Страница 24 из 53
ным успехом гастролировал в цирках Германии, Франции, Италии,
Испании. А номер был совсем не сложен. На противоположных сто¬
ронах манежа стояли огромные ящики. По знаку клоуна дверцы
их в нужный момент открывались, и из одного ящика выскакивали
поросята, из другого — гуси и индюки. Обезумевшие от долгого сиде¬
ния в темноте, от слепящего света арены, грохота оркестра, подго¬
няемые ударами бича, животные и птицы отчаянно шумели, хрю¬
кали, кричали, производили полный переполох, все переворачивали
на. своем пути. Вот и вся война...
Но она была неожиданна и смешна.
Грандиозный номер «Взрыв крепости», показанный Анатолием
Дуровым в московском манеже, также был несложным, хотя и очень
эффектным. В нем участвовали тысяча кур и пятьсот петухов. Все
они помещались в крепости. И когда эта крепость, освещенная
бенгальским огнем, взрывалась согласно точным пиротехническим
расчетам, нетрудно представить, что в этот трагикомический момент
вытворяло ее кудахтающее и кукарекующее население.
Далеко не все номера с животными и птицами были так безобид¬
ны. Анатолий Дуров, так же как его старший брат, использовал
свиней для сатирических шуток.
Под звуки игривого вальса из оперетты «Веселая вдова» свиньи
качались на доске-качелях.
Дуров декламировал:
Парадоксально: Анатолий Дуров прежде всего подчеркивал то,
что он выдающийся дрессировщик. Сатирическая клоунада, как он
думал, занимала второстепенное место в его номерах. Однако сила
его своеобразного таланта уже тогда именно заключалась в острой,
блистательной сатиричности.
Впрочем, так же заблуждался его старший брат. Уже в первые
годы работы в цирке он выказал незаурядные способности дресси¬
ровщика, но долгое время своим истинным призванием считал
сатирическую клоунаду.
Нет слов, оба брата немало преуспели даже в том жанре, кото¬
рый каждый ошибочно считал своим призванием. И можно только
порадоваться, что в конце концов каждый из них нашел свой истин¬
ный путь в искусстве.
В 1890 году Анатолий Дуров с большой группой дрессированных
животных отправился на гастроли за границу.
Шумная реклама повсюду предшествовала его появлению.
В этом турне Дуров даже переменил свой обычный клоунский
облик. Нарядного шелкового балахона, которым он так гордился,
ленты, увешанной медалями, и огромной сияющей звезды эмира
Бухарского не осталось и в помине. С гастрольных афиш смотрел
невысокий, ладно сложенный молодой мужчина с выразительным,
смелым лицом. На нем была вышитая шелковая косоворотка, на
плечи небрежно наброшена легкая поддевка, на ногах пузырились
шаровары, заправленные в лаковые сапоги «гармошкой». Темный
картуз дополнял наряд этого «удал добра молодца», будто сошед¬
шего с картинки, писанной в псевдорусском стиле. Не хватало лишь
гармошки в руках, его заменял щегольской кнут, более похожий
на стек, а еще больше на волшебную палочку, которой пользуются
фокусники.
Талантливый артист Анатолий умел преображаться! И как чутко
приспосабливался к обстановке. Берлинцы, парижане, венцы — зри¬
тели искушенные, их не удивишь блеском медалей и звезд, а вот
экзотический «стиль рюсс» — это нечто невиданное, занимательное.
Когда же русский клоун появился в роли тореро на знаменитой
Ла Плаца де торос в Мадриде и вступил в единоборство с разъярен¬
ным быком, испанцы назвали его дебют сенсацией, чудом XIX века.
Дерзкая затея Дурова выступить в роли тореро чрезвычайно
оживила его гастрольную программу. До того он лишь показывал
собаку-математика, кур-балерин, кошку в содружестве с крысами,
прыгавших свиней и прочие номера из своего репертуара.
Он говорил по-немецки и по-французски, коверкая слова, что
тоже веселило публику. Но вкусы зрителей были различны: в Гер¬
мании больше нравились антре с участием свиней, в Италии — с пе¬
тухами, внимание испанцев привлекали кошки и крысы, а французов
больше забавляли ученый козел и собака.
В Испании Дуров рискнул показать пародию на бой быков, кото¬
рая в России производила слабое впечатление. Но тут она вызвала
неистовый хохот зрителей. Козел послушно исполнял роль быка.
Униформисты, подобно настоящим пикадорам, дразнили его крас¬
ным плащом. Козел злился и свирепо бодался. Игра с ним к общему
удовольствию продолжалась, пока клоун-тореро не «вонзал» ему
кинжал между рогов.
Небывалый успех пародии навел Дурова на мысль: «А почему
бы не вступить в поединок с настоящим быком?» Поначалу даже
предприимчивый антрепренер Алегри пришел в ужас от подобной
затеи. Но затем, видно, смекнул: «Жизнью рискует только этот от¬
чаянный русский. А прибыль от его сенсационного выступления при
любом исходе обеспечена».
Дебют А. Л. Дурова в роли матодора в корриде
на Плаца де торос в Мадриде 19 августа 1891 года
Афиши возвестили о необычайном дебюте известного в Европе
клоуна Дурова, дерзающего выйти один на один в бой против быка.
Все билеты на Ла Плаца де торос были распроданы.
Как Дуров готовился к своему выступлению? Легкомысленно
и непродолжительно. Несколько раз побывал на корриде и наблюдал
приемы и манеры настоящих тореро во время боя. Дома репетиро¬
вал удар клинком в подушку. После нескольких упражнений новояв¬
ленный тореро добился довольно метких попаданий в нужное место.
Настал торжественный день. Настроение клоуна несколько пор¬
тило то, что ему, как любителю, не разрешили надеть парадный
костюм тореро. Пришлось выйти в черном трико.
Многотысячная толпа встретила дебютанта аплодисментами и
восторженными криками. Но герою праздника толпа показалась
особенно жестокой и кровожадной. Все следили за каждым его
движением, будто охваченные одной мыслью: «Интересно, как бык
поднимет на рога этого наивного русского?»
Дуров признавался потом, что он испытал страх, когда встре¬
тился с налитыми кровью глазами разъяренного быка. Животное
злили всеми средствами, бросали в него зажженные ракеты, кололи
раскаленными стрелами, пустили на него лошадь, которая тут же
свалилась с распоротым брюхом.
Дуров еле увертывался от атак своего противника. Выручали
лишь опытные пикадоры, ловко отвлекавшие внимание быка от
того, кто сам мог легко стать его жертвой. И клоун-тореро едва
собрал силы, чтобы нанести установленный строгой традицией удар.
— Трах! — Осечка...
Промах чуть было не обошелся слишком дорого. Но снова выру¬
чили пикадоры — вовремя отвлекли быка пиками. Толпа гудела,
кричала, шикала, требовала решительной схватки. Цирковая при¬
вычка владеть собой в минуту опасности, артистичность спасли
Дурова в этот труднейший момент. Вспомнив этикетную обязан¬
ность тореро, он обратился к трибунам:
— В вашу честь убиваю быка! — И решительно бросился в бой.
На этот раз удар лопал в цель. Триумф был полным.
На следующий день газеты соревновались в похвалах клоуну,
так блистательно победившему быка на Ла Плаца де торос. Это
было событие более значительное и яркое, чем сомнительное сияние
звезды эмира Бухарского. Слава далась, правда, не легко, с риском
для жизни. Зато плоды ее были обильны. Популярность русского
клоуна после дебюта в роли тореро возросла во сто крат.
Успех рождает успех. Надо только умело им пользоваться. Ана¬
толий Дуров вполне постиг и это искусство. Любая случайность