.

– В подпространство, что ли? – блеснул эрудицией Иван, как раз накануне происшествия смотревший по каналу «Мистика и быт» соответствующую документальную фильму.

– Не исключено, – не стал отпираться Лёва. – Однако лично я попадал в самые разные миры. Даже в придуманные. Сказочный, к примеру.

– А-а. Только чего это раньше со мной подобных безобразий не случалось? Я за пивом, между прочим, частенько выхожу и никогда ничего…

– А со мной, – вздохнул Куперовский, – постоянно что-нибудь происходит. Я вообще в странных взаимоотношениях с Вселенной. Только не подумайте, что я умею сознательно вызывать такого рода события. Они просто вокруг меня концентрируются – и всё. Флуктуация. В этот раз, видимо, и вас зацепило. Впрочем, учтите, это только гипотеза. На самом деле причины происшедшего могут быть совершенно иными.

– Так это из-за тебя вся эта любовь?!

– Я же сказал – точно не знаю. Может быть, судьба выбирает того, кто очень хочет чего-то. Вот ты Иванушка, так?

– Ну да, Иван вроде. И что?

– Значит, тебе положено чудо искать. Согласно каноническому сюжету.

– Не, – отмахнулся Ваня. – Я больше по пиву. А ты что – за чудом, что ли, к магазину приходил? Чудик ты и есть. С другой буквы только.

– За «Байкалом», – застенчиво улыбнулся Лёва. – Я вообще-то спиртного не потребляю.